– Снорри? – спросил Туттугу, без надежды уставившись на вход в пещеру.

Я собирался покачать головой, но там из облака появилась серая с ног до головы фигура – это вышел плюющийся и кашляющий Снорри.

Он рухнул рядом с нами, и долгое время ни один из нас не произносил ни слова.

Наконец, когда последняя пыль опускалась на воду перед нами, я озвучил очевидное:

– Эту дверь теперь не откроет ни один ключ в мире.

Мы снова плыли на юг вдоль побережья Норсхейма. Снорри, очевидно, оставалось лишь отправиться в пустоши Иттмира в далёком и негостеприимном королевстве Финн, или к отравленному озеру в ещё более далёком Скорроне. Так что он решил сперва найти Скилфу, как раньше и планировал. А пока его поиски давали больше вопросов, чем ответов.

Как и предыдущим вечером, когда мы плыли по фьорду от обрушившейся пещеры Эридруина, явилась Аслауг, и стала предостерегать меня от планов норсийца.

– Ключ ведёт Снорри и станет его погибелью, и погибелью любого, кто отправится с ним.

– Говорят, это ключ Локи, – ответил я. – Неужели ты не доверяешь своему отцу?

– Ха!

– Неужели дочь лжи не может разглядеть уловок отца?

– Да, я лгу. – Она улыбнулась такой улыбкой, которая заставляет мужчин улыбаться в ответ. – Но моя ложь – мелочь, по сравнению с той, что сплетает мой отец. Он может четырьмя словами отравить целый народ. – Она тронула руками моё лицо, прикосновение было сухим и прохладным. – Хотя ключ и открывает любую дверь, но он запирает тебя в твоей судьбе. Лучшие лжецы всегда говорят правду – они просто выбирают нужные её части. Например, я могу честно сказать тебе, что если будешь сражаться в равноденствие, то твоя армия победит – но, возможно, твоя армия будет в том месяце побеждать каждый день, а в равноденствие ты не выживешь и не увидишь бегство своего врага.

– Что ж, поверь мне, я собираюсь остаться в Вермильоне. Меня на порог Келема не затащить и лошадьми, хоть дикими, хоть прирученными.

– Хорошо. – И снова улыбка. – Келем хочет завладеть дверью в ночь. Пусть лучше она никогда не будет открыта, чем старый маг получит над ней контроль. Но оставь ключ себе, принц Ялан, и возможно мы с тобой откроем эту дверь вместе. Я сделаю тебя королём Теней, и стану твоей королевой.

Солнце село, она растворилась во мраке, и последней исчезла её улыбка.

Мы пополняли запасы еды и воды в маленьких общинах, а в большие порты не заходили. Спустя семь дней плавания от причалов Харроухейма мы оказались перед Берентоппеном, нашей последней остановкой в землях Норсхейма. Об этих семи днях лучше не вспоминать. Я думал, что повидал худшие стороны путешествия по морю, когда "Икея" везла нас на север. Тогда, прежде чем вырубиться, я видел, как волны высотой с человека били в борт ладьи, и всё судно крутилось, кажется, совершенно бесконтрольно. Но шторм, который догнал нас между Харроухеймом и Берентоппеном, даже Снорри назвал "немного ветрено". Ветер поднимал волны высотой с дом, превращая весь океан в постоянно вздымавшуюся зыбь. В один миг наша маленькая лодочка оказывалась глубоко в водной долине, окружённая громадными тёмными горами морской воды, а в следующий мы уже взмывали в небеса, поднимаясь на самый гребень покрытого пеной холма. Казалось, наверняка эта волна поднимает наше судёнышко лишь для того, чтобы швырнуть в последние объятия следующей. И где-то в этом долгом мокром кошмаре Снорри решил назвать нашу лодку "Морской Тролль".

Единственная нормальная причина не спать, когда встаёт солнце – это если ночная пьянка ещё не закончилась, или если требовательная юная дама не даёт тебе уснуть. Или и то и другое. А если ты замёрз, промок и страдаешь от морской болезни – то это причина не нормальная, но именно из-за неё я не спал.

Берентоппен на заре высился среди множества своих сородичей поменьше. Его отмечала крошечная струйка дыма, поднимавшаяся с тупой вершины. Эта гряда располагалась в западной части владений ярла Бергена, и с этих берегов мы собирались отправиться в открытое море к континенту.

Туттугу правил к далёкому берегу, а я смотрел на горы с глубочайшим недоверием. Снорри спал, словно океан укачивал его не хуже люльки, и выглядел так умиротворённо, что мне захотелось его пнуть.

Снорри сказал, что на севере каждый ребёнок знает: Скилфу можно найти в Берентоппене. Как море замёрзнет, и до оттепели весенней, Скилфа живёт в зале Берена. Впрочем, даже из кривозубых седых старцев, сидящих на скамьях в залах ярлов, лишь немногие могли рассказать, где именно на огненной горе она живёт. Снорри явно и понятия об этом не имел. Я смотрел на этот большой мрачный комок мышц и думал, куда бы его пнуть, когда он открыл глаза, избавив меня от усилий.

Как только солнце взошло над южной стороной далёкого вулкана, в его лучах вышел Баракель. Он шагал по морю, приближаясь, когда на волнах отражались отблески дневного света. Его огромные крылья захватывали свет и, казалось, полыхали. Огонь отражался от каждой бронзовой чешуйки его доспехов. Я попытался укрыться на носу лодки. Я и не думал, что смогу по-прежнему видеть ангела, а, поскольку у меня не было привычки встречать рассвет вместе со Снорри, то и проверить такое предположение я бы не смог.

– Снорри! – Валькирий стоял перед нами на волнах, глядя сверху вниз с высоты немногим меньше мачты "Морского Тролля". Его голос я воспринял с тихим ужасом. Неужели Снорри тоже мог видеть Аслауг и слышать всё, что я ей говорил? Это было бы неприятно, и этот козёл ни разу не упоминал ни о чём подобном.

– Мне надо найти Скилфу. – Снорри сел, держась за борт лодки. Времени у него было немного, Баракель исчезнет, как только солнце выйдет из-за горы. – Где её пещера?

– Гора – это место света и тьмы. – Баракель указал мечом на Берентоппен, и солнечный свет заполыхал на стали. – Хорошо, что ты и… – Баракель глянул в мою сторону, и я опустил голову, скрываясь из вида. – …он… связаны. Впрочем, не доверяй этому грошовому принцу. Теперь тёмная шлюха льёт ему отраву в уши. Вскоре он попытается отобрать у тебя ключ. Этот ключ должен быть уничтожен, и быстро. Не давай ему времени и возможности осуществить её волю. Скилфа сможет…

– Ключ мой, и я им воспользуюсь.

– Снорри, его украдут у тебя, и он попадёт в наихудшие руки. В этом безумии ты послужишь только Мёртвому Королю. Даже если ты ускользнёшь от его подручных и сможешь отыскать дверь… через неё не пройдёт ничего хорошего. Мёртвый Король – тот самый, который навлёк на тебя все эти несчастья – хочет, чтобы дверь смерти открылась. И его желание открыть её – единственная причина, по которой твой народ, твоя жена и твои дети мертвы. А теперь ты ищешь способ поработать на него. Кто знает, сколько нерождённых он собрал по ту сторону, которые только и ждут мгновения, когда ключ повернётся в замке, чтобы пройти сюда?

Снорри покачал головой.

– Я верну их. Сколько ни повторяй, Баракель, этого не изменить.

– Рассвет всё изменяет, Снорри. Счёта солнца не перенесёт ничто. Взвали на что угодно достаточно тяжести рассветов, и оно обязательно изменится. Даже сами скалы не переживут утра.

Солнце уже встало за плечом Баракеля. Уже через несколько секунд оно должно было выйти полностью.

– Где мне найти Скилфу?

– Её пещера выходит на север от горловины вулкана. – И Баракель распался на золотые кусочки, искрившиеся и угасавшие в волнах, которые, в конце концов, стали всего лишь утренним светом, танцующим в морских водах.

Я поднял голову, проверить, что ангел действительно исчез.

– Насчёт ключа он прав, – сказал я.

Туттугу озадаченно посмотрел на меня.