– Ты! – Я вскочил на ноги, и книга свалилась на пол. Я стоял в комнате, где впервые его встретил – в гостевой спальне Высокого Замка, в Крате, столице Анкрата. – Какого чёрта?

– Вы спите, принц Ялан.

– Я… так и знал. – Я отряхнулся и осмотрелся. Всё не было похоже на сон. – Почему ты здесь? Ищешь Баракеля, чтоб он снова тебя проткнул? – Мне Сейджес совсем не нравился, и я хотел как можно быстрее выкинуть его из своей головы.

– Не думаю, что кто-то из ваших друзей, светлый или тёмный, побеспокоит нас сегодня, принц Ялан. – Говоря о свете и тьме, он прикоснулся к слову на левой руке, а потом к другому на правой. – А я здесь пытаюсь выяснить, можно ли что-нибудь спасти. Предполагалось, что вы освободите мальчика, а потом отправитесь за норсийцами. С таким количеством золота в вашем распоряжении вы могли бы и их освободить. На ваши деньги вы могли бы нанять армию. А вместо этого вы заперты в долговой тюрьме вместе с мальчиком.

– Я… предполагалось? – Я уставился на язычника, пытаясь разобраться в его тарабарщине. – Сны? – Я закрыл лицо рукой. – Ты посылал те сны. А я-то думал, я схожу с ума! – Все эти ночи, что меня преследовала судьба Хеннана. Я знал, что это было на меня не похоже. – Ах ты сволочь! – Я шагнул к нему, но, поняв, что мои ноги меня не слушаются, остановился.

– Похоже, я вас переоценивал, принц Ялан. – Сейджес шикнул на меня, и мои предательские ноги ему подчинились. – Человек, который сам заходит в тюрьму, вряд ли сможет из неё выбраться. Боюсь, моему нанимателю придётся принять вашу неудачу и свои потери.

– Наниматель?

– Келем хочет, чтобы вы освободили своих компаньонов из тюрьмы Золотого Дома, чтобы они могли продолжить своё путешествие и принести ему ключ Локи. Впрочем, я не верю, что такое возможно.

– Но Келем владеет банкирскими кланами… – Хотя, только сказав это, я вспомнил разговоры о раздорах между ними.

– У Золотого Дома есть свои амбиции, и в прошлые годы он сблизился с другими кругами.

– Мёртвый Король! – Теперь всё встало на свои места. Или по крайней мере двигалось в этом направлении. – Механические солдаты и трупная плоть…

– Именно. – Кивнул Сейджес.

– Так банк схватил Снорри, надеясь отыскать ключ Локи? А когда они его получат, то отдадут Мёртвому Королю. – Звучало паршиво.

– Возможно, а может и нет. Как я и говорил, у них есть и свои амбиции. Однако ключ ещё надо найти. Ваши норсийцы должны знать, где он. Поэтому Келем хочет, чтобы вы их освободили.

– Он мог бы попросить!

Сейджес улыбнулся, будто мы оба знали, какой я бы дал ответ. Маг навёл меня на Хеннана – мягко подтолкнул, так что обычный человек принял бы это за уколы совести. Похоже, Келему важно было, чтобы Снорри не чувствовал, как его толкают, поскольку колдун боялся, что викинг передумает. Слабо утешало то, что, видимо, ни повелитель снов, ни маг дверей не понимали ни одного из нас. Совесть никогда не довела бы меня до беды, а Снорри ничто бы не свернуло с пути, и уж точно не тот факт, что Келем так сильно хочет встречи с ним.

Улыбка Сейджеса повисела ещё немного, и испарилась, будто её и не было.

– А теперь к цели моего визита. – Сейджес приблизился ко мне, и он был ужасен, хоть и на голову ниже меня. – Где ключ Локи? – его глаза стали омутами, и меня затопил ужас. Я падал во тьму, выкрикивая только правду. Я не знаю! Я не знаю!

Я очнулся в поту, крича эти слова, а Хеннан кричал, чтобы я просыпался.

После визита повелителя снов я решил больше никогда не засыпать.

Потребовался день настойчивости и уединение очередного бунта за еду, чтобы заставить Хеннана говорить о ключе. Как только еда попала в его организм и придала энергии, мальчишка захотел говорить обо всём на свете – о Каре, о том, как схватили Снорри, о том, что случилось с Туттугу. Я не слушал. Меня интересовал лишь один вопрос: где ключ? В конце концов необходимость поговорить о чём-нибудь, пусть и о том, о чём он обещал не говорить, нарушила решимость Хеннана.

– Кара его спрятала, – сказал он.

– Снорри не доверил бы ей ключ.

– Он смотрел, как она прятала.

– Они его где-то закопали? – Я не знал, чего ждать, но не очень-то обнадёживала мысль о том, что ключ в ящике под футом земли, или засунут в какую-нибудь далёкую трещину на утёсе. Такая вещь не останется скрытой. Нерождённый чувствует зов ключа, и, видимо, некроманты тоже могут его отследить. Если единственная вещь, которую хочет Центральный Банк, уже не будет в том месте, где спрятана, когда я выторгую наше освобождение в обмен на неё, то мы все покинем тюрьму одинаковым способом, и никто этому не порадуется, кроме свиней. А если мне и удастся выяснить, где он, то Сейджес вытащит этот факт из моей головы сразу, как только я усну. Если ключ получит Келем, то это, может, и меньшее из двух зол, по сравнению с тем, что на него наложит свои лапы Мёртвый Король, но всё же это казалось довольно злобным злом. Оставалась одна надежда: выяснить, где ключ, и использовать эту информацию себе на благо, до того, как я усну.

– Скажи, что они отдали его на хранение тому, кому можно доверять. – Я не мог вспомнить никого, кому смог бы доверять, но быть может у Снорри больше друзей, и конкретно эта проблема его меньше волнует.

– Снорри не отдавал его, – сказал Хеннан.

– Ну так где он тогда? – Прошипел я, отталкивая старика, который, споткнувшись, пролетел мимо наших стражей, после того, как получил локтем по лицу в борьбе за обладание огрызком яблока.

Хеннан почесал голову, словно это был сложный вопрос.

– Хеннан! – Я попытался скрыть раздражение в голосе.

Он отодвинул руку и разжал пальцы. На его ладони лежала маленькая железная табличка, не больше ногтя моего мизинца, с единственной руной на ней. Кара носила такие в волосах, пока не уничтожила с их помощью хардассцев неподалёку от Ошимского Колеса. Наверное, Хеннан прятал табличку в своих грязных спутанных волосах.

– Как это поможет? – Я не сказал, что не поможет, поскольку видел, как из таких рун выскакивают чудеса.

Хеннан нахмурился, пытаясь вспомнить правильные слова.

– Пусть тень ключа падёт сюда, и откроет правду и разоблачит ложь.

– Она… что? – Он забыл заклинание. У нас была лишь искажённая чепуха. Смерть маленькой надежды ранит сильнее, чем вечность отчаяния. Тот постоянный страх снова поднялся из глубин моей утробы, и из глаз полились слёзы.

– Это и есть ключ. – Хеннан не отрывал взгляда от руны. – Но мы не можем его увидеть или использовать, пока не будет снято заклинание.

Это звучало как безумие.

– Тенью?

– Да.

– Ключа?

– Да.

– Боже. – Я откинулся назад, прижавшись плечами к грубой стене. – И ты думаешь, у кого-то здесь есть ключ? – Я наклонился вбок и схватил за лодыжку старика, который свалился на пол. – Эй! У тебя есть ключ? – Я рассмеялся, слишком громко, таким смехом, который ранит грудь, и едва-едва отличается от рыданий.

Когда сидишь в камере, и делать совершенно нечего, кроме как оберегать то, что у тебя осталось, да голодать, сказать об этом можно лишь одно – это даёт тебе время. Время подумать, время спланировать.

Очевидно, чтобы опровергнуть чушь, которую Кара наплела Хеннану, или быть может доказать, что это правда, нам нужен был кто-то с ключом. Единственным, кто мог спуститься в недра тюрьмы, был наш друг Раско. Так что нам нужно было лишь одно – чтобы тень ключа Раско упала на руну, и такая возможность появится в следующий раз, как он откроет камеру.

Раско вернётся, когда решит, что пора продавать должникам еду и воду, то есть, возможно, часов через двенадцать. Я прислонился к стене и предложил Хеннану рассказать, как именно Снорри умудрился завести их всех в заточение.