Под окном орали коты. Истошно, нестерпимо, пронзительно. Варваре сквозь сон казалось, что ее распиливают циркулярной пилой, долго и нудно. Она открыла глаза. Рядом заворочался Игорь.

– Что такое сегодня? Полнолуние? Или ночная кошачья свадьба? – пробормотал он, не открывая глаз.

– Март, – промычала в ответ Варвара. – Только что-то многовато их собралось…

Вой не прекращался, многоголосый и очень требовательный. Странно, что он не прерывался визгом и шипением и не переходил в драку, чем обычно заканчивались мартовские кошачьи концерты.

Варвара тяжело вздохнула и поднялась с кровати. Отдернула штору и выглянула. Коты сидели в три ряда, вперемежку, маленькие и побольше, рыжие, серые, пятнистые. Грязные уличные и домашние чистюли. Смотрели, задрав треугольные ушастые головы, на ее окно, и орали.

Увидев за стеклом сонную растрепанную и ужасно недовольную Варвару, вмиг заткнулись, все и сразу. И из мохнатой толпы вперед вытек поджарый полосатый котяра с рваным ухом. Слухач, внезапно узнала его Варвара. Именно он был связующим звеном между Сибасом и остальными котами.

Четыре месяца прошло с тех пор, как, выполнив свою миссию, сосланец ушел с Земли. Время потекло размеренно и безмятежно. Почти ничто не напоминало Варваре о ее роли Стража Времени. Иногда ей самой казалось сном все, что случилось за ту ноябрьскую неделю. И вот теперь – дворовый полосач пришел за ней. Со всей оравой. Видно, случилось нечто крайне важное.

– Ну что там? – приподнялся в постели Игорь.

С тех пор, как он узнал об уникальности своей подруги, он решительно настоял, что отныне они как можно больше времени должны проводить вместе и он лично защитит ее от всех врагов, реальных и не очень. Под этим предлогом он стремительно переселился к Варваре. Да она, в общем-то, и не возражала. После потери Сибаса именно Игорь сумел отвлечь ее от тягостных мыслей о сосланце.

– Похоже, за мной пришли! – она повернулась и стала торопливо одеваться.

– Я с тобой! – сразу согласился Игорь и вскочил с кровати.

Варвара благодарно посмотрела на него. Вот за что она его любит – он понимает ее без слов и не станет задавать дурацкие суматошные вопросы: «кто пришел?», «зачем?», «куда идешь?». Он принял ее всю, полностью и безоговорочно, со всеми страхами, переживаниями и печальными воспоминаниями. А главное – смирился с тем, что его девушка Страж Времени, помощница сосланцев и в любой момент может отправиться наводить порядок в потоках времени. Хотя до сих пор никто ее не беспокоил. Но всему свое время, мысленно усмехнулась она.

Они стремительно сбежали по лестнице и выскочили в сырую зябкость раннего питерского утра. Коты сидели молча и ждали. Варвара подошла к полосатому слухачу и вопросительно уставилась на него.

– Зачем звали? – спросила она у кота.

Кот повел рваным ухом и молчал.

– Я могу слышать тебя? – настойчиво поинтересовалась Варвара.

Полосач поднялся, не спеша повернулся и потрусил к арке, ведущей на улицу. Варвара переглянулась с Игорем, и они двинулись за котом. Разноцветная орава окружила их и сопровождала к выходу со двора.

Меховой шелковистой рекой они перетекли улицу, свернули в помойный двор и, обогнув тошнотно воняющие баки, двинулись дальше. Прошли через весь длинный двор, нырнули под очередную арку, миновали два унылых закоулка с кучей мокнущих под дождем картонных коробок и выплеснулись на задворки пустынного давно расселенного дома.

Оглядевшись, Варвара обнаружила, что во время пути большая часть ушастого сопровождения утекла по подъездам и подворотням. Остались лишь они с Игорем, дворовый полосач и еще пара-тройка кошачьих дерзких пацанчиков, любопытных до всего нового.

Однако и те, дойдя до одним им понятного предела, притормозили и боязливо перетаптывались поодаль, прядя ушами и припадая к земле.

Утренний серый свет окутывал блеклым ореолом старый пустой питерский дом в четыре этажа, глядящий на Варвару с Игорем подслеповатыми тусклыми стеклами темных окон. Чахлые кусты, пять хилых деревьев и потрескавшийся асфальт. Больше здесь не было ничего. И никого.

Однако Варвару не оставляло ощущение, что дом дышит. Точнее, пытается вздохнуть всей впалой грудью, ввалившимся внутрь фасадом, но не может. И хиреет, и задыхается, и умирает.

Слухач обернулся на нее и призывно мяукнул.

– Что ты хочешь? – пыталась понять она кота. – Что сделать?

Полосач досадливо дернул хвостом и требовательно мявкнул снова.

– по-моему, он хочет, чтобы ты пошла туда, – осторожно предположил Игорь, тревожно вглядываясь в сумрак впереди.

– Да это я и сама понимаю, – беспокойно отозвалась она. – А дальше-то что делать? Я не слышу его.

Кот сделал два шага вперед, обернулся и ждал, пока Варвара подойдет. Потом двинулся дальше. Так они добрались до двери подъезда.

Варвара прислушалась, за дверью было тихо. Полосач подождал, когда она откроет дверь, удостоверился, что его миссия проводника выполнена, и стремительно умчался к жухлым кустам.

Приоткрыв дверь, Варвара стояла в задумчивости на пороге дома, когда сзади подошел Игорь.

– Давай я пойду первый, – и он взялся за дверную ручку.

За дверью висела темнота, плотная, тяжелая, густая. Казалось, шагнешь в нее, и она растянется под ногами, словно черная липкая резина. И это была неправильная темнота.

– Нет! – внезапно воскликнула Варвара.

Она не знала почему, но понимала абсолютно точно – эта неправильная темнота, тяжелая пустота и странная душная тишина не предвещали ничего хорошего. Варвара вдруг четко поняла, что это ее путь, и идти по нему она должна сама. Игорь не может, не должен входить туда. И никому туда нельзя… кроме нее.

Игорь удивленно посмотрел на нее и отпустил ручку.

– Тебе туда нельзя, – просто сказал она, зная, что ничего объяснять не придется – он поймет.

– А тебе? – он внимательно смотрел на нее.

– А я должна. Меня сюда привел слухач.

– Если ты не вернешься через пятнадцать минут, я пойду за тобой, – спокойно сказал он.

Варвара бросила быстрый взгляд на его рыжую шевелюру, упрямо сжатые губы и кивнула.

– Я вернусь.

Глубоко вздохнула, рывком распахнула дверь и шагнула внутрь.

Дверь гулко хлопнула за спиной. И стало тихо, как в склепе. И ей казалось, что рядом покойник. Дом-покойник… Но нет, он еще не умер. Дом боролся, он пытался вздохнуть, судорожно сотрясаясь перекрытиями и тоненько дребезжа оконными рамами.

«Дом задыхается, – подумала она. – Ему что-то мешает».

И тут же поняла что. На фоне белесого света, льющегося с улицы в окно, на лестничной площадке метнулась к стене тень.

И Варвара поняла, что уже бежит по лестнице туда, где у стены эта тень что-то делала с домом. Что-то такое, отчего он умирал, агонизируя всей своей антикварной питерской душой.

Она влетела на площадку, еще не зная, что происходит и что делать дальше. Главное сейчас было – остановить эту тень.

Тень обернулась, и Варвара увидела средних лет мужичка в старом бурого цвета плаще, вязаной драной шапочке и перчатках явно с ближайшей помойки. От мужичка разило мочой и перегаром.

«Тьфу ты, напугала только бомжа, небось он здесь нужду справлял, а тут я вся такая внезапная», – подумала она и с извиняющейся улыбкой кивнула мужичку.

И повернулась было, чтобы уйти, как вдруг почувствовала легкое покалывание в пальцах. Она бросила взгляд на руки – кончики пальцев светились рассеянным золотистым светом. Свет разливался по ладоням и становился все ярче. «Как тогда, со скрипачом, когда он душил Сибаса, – вспомнила Варвара, с удивлением разглядывая свои руки. – Бой с Тенью…»

Тень! Она резко обернулась. Мужичок понял, что его раскрыли, попятился к противоположной стене. Взгляд его стал колючим, узкие губы сжались в нить.

Воспоминание о битве с Тенью за жизнь рыжего кота-сосланца вспыхнуло в ней, отчетливо и ярко. Безотчетно она вскинула руки ладонями вперед, и поток золотистого света рванулся из ее ладоней и окутал Тень сияющим коконом.