Он молчал. Стоял, смотрел и ждал, когда Рицка заговорит первым. Пришлось:

– Как думаешь, как он использует Циннию Марию?

– Кто, Левенхэм?

Услышав это имя, Рицка показался сам себе падающим в темноту без ориентиров. Воображение тут же нарисовало ужасную картину. Ту самую картину, от которой у Классика, должно быть, в галерее внизу, от удовольствия и возбуждения расширились зрачки. Ожидая здесь старшего союзника, Рашингава думал о том, что срочно усилит присутствие своих ребят по периметру вокруг дома Левенхэма. Но когда Сапфир хвастал тем, что знает имя девушки, думая, что после этого Классик начнёт её поиск, последний уже, скорее всего, перебирал в уме варианты бесшумной нейтрализации Луны и остальной прислуги вокруг Циннии Марии. Сапфир опередил ожидания Рицки, а Классик уже обошёл ясновидящего.

– Я имел в виду Сапфира.

– Да, ты прав, это важнее, – Классик перевёл взгляд на кисть левой руки Рашингавы. Потёр пальцами своё запястье. Подумал. – Я не трону её. Не из альтруизма. Из-за Сапфира. Но не из-за того, что хочу ему что-то доказать. Делая что-то или не делая что-то, я всё равно всегда играю ему на руку, если только не пытаюсь его убить. Что утомительно, признаться. А вот Луна… красавица. Отдашь мне её? Я выделю деньги на этот контракт, какую бы цену ты не назначил.

– Ты будешь первым, кто получит её. Однако, до возраста фертильности ей ещё порядком лет.

– Ничего. Расскажи ей, как следует вести себя со мной, и устрой встречу.

– Торопишься.

– Ничуть. Я очарую твою девочку, чтобы у тебя не было шанса нарушить нашу договорённость.

– Мне нужно подумать.

– Думай.

Иначе говоря, Классик собирался продать Рашингаве спокойствие Циннии Марии за очарование свежести Луны. И знал, что если отпустит сейчас Рашингаву от себя хотя бы на четверть свечи, то уже ничего не получит. Так что Сапфир всё равно получит свой раскол из-за гадского характера Классика. О чём Рицка аккуратно сообщил союзнику. Тот даже не задумался. Гнул своё:

– Если тебе жаль Луны, значит, она чем-то особенная. Значит, устрой мне свидание обязательно.

– Обеих девочек забрать в предел мне не сложно.

– Поиграем в игру: "Кто быстрее", да?

– Тебе не стыдно будет так веселить Сапфира?

– Я вырос, Рицка, и больше не допускаю, что бы кто-то даже и подумать мог, что способен высчитать алгоритм моих действий. И я думал, что ты тоже немного подрос. В прошлом твоя непредсказуемость сводила с ума врагов.

Рицка вздохнул и принял решение:

– Хорошо, Хоакин. Ты потанцуешь с Луной. На балу знакомств. Больше ничего не обещаю.

– Мне хватит и одного танца, будь уверен. Но не знал, что тебе так дорог наш союз.

– Уже не так дорог, и именно благодаря твоему упорству сейчас. Однако мне всё ещё нужны деньги на исследования. Потому, если ты справишься с моей строптивой прелестью, я потребую за любой твой контракт с ней хорошие деньги.

– Зато Цинния Мария даже не узнает, каких проблем избежала. Это так великодушно с твоей стороны.

Рашингава двинулся прочь со словами:

– Хоакин, на том балу знакомств ты не один будешь танцевать с Луной.

Классик хмыкнул и предложил:

– Идём посмотрим.

Спустившись в зал для сопровождающих, Рицка убедился в своём предположении. Ли, Адмор и Хант уже явно приценились к хорошенькой варледи. Сапфир и Мэйн посредством стоящего между ними Лайта прикидывали, кто победит.

Луна, однако, не сводила глаз не с красивого Адмора, а с Ханта, считающегося лучшим мечником на планете. Но Классик уже зашептал Рашингаве на ухо, повышая плату за контракт определённого рода. Ли обернулся, и, увидев это, всё понял. К сожалению, выводы свои он озвучил довольно громко:

– Это юное существо уже куплено, Адмор. Не Хантом. Классиком. Я-то думал, отчего Хоакин не оказался подле красавицы. А он, как всегда в своей манере, в любом деле опережