Я всё ждал каких-то деяний, чего-то нестандартного. Всё-таки, как-никак полёт на Луну, а не поездка на телеге. Однако же пришлось разочароваться, всё прошло тихо, спокойно, я бы сказал — скучно. Но вот — лёгкий толчок. Неужели только стартовали? Нет, дверь открывается — а там… Там, дорогие мои, Лунная база, классический вариант. Спросите, откуда я знаю про варианты Лунных станций? Отвечу. А я и не знаю. Просто взглянул — и понял, что это самый, что ни на есть классический вариант, и — точка.

Нас встречали трое. Один, как я понял, Гомер. Кто остальные двое, думаю, представит шеф.

— Разрешите вас поприветствовать от имени всех Эссентилов, находящихся на Луне и вне её пределов. Тебя, о Владеющий Миром, лучшего друга Эссентилов. Тебя, о Архангел Илья, почётный Эссентил и один из друзей нашего народа. — Инициативу взял командир:

— Позвольте и нам, от имени большей части человечества поприветствовать тебя Гомер Высокородный, Ваше Высочество Контролёр. Тебя Платон Мудрейший, Ваше Высочество Классификатор, и тебя, Сократ Наимудрейший, Ваше Величество Аналитик. Мы прибыли к вам для выполнения наиважнейшей миссии в обычаях планеты Эссентилы — это проводить в последний путь одного из ваших друзей и братьев. Мой друг и брат Архангел Илья готов выполнить эту миссию не нарушая ваших обычаев и традиций. — Тут он отступил на шаг, поклонился, подтолкнул меня чуть вперёд, чтобы я тоже поклонился. Да, конечно. В момент моего поклона знак на груди засиял особенно сильно, что заставило Эссов переглянуться и ещё раз поклониться, но уже только мне.

Мы шли по станции и все, идущие нам на встречу, обращая внимание на мой знак на груди, делали поклон. Я, естественно, отвечал им тем же. Хорошо размял поясницу, честное слово. Лицевое стекло на шлеме командир поднять не разрешил. Я так понял, что на станции атмосфера была более разряжённой, чем у нас. «Примерно высота Эвереста», — ответил Володя. «Восемь тысяч восемьсот сорок восемь метров. Да, сильно не побегаешь»…

Шли не долго, минуты полторы. Затем остановились возле металлической двери, на которой были начертаны какие-то каббалистические знаки. Как я понял, Сократ стал перед этой дверью и что-то проскрипел и прокашлял. По-моему, так звучит их язык, нужно запомнить. Затем Эсс повернулся ко мне:

«Далее нам хода нет. Туда может пройти только тот, кто провожает друга в последний путь. Не сомневайся, заходи, ты всё поймёшь, всё, что будет происходить. Отринь сомнения и вбери в себя всю силу»!

«Вбери в себя всю силу»!!! — произнесли все Эссы, и, по-моему, шеф. Наверное, формула пожелания успеха. «Ты прав, — О, это Маруся, — так Эссы желают успеха, типа — доброго пути».

«Спасибо, Марусенька, я всё понял». Каббалистическая дверь открылась так же торжественно, но только сверху — вниз. Странно. Если бы я знал, что странности только начинаются…

Комната, стены которой визуально убегали в перспективу. Создавалась иллюзия необъятности помещения. Посредине стоял стол, на котором лежал наш покойный друг. Я подошёл к нему и, не зная, что делать, положил руку ему на лоб. БЛИН!!! ОН ЖИВОЙ!!! Как же это, я точно помню, что привёз замороженное тело, которое в принципе, жить не могло. Тем более что находилось это тело у америкосов почти семьдесят лет. Я стоял шокированный этим открытием, пока в моей голове не прозвучал звучный, завораживающий голос:

«Не удивляйся, дорогой мой друг Архангел Илья. Да, я жив. Но это, сам пойми, жизнью назвать нельзя. Я мог свободно проспать в анабиозе и сто лет и тысячу. Но после того, что сотворили со мной те, кто имеет совесть называть себя Homo Sapiens, увы, меня хватит только на процедуру ухода. Ты извини, но это я попросил, чтобы меня провожал именно ты. Я, случайно, не нарушил каких нибудь табу или запретов»?

«Нет, что ты, — поспешил заверить своего собеседника, — Я сделаю всё, что надо и всё, как надо. Прости, один вопрос, как мне тебя называть»?

«Спасибо тебе. А на последний путь я выбрал себе имя Харон. Думаю, ты понимаешь, почему»?

