Разобраться удалось быстро, слово - в голове дающего, а мое подсознание раз за разом показывало мне момент, когда я его дал: "Вернусь и отомщу! Дайте мне только время!" Про себя я тогда подразумевал, что вернусь, как только это станет безопасным. Пока я сидел в Слободке и считал, что только с совершеннолетием смогу ее покинуть, - оно не беспокоило. Теперь же у меня были документы, и на корабле меня держал только подписанный контракт до Австралии. Это обязательство тоже являлось уважительной причиной - просто потому, что так меня приучили. Зато подписать новый наем - это уже воспринималось как уклонение, и договориться самому с собой не получалось. Пришлось начать обдумывать свои действия по возвращении на родину.

Петербург встретил дождем со снегом пополам. Позади больше половины земного шара, неохваченными остались только обе Америки. Не раз за путь вознес хвалу Аллаху - пусть чужой бог сбережет умельца из Джидды, состряпанный им паспорт не вызвал ни единого нарекания ни на одной границе. Будь безымянный суетливый старичок хоть сколько-нибудь магом, ему бы перепал с моих дум нехилый профит - на первых проверках я сильно волновался, а так, надеюсь, просто где-нибудь зачтется.

Воздух родины пьянил. То, что все вокруг говорят по-русски, поначалу вводило в ступор: отвык, даже у самого легкий акцент в речи появился. Впрочем, полдня хватило, чтобы пропал. Паспорт? Если чему и научил меня прожитый год, так это наглой уверенности: червонец сверху, и портье вписывает в журнал учета постояльцев левые данные. Широко улыбнулся и поощрил ретивого работника гостиничного дела еще одной десяткой.

- Мы рады, что вы выбрали наш отель, господин Минихузеев!

- Минихузеев?..

- Ильяс Равильевич, - понятливо прогнулся портье в поклоне.

Пришлось добавить еще десятку, не обеднею.

Пока не стукнуло восемнадцать, обнародовать свои ФИО я не собирался: я был богат, но все же не настолько, чтобы за судьбой отцовского состояния пристально следили миллионы глаз. А насчет собственных морально-волевых качеств обольщаться не приходилось: при планомерной обработке подпишу отказ от наследства как миленький, жизнь показала, что обереги не панацея. Да и снять их при некоторых усилиях можно, разбитые суставы для пытливого ума не преграда, уж в крайнем случае - вместе с пальцами. Вот использовать кому-то другому - для этого надо моим близким кровным родственником быть, а лишить защиты - запросто. И то, что моя смерть в планы "опекуна" не входила - в этом случае деньги отошли бы на благотворительность - слабо утешало. Так что до четвертого марта вход в контору "Путятин и сыновья", занимавшейся отцовским наследством, был мне заказан. Ничего, я и у "Валькирий" заколотил немалые для обывателя деньги, на мои нужды хватит!

Добираясь до бара с прозаическим названием "Пиво и рулька", лениво раздумывал: есть ли где-то кабак "Вино и ветчина" или "Водка и холодец"? И можно ли, опираясь на фантазию держателей питейных заведений, собрать из запчастей целого кабана? По всему выходило, что нет: "Сердце борова" или "Мозги хряка" не вписывались в концепцию - недостаточно пафосно. А без сердца и мозгов животинки не выйдет, такими только люди бывают.

Кабак, где отирались наемники, порадовал почти забытой за месяцы путешествия атмосферой - обстановка другая, но если закрыть глаза, почти как в Слободку вернулся. Адреса точек заставил заучить Санни еще на первых порах знакомства. Несколько названий потом подкинула Мадлен, но там были места сбора техников. Тоже из разряда "только для своих", но в них я собирался появиться, только если нужны будут деньги.

- Ути-пути! Кто это тут у нас такой сладкий нарисовался? - поднялся с места сидевший у стойки здоровяк. Первая часть проверки началась.

Охранника узнал по эксклюзивной татуировке - брат ее подробно описал, и вряд ли найдется еще один шутник, набивший на предплечье... скажем так, мое второе прозвище.

- Привет тебе от Санни, Малыш! - и подкрепил пароль распальцовкой, не приведшей, однако, к нужному результату.

- Что?! - взревел вышибала, - Этот гавнюк!.. - и захлебнулся собственными зубами. А я ведь до последнего сомневался: брать или не брать кастет? Но стоило вспомнить нравы Слободки, как гнутая железка сама скользнула в карман пальто. И так-то неспортивно, а сорок четыре замаскированных руны - не чета грубо сляпанному прототипу - кого угодно надолго отправят созерцать фейерверк перед глазами.

- Не тебе, Малыш, поганить это имя! - когда не особо крупный юноша называет огромного лба Малышом - это нормально, не я виноват в специфическом юморе наемников, присваивающих клички. Но то, что я проговаривал эти слова, возвышаясь над лежащим вышибалой, многих впечатлило.

- Пива? - невозмутимо спросил толстый бармен, когда я подошел к стойке, - Кумыса не держим.

- Темного чешского.

- И как там?..

- Пыльно.

Обмен короткими репликами показал, что пошел второй этап проверки. Но она не потребовалась, потому что меня окрикнули из глубины зала:

- Кабан!

Обернулся на зов. В который раз убеждаюсь, что мир тесен - окликнул меня наемник, которому когда-то перенастраивал отцовский браслет.

- Рулька, это Кабан! - представил меня неспешно перешагнувший через тело все еще пребывающего в стране снов Малыша, подошедший к стойке Клещ, - Я его знаю. Рунист от бога, трофеи взламывает влет.

- Привет! - поздоровался с неожиданным поручителем.

- Привет! - удостоился сначала крепкого рукопожатия, а потом не менее крепких объятий, - Кабан! Если б не ты! И не тот браслет!

- Жарко пришлось? - понимающе спросил знакомого.

- Не жарко - адски жарко! Защита держалась, как видишь, живой, но и то досталось! - он с готовностью продемонстрировал еще красный уродливый рубец выше локтя.

Пристальное внимание, вызванное в баре моим появлением, пошло на спад. Хотя отметил, как некоторые буквально насторожили уши после слов Клеща - говорил он громко, а чистый, непривязанный ни к кому артефакт мог стоить заоблачную цену, и у кого-то в загашнике наверняка валялось что-то подобное. Меньше всех заинтересованным выглядел сам бармен. Ну-ну, верю-верю!

Очень скоро пришлось вспомнить, за что Клещу дали его прозвище. Найдя свежие уши, он вцепился в меня всеми конечностями, увлек за собственный столик и где-то час вещал о своих приключениях. И пули свистели над головой, и шрапнель, зато он, такой-сякой... по мере пополнения ряда пустых бутылок враги становились все сильнее, но он их ух! Если принимать все на веру и не делить на восемь, то только его участия не хватало королевским войскам, чтобы наконец-то разгромить повстанцев. Не отрицаю роль человека в истории, лично мне посчастливилось знать одного такого, и это даже не Санни. И уж тем более не Клещ, о чьем существовании вряд ли знал кто-то за пределами бара. И только с приходом товарищей Клеща удалось вырваться из его общества и снова подойти к барной стойке.

- Интересует работа? - спросил бармен, когда я, получив свой заказ, не стал возвращаться к столику.

- Не совсем, хотя не откажусь. Информация, а точнее человек, который может мне ее найти.

- Что-то конкретное?

- Что-то конкретное, - согласился я, обломав любопытство собеседника.

- Здесь или за границей? - сузил область бармен.

- Здесь.

- Тогда надо к Умнику. За плату он соберет все, что надо.

- Умник?..

Вместо ответа бармен подтолкнул ко мне уже набившее оскомину водное кольцо. У этого разве что кривая привязка к владельцу имелась, а так - ничего выдающегося.

Щелк, щелк! Для настолько простой работы инструменты мне теперь не требовались. Четыре выпавшие руны, кольцо на палец, зарядка, активация - на стойку полилась струя чистейшей воды.

- Штамповка! - презрительно бросил, возвращая артефакт, - Две тысячи рублей, и только из уважения к материалам.