— Заходи Илья. Есть дело.

— Что-то случилось, шеф?

— Случилось, правда, не у нас, но уж очень не стандартный случай. В бригаде связи, под Петербургом застрелился молодой лейтенант. Зверев Виталий Петрович. Что интересно, перед самострелом он шумно поскандалил с соседом по общежитию, лейтенантом Соломиным Геннадием Сергеевичем. Многие свидетели слышали, как Зверев кричал на Соломина, что, мол, он выведет эту лавочку на чистую воду. В этот же вечер Зверев застрелился в своём служебном кабинете из незарегистрированного пистолета, марки ПМ. Год выпуска 1978. Звука выстрела никто не слышал, хотя самоубийство произошло в разгар рабочего дня, примерно в половине четвёртого, по заключению медиков. Казалось бы, мало ли чего не поделили два молодых лейтенанта, но! Лейтенант Соломин Геннадий Сергеевич, этим же вечером был найден у себя в комнате с огнестрельным ранением правого виска. Интересно что. По жизни Соломин был левшой, и на стрельбище всегда отстреливался с левой руки. Вот такая хрень… — Я покрутил в мозгах информацию, кроме левой руки, всё было, в принципе, делом военной прокуратуры. Да и рука, сама по себе, просто как дополнительная улика.

— Чую я, командир, что ох, как не просто всё. Да и то, что это отдали нам, уже о чём то говорит. Или я не прав?

— Ох, как прав, Илья Андреевич. Тут вот какая закавыка. Эти смерти, в перспективе тянут за собой ещё больше двух десятков покойников, которые, на первый взгляд никак не касаются этих ребят. Но на самом деле очень тесно завязаны, мало того, что между собой, но и на 80 процентную вероятность теракта на территории части. Между нами, сто пятьдесят вторая бригада связи, как её между собой кличут — «Придворная», всегда служила для обкатки новейших образцов военной техники связи, и то, что сейчас там происходит, бросает тень на весь Западный Военный округ. — Я ещё раз прокрутил в голове монолог шефа. Что-то было ясно, что-то — нет. Но делать нечего.

— Товарищ майор, разрешите убыть в расположение сто пятьдесят второй бригады связи? — Кожин кивнул:

— Адрес — Ленинградская область, Приозерское шоссе, 200. Командир части полковник Ракицкий, Станислав Николаевич. Мужчина серьёзный, грамотный. Как командир очень ценится личным составом. Шуток не любит, так, что аккуратнее.

Не дожидаясь обеда, я выехал в Питер. Приозерское шоссе было рядом с выездом с нашего тракта. Проехав мимо автозаправки, увидел поворот направо с подъёмом. Через метров двести — ворота КПП и рядом стоянка. Поставил машину, подошёл к КПП. Дневальный боец выглядел так, словно всю ночь его допрашивали, а потом, без отдыха поставили на пост.

— Старший лейтенант Авдеев, ФСБ, 9-й отдел, — показываю ему удостоверение. Он кивнул и взялся за трубку телефона:

— Товарищ майор, тут из ФСБ, старший лейтенант Авдеев… Есть, понял. — Положив трубку, — Товарищ старший лейтенант, проходите, пожалуйста, здание штаба — налево.

— Понял, спасибо. — Я вышел из здания КПП, прошел метров двадцать, «СТАЗИС!!!», Маруся не спит. А сзади меня висит что-то. Медленно поворачиваюсь. В сантиметрах двадцати, направлением в мой затылок висит пуля. Калибр девять миллиметров. Кто-то крепко не любит меня.

«Маруся, пулю останови, что бы я мог её взять. Дальше — по траектории видишь кого?»

«Нет, никого не вижу».

«Понял, будем пробовать возможности серии „А“». — Я прищурил правый глаз в направлении, откуда прилетела пуля. Ага, лежит, красавец. Ждёт, когда пуля прилетит. Хрен тебе, а не Илья Авдеев. Сделав пару сбрасывающих движений.

«Маруся, видишь этого молодца в Натовском камуфляже»?

«Вижу, какие действия предпринимаем»?

«Зверька этого в ступор, до дополнительной команды. Самого орла вместе со всем содержимым, гильзу не забудь, сюда, ко мне, к ноге. Чтобы ходил за мной, как привязанный. Кстати, сними у него информацию, как скажу — перебросишь мне. Вопросы? Вопросов нет. СТАЗИС отбой». Когда я подходил к штабу, рядом со мной, высунув язык и прижимая к себе RPA— британскую снайперскую систему, калибр девять миллиметров гусиным шагом ковылял мой несостоявшийся убийца.

Майор, оперативный дежурный только раскрыл рот и вытаращил глаза.

— Где кабинет командира? — Спрашиваю. Он только и смог, что махнуть рукой, там, мол. Ладно, сами найдём. Вижу дверь, на ней табличка: «Полковник Ракицкий С.Н.»

— Разрешите войти, товарищ полковник, старший лейтенант Авдеев, ФСБ, девятый отдел? — Из-за стола поднялся невысокий, крепкий полковник:

— Это что за цирк, товарищ старший лейтенант? — Спросил он, указывая на чудика у моих ног.

— А вот этот вопрос, товарищ полковник, я хотел бы задать, кому ни будь из вашей части. Потому как не успел я пересечь линию КПП, как мне в голову прилетает пуля. Как не попали, я потом расскажу, уж больно неправдоподобно звучит. Вот я и хочу спросить, что делает здесь британский снайпер? «Маруся, сбрось мне мыслеформу по этому лягушонку». Ага, всё понятно.

— Британский? — Командир посмотрел на дурика у моих ног, — Откуда Вы знаете, что именно британский.

— Стивен О,Хара, снайпер, шестой колониальный полк, Шотландская дивизия охотников за головами. Всё это сможет подтвердить он сам, но пока я его держу на коротком поводке, для безопасности.

— Ну, хорошо, старлей, — полковник пожевал нижнюю губу. — Если ты прямо сейчас докажешь мне, что сумел увернуться от пули британского снайпера, дальше будем говорить по другому. Согласен? — Я усмехнулся:

— Где Ваш пистолет?

— Там где ему и положено быть — в кобуре, на поясе.

— Тогда давайте, я громко сосчитаю до трёх, не сходя с места, а после счёта три — попробуйте меня застрелить. Согласны? — Тут уж усмехнулся полковник.

— Стрелять я в тебя не буду, я не такой идиот, чтобы палить в гебиста, просто обозначу.

— Дело Ваше. «Маруся, на счёт три — СТАЗИС. Понятно»? «Принято». — Итак. РАЗ. ДВА. ТРИ! — Вокруг всё застыло. Я, не торопясь, подошёл к командиру, аккуратно вынул его пистолет из кобуры, вытащил обойму и понял, почему он не хотел стрелять. В обойме не было патронов. Ну, что же, и мне так проще. Я аккуратно разобрал пистолет, разложил на столе, аккуратно застегнул кобуру. Стал на своё место: «СТАЗИС — отбой».

Полковник схватился за кобуру и застыл в непонимании. Я кивнул на его стол. Увидев своё оружие в разобранном виде, полковник покачал головой:

— Да, товарищ старший лейтенант, умеете удивлять. Теперь верю, что смог увернуться от пули снайпера.

— Всё это красиво, товарищ полковник, однако, как Вы выразились, цирк. А нам нужен результат. — Ракицкий подтянулся:

— Что требуется от меня?

— Сейчас, Станислав Николаевич, я переброшу Вам некую информацию, которую снял с мозга этого снайпера. Вы в этой части знаете всё и всех, Вы скорее поймёте кто, зачем и по каким причинам убил лейтенантов Зверева и Соломина. Ощущение немного непривычное, но я думаю, Вы справитесь.

«Маруся, мыслеформу в полном объёме полковнику».

«Отправлено». Ракицкий поморщился, потом задумался, присел за стол, обхватил голову руками. Прошло минуты три. Он встряхнулся, схватил трубку телефона:

— Оперативный? Подполковника Симонян ко мне. Срочно. — Дальше он так и сидел, обхватив голову руками. В дверь постучали:

— Разрешите, товарищ полковник. — Зашедший, типичный кавказец, — Товарищ полковник, подполковник Симонян… — Тут он увидел сидящего на корточках британца и шарахнулся к двери. Однако я её уже закрыл собой.

А Ракицкий вышел из-за стола, подошёл к Симоняну:

— Что, Ашот Вазгенович, знакомого встретил?

«Маруся, срочно просканируй Симоняна. Данные — мне».

«Принято».

— Так, что, Ашот Вазгенович, знакомый твой нам всё рассказал…

— Он не говорит по-русски, — Автоматически произнёс подполковник.

— Ну, видишь, ты и это знаешь. А мы, вот не знали, с нами он так щебетал, заслушались просто. — Тут я вклинился в беседу:

— Товарищ полковник, есть ещё информация. Только очень страшная.