«Мне очень жаль, но я понял. Как бы я ни хотел дать тебе другое имя, но мне это уже не по силам. Говори, что я должен делать»?

«Обернись. Позади тебя обозначилась световая дорога, по ней мы и пойдём туда, откуда вернёшься только ты один». — Я обернулся. Световая дорога уходила далеко, мелькнула мысль, что придётся идти долго.

«Не переживай, Илья Архангел, сколько бы там ни было — этот путь я пройду». Конечно, Харон мог быть уверенным во всём, чём угодно, но я уже принял решение. Подойдя к столу, я приподнял Эсса на руках. Я уже упоминал про его вес, сейчас он был не тяжелее:

«Извини, друг мой Харон, я сейчас не нарушаю никаких правил»?

«Ты хочешь меня донести до самых врат? — В его мыслях было сильное удивление. Как только сил хватает, — Подобного прецедента в нашей истории ещё не было, но, думаю, правил ты не нарушаешь».

«Я всё понял. Тогда, как у нас говорят — С Богом!»

«Вбери в себя всю силу, брат мой»!

Дорога шла немного уклоном вверх, но я этого почти не замечал. Мы совершенно не помнили, куда и зачем идём, болтали о разных пустяках, вспоминали смешные истории из жизни. Харон частенько кашлял. Сначала я обеспокоился, но он объяснил, что так Эссы смеются. Тут я почти совсем успокоился.

Почти, но не совсем. Скоро из лёгкой дымки выступили ВРАТА. Да, именно с большой буквы, да и остальные буквы тоже большие. Метров тридцать, что в ширину, что в высоту. Охраняли врата Архангелы. То, что это Архангелы не было ни крохи сомнения. Острые, кинжальные взгляды нас буквально препарировали. Однако уже через мгновение ощущение пронизания пропало, осталось только тепло и милосердие:

— Здравствуй Илья, прозванный Архангелом, и, судя по всему, заслуженно. — Заговорил один из стражей, — Меня зовут Архангел Гавриил, это мой собрат и напарник Архангел Михаил, как твой сын, — Гавриил усмехнулся и подмигнул.

Я, с ношей в руках, умудрился изобразить поклон.

— Ты можешь поставить на ноги своего друга. — Это уже Михаил, и чувствуя моё беспокойство, — Поверь, остальное он уже сможет пройти сам.

Не теряя концентрации, я поставил Харона на пол. Он стал вполне уверенно. Оглянувшись на стражей, он спросил:

— У нас есть ещё пара минут? — Архангелы улыбнулись:

— Да, конечно. — Харон повернулся ко мне:

— Друг мой, я хочу сделать тебе пару подарков, для того, чтобы ты меня не забывал. Не подумай ничего плохого, но я пока ждал тебя на церемонию прощания, собрал все свои знания, за все годы, которые я прожил. А прожил я немало, поверь. В пересчёте на ваши года, то почти полторы тысячи лет.

— Ого! — Тут меня чуток переклинило. — Сколько же ты ещё мог прожить, если бы…

— Много, ещё пару раз по столько. Но дело не в этом. Дело в том, что я собрал все свои знания, классифицировал их, и, в зависимости от сложности, направления, и так далее и спрессовал их в капсулы. Сейчас я тебе их передам, твой УК их рассортирует, и в зависимости от необходимости будет выдавать. Я понятно выражаюсь?

— Да, конечно, — я был совершенно обалдевший, — А это не слишком щедро?

— Ну что ты, брат мой! Это ещё не всё. В жизни я был хорошим лекарем и сейчас я хочу этот дар передать тебе. А когда придёт твой черёд — ты сможешь его передать тому, кому пожелаешь. Наклонись ко мне и приоткрой стекло. Открыв стекло, я ожидал свиста воздуха, но нет. Давление было нормальным, как — никак Врата Рая. Харон, по очереди коснулся руками моих висков, а затем крепко приложил ладонь к моему лбу и крепко держал минут пару. За это время в меня влилось столько горячей энергии, что Маруся даже стала немного заикаться. Думаю, что пройдёт.

После этого Харон молча отступил на три шага и глубоко поклонился мне. Я, хотя и был в полу прострации, тоже смог изобразить поклон, и даже прошептал:

— Прощай, брат, и да Святится Имя Твоё, и вбери в себя всю силу! — Когда Харон скрылся за Вратами, я почувствовал себя опустошённым. Чувство было сродни тому, когда мы потеряли мою бабушку.