Человек оказался красивым, Аранор по контуру обвел овал лица, потрогал мягкие, но жутко холодные губы.

— Зачем ты его вытащил? – решил спросить Фьяло.

— Не знаю. Но я не мог дать ему умереть.

— Это всего лишь человек, один из многих, — ворчал краб.

Он не ненавидел людей, но и не мог спокойно на них смотреть. Слишком много слухов и разговоров приносили старшие тритоны и русалки, выходившие на берег.

— Разве ты не чувствуешь, Фьяло? Его сердце так сильно хочет жить…

Краб присмирел. Действительно, почти все представители королевской семьи и некоторые из старших тритонов чувствовали мир вокруг себя и морских жителей, что помогало им править и принимать ежедневные решения. Но ведь сейчас речь о человеке… Не может быть, чтобы Аранор мог его чувствовать, но раз принц так говорит, значит, так оно и есть.

Тритон подтянулся на руках и забрался в лодку. Секунду помедлив, он подтянул к себе юношу и обнял его, согревая. Человек замерз и наглотался воды, он мелко вздрагивал, но глаз не открывал. Аранор заметил глубокую царапину на руке и, повернув кисть запястьем к себе, слизнул кровь. Его слюна действовала как антисептик, и ранка постепенно перестала кровоточить.

Другая рука юноши была плотно сжата в кулак. Любопытство взяло верх, и Аранор стал аккуратно разжимать пальцы. На ладони человека лежало кольцо.

Тритон с сожалением и горечью посмотрел на молодого человека. Фьяло оказался прав, он спас очередного воришку, а судя по снастям и сети в лодке, еще и рыбака. Да, среди морских обитателей охота ежедневное занятие, но в отличие от людей, они не берут больше, чем нужно для жизни.

Солнце почти скрылось за горизонтом, его последние лучи окрасили воду в темно-бордовые цвета.

Вздохнув, Аранор в последний раз коснулся лица юноши, провел по подсохшим волосам рукой. Человек спокойно спал, он согрелся, и в воздухе больше не ощущалось беспокойство, жизнь его была в безопасности.

Тритон неслышно скользнул в воду, перед глазами все еще стояло умиротворенное лицо человека.

Фьяло молчал, лишь бросал на своего подопечного беспокойные взгляды. Крабу не нравилась их нечаянная встреча. Не нравилось и нечто поселившееся в серебристых глазах, словно… словно этот человек чем-то заразил принца.

***

Янтран проснулся поздним вечером. Он вздрагивал от холода и не понимал, что происходит. На небо уже выкатилась луна, и появились звезды, льющие хрустальный свет с бархатно-чёрного неба. Лодка тем временем размерено и спокойно покачивалась на волнах.

Юноша долго вглядывался в гребни волн, прекрасно осознавая, что сам он выбраться не мог, и тем более добраться до лодки. Из чего следовало, что незнакомец ему не померещился. Но кто это был? И почему помог?

Янтран спрашивал себя об этом снова и снова, пока возвращался домой. Но ответа на этот вопрос не было. И не предвиделось, что когда-то появится.

========== Глава 4. Сказки южных морей ==========

— Ну, что тебе все не так? – Фьяло протянул клешню и попытался ухватить ей принца за нос. — Супишься и хмуришься. И выражение лица кислое!

Аранор привычно увернулся от захвата и продолжил просматривать человеческую книгу.

Краб злился, не понимая тревоги принца и отчего тот не меньше часа смотрит на одну и ту же страницу попеременно то хмурясь, то печалясь, и сопровождая все это вздохами.

— Кислое, кислое, — упорно дразнил Фьяло. — Знаешь, у людей есть такой фрукт, лимон называется. Вот у тебя лицо, словно ты их с десяток съел.

— А ты откуда знаешь? – ехидно уточнил принц. — Ты ж ни разу его не пробовал.

Краб замолчал. Ну, не говорить же столь юному созданию, что когда ему станет столько же лет, сколько и его отцу – он узнает, что краб тоже имеет способности обращаться в человека, да и сам далеко не так прост, иначе не приглядывал бы за королевской четой из веку в век и вообще, чего он только не пробовал за всю свою долгую жизнь.

— Читал в книге, — фыркнул Фьяло.

— Кулинарной? Крабовое мясо под лимонным соком? – невозмутимо предположил Аранор, изогнув бровь и сдерживая смех.

— Она самая, — ответил учитель парню, сопроводив слова шутовским поклоном. Тем не менее, язвительность молодого человека была ему в радость. Хотя бы не смотрит стеклянными глазами в пространство и не молчит подобно рыбе.

Хотя, как посмотреть. Молчат рыбы только для людей. Вернее людям кажется, что они молчат. На самом деле в водной среде переговорить рыбу – нужно иметь недюжинное здоровье и огромный талант. Да уж, некоторые человеческие поговорки поражают своей нелепостью.

Аранор вздохнул и отвернулся от краба, молча вглядывался в стены пещеры. Всего несколько часов назад он держал в своих руках теплое человеческое тело, перед глазами еще отчетливо стояло лицо юноши, припоминались разные мелочи. Например, когда тот парень хмурился, его нос смешно покрывался морщинками. Аранор никогда не видел человека так близко, даже когда он подплывал близко к берегу и наблюдал за людьми, прячась за скалой, тритон не мог разглядеть их настолько четко. Да и Фьяло постоянно ругался над ухом и утаскивал принца на глубину, еще долго причитая после, так что Аранор видел в своей жизни не более пары десятков людей. А того парня тритон не просто рассмотрел, а смог коснуться… В губах эхом отозвалось биение сердца, когда тритон припомнил, как прижался ими к губам человека… Аранор смутился и уткнулся лицом в лежащую рядом шелковую подушку.

Фьяло злобно покосился на принца, крабу от всего сердца хотелось поколотить тритона или еще что сделать, лишь бы вернуть разум своему подопечному. Учителя нельзя назвать суеверным, но чем больше проходило времени, тем тверже убеждался Фьяло – никак сделал этот человек что-то принцу. От этих людей не приходится ждать добра.

Аранор закрыл глаза и подтянул колени к подбородку. Он настолько погрузился в свои мысли, что не замечал, насколько легко удерживает непривычный облик. Тритон искренне надеялся все же на то, что юноша добрался до берега до темноты, и лодка не наткнулась на подводный камень или не села на мель.

Краб тем временем отвлекся и стал передавать все рыбьи сплетни, особенно те, которые касались хорошеньких медуз. В конце концов, принц не маленький уже, захочет – разберется с собственными тревогами, а если что, то он, Фьяло, всегда его поддержит.

— Так вот и в это время, значит, подхожу я к ней и…

— Фьяло… — задумчиво перебил принц. — Скажи, как они к нам относятся?

— Кто? Медузы? – оторопел краб, уставившись на принца. — Раньше тебя подобное не интересовало, но я думаю…

— Да нет же! – раздраженно оборвал его тритон. — Как относятся к нам люди? Неужели никогда не было дружбы между водным и наземным народами? Почему мы скрываемся от них?

Краб мигом замолчал. Немало информации по столкновениям с людьми хранится в архиве во Дворце, и принц ознакомился с историей своего народа в обязательном порядке, но есть множество документов, к которым наследник получит доступ лишь став королем… Фьяло задумался, сколь много он может рассказать своему подопечному, да и как он отнесется к новым знаниям. Ладно, есть только один способ узнать наверняка.

Аранор перевернулся и лег на спину, внимательно посмотрел на наставника.

— Расскажи мне, пожалуйста, — попросил принц.

Вздохнув, краб принялся сосредоточенно перебирать клешней камушки, делая вид, что это сейчас самое важное занятие на свете.

— Много чего было, Аранор. Были неоднократные войны, были и те удальцы, которые считали, что водный народ годится в рабы и в музейные экспонаты… проще сказать, чего не было… Последними, с кем мы заключили союз – это народ рмая. Странные, чудаковатые люди, которые добирались сюда несколько месяцев, желая проверить, правду ли говорят, что живут в южных морях тритоны и русалки или нет. Один из твоих предков подружился с чужаком, их главным, не знаю, как уж они там договорились, но прошлый король заключил союз с рмая – всегда помогать друг другу, если кого-то постигнет беда. Давно это было, Аранор, с тех пор нас стало меньше, да и людям на островах мы не показываемся.