Взглянув на девушку, герцог решительно заявил:

— Пожалуй, мы заедем в Ханлит. Там есть швея, и вы сможете заказать приличную одежду.

— Да, я могу приобрести несколько муслиновых платьев, — согласилась София. — Но сначала нужно позаботиться об обуви. Дома у меня множество платьев, но как доехать до них босиком? — добавила она с усмешкой.

Герцог нахмурился и молча пожал плечами — совсем не это он хотел сейчас услышать от Софии. Она ехала к нему на праздник по его приглашению и в дороге потеряла свои вещи. У него была возможность возместить утрату, но она этого не желала. Что ж, ну и пусть! Он все равно позаботится о том, чтобы у Софии появились новые платья.

Тропа перед ними извивалась, как узкая белая лента, по краям которой расположились кусты, деревья и камни, возвышавшиеся над сугробами.

София чуть приподнялась, чтобы проследить, где заканчивалась тропинка. Немного помолчав, спросила:

— Нас ведь нетрудно будет найти, не так ли?

Адам, ехавший рядом с ней на огромном черном жеребце, с усмешкой ответил:

— Полагаю, даже слепой сможет найти нас. А вы что, от кого-то скрываетесь? — Он вопросительно взглянул на свою спутницу.

— Нет-нет, — ответила София, покачав головой. Да, еще нет… В конце концов, своим «щедрым жестом», как отец это назвал, он дал ей время попрощаться со всеми, кого она любила. Для герцога Хеннеси было важно, чтобы его дочь ушла из клуба до того, как его дружки снова начнут болтать о ней и о «Тантале», так что у Софии оставалось семь недель до отъезда в Корнуолл, где брачные узы свяжут ее с преподобным Лоинсом, и она решила провести оставшееся время здесь, в Йоркшире.

Герцог Хеннеси сказал, что викарий из Галвала согласился жениться на ней, чтобы спасти ее душу после неправильного выбора, который она сделала в жизни. Как будто она сделала что-то дурное…

И ведь она очень хорошо представляла, как именно викарий собирался ее спасать. Никаких танцев, никаких разговоров с другими женщинами, тем более с мужчинами. И, конечно же, никаких книг, кроме Библии. Ох, она ужасно не хотела такого «спасения». Ей хотелось совсем другого — чтобы ее оставили в покое.

Тут Адам снова посмотрел на нее, и София, заставив себя улыбнуться, проговорила:

— Скрываться мне не надо, но я бы с удовольствием сбежала от Милли Брукс — она прямо-таки душит меня своей заботой… — София внезапно умолкла. «А не обернутся ли мои слова неприятностями для экономки?» — подумала девушка. — Конечно, она очень старается, но я просто не привыкла к этому.

— Вы на каникулах, София, поэтому наслаждайтесь отдыхом.

— О, я наслаждаюсь! — Заметив, что у нее изо рта вырвалось облачко пара, София попыталась выдуть кольцо — как это делали мужчины, курившие сигары, но из этого ничего не получилось.

— Что вы делаете? — спросил герцог, с удивлением смотревший на ее округлившиеся губы.

— Я пытаюсь выдуть кольцо из пара. Как мужчины из сигарного дыма.

— Хм… почему бы и нет? — пробормотал герцог, ухмыльнувшись.

София же весело рассмеялась, потом вдруг спросила:

— А чья эта лошадь? Ну… на которой я сейчас сижу…

— Купер? Ваша, София.

— Но кто обычно ездит на ней? Она очень спокойная. Вы-то ездите на Зевсе… А кому принадлежит эта кобыла?

— Многим из моих гостей нравятся верховые прогулки, но не все приезжают со своими животными. Поэтому я и держу здесь около двадцати лошадей. — Герцог потянулся к девушке, поправляя ее правую руку на поводьях. — Знаете, вы с Купер понравились друг другу. И потому она теперь ваша.

София нахмурилась.

— Но ведь вы не можете отдать мне лошадь…

— Именно это я только что сделал, — ответил Адам с улыбкой.

Рискнув взяться за вожжи одной рукой, София ткнула пальцем ему в плечо и, покачав головой, сказала:

— Нет-нет, милорд, это так же неправильно, как покупать мне одежду. И даже еще хуже, потому что лошадь дороже.

Герцог, казалось, задумался о чем-то. Потом вдруг спросил:

— Вы, кажется, говорили, что у вас есть три фунта восемь пенсов, — я не ошибся?

— Да, говорила. А что?

— Вы можете купить у меня Купер. Цена — три пенса, доставка в Лондон — за мой счет, потому что вы, черт возьми, прекрасно торгуетесь.

София не нуждалась в лошади в Лондоне. К тому же она не собиралась туда возвращаться. Впрочем, это не имело значения. И она не стала говорить герцогу, что не вернется в Лондон. Действительно, зачем ему слушать рассказ о ее проблемах, когда у него полно своих собственных?

— Может, я и хорошо торгуюсь, но я опять говорю «нет», — заявила девушка. Немного помолчав, спросила: — Но почему вы такой щедрый?

Адам криво усмехнулся и проговорил:

— Я не так уж часто совершаю добрые дела. Но вы, София, мне нравитесь, поэтому я хочу сделать вам подарок. Неужели этой причины недостаточно?

Она ему нравится?.. София уже очень давно потеряла интерес к тому, что думали о ней мужчины. Но ей было очень приятно узнать, что она нравится герцогу. И, наверное, действительно нравится, так как он сказал об этом без раздумий.

— Полагаю, что этой причины вполне достаточно, — ответила девушка.

— В таком случае вы должны мне три пенса.

София с усмешкой кивнула:

— Хорошо, договорились.

— Давайте остановимся вон там. — Адам указал на подъем справа от тропы.

София снова кивнула; она была рада остановиться и спешиться на несколько минут.

— А далеко ли отсюда до Ханлита? — спросила она.

— Он прямо за этим холмом. — Спрыгнув на землю, Адам подошел к девушке и протянул к ней руки, чтобы помочь спешиться.

— Я же надела брюки, — сказала София. — Думаю, что я и сама смогу спуститься.

— Не беспокойтесь. Чуть наклонитесь, и я вас поймаю.

София положила руки на плечи герцога, и тот, подхватив ее, тут же опустил на землю. Но почему-то по-прежнему обнимал за талию. Софию охватила дрожь, и она, подняв голову, взглянула на стоявшего перед ней мужчину.

В следующее мгновение их взгляды встретились, и он, взглянув на ее губы, пробормотал:

— Я собираюсь тебя поцеловать.

Охваченная волнением, София кивнула и тихо произнесла:

— Да, хорошо. А я уже начала опасаться, что ты передумал, хотя наше пари…

— Хватит болтать, — перебил Адам с улыбкой. Он еще крепче прижал девушку к себе и, чуть наклонившись, прильнул к ее губам.

София понятия не имела, как ей сейчас следовало себя вести, но она точно знала, что ей очень хотелось поцеловаться с Адамом. Когда же поцелуй их прервался, он посмотрел на нее сверху вниз и тихо произнес:

— Думаю, я мог бы соблазнить тебя.

— Если не будешь пытаться купить мои чувства, то, может быть, и соблазнишь, — ответила София.

Мужчины в «Тантале» не раз предлагали ей всевозможные подарки и деньги, но она, как правило, отказывалась. Отказывалась вовсе не из-за стыдливости или надежды на замужество, а лишь потому, что ей нравилась именно та жизнь, какую она вела. К тому же ни один из ее потенциальных любовников не интересовался ничем, кроме ее внешности. В результате она отказала всем, кроме двоих. И эти двое были ее ошибкой.

Герцог внимательно посмотрел на нее и спросил:

— Я уже говорил, что ты — необыкновенная женщина?

— Да, говорил, — кивнула София. — Но не стесняйся, продолжай хвалить меня.

Адам невольно рассмеялся. Ему нравилась непосредственность этой девушки. И нравилась ее удивительная способность радоваться почти всему. А ведь жизнь ее была не такой уж радостной…

Тут герцог наконец отстранился от нее и сказал:

— Нам сюда. — Он предложил ей руку, чтобы помочь подняться на вершину небольшого холма.

Было ясно, что они хотели одного и того же. «Так почему же я до сих пор не усадил ее обратно в седло и не вернулся с ней домой?» — спрашивал себя Адам. Он никак не мог этого понять. Бог свидетель, у него были и такие любовницы, которые привлекали его гораздо меньше, чем София. Но сейчас… Он не мог подобрать описания своим чувствам, но точно знал, что с Софией у него было… что-то другое — совсем не то, что с его прежними женщинами. Да-да, совсем не то, уже хотя бы потому, что титул «любовница» совершенно ей не подходит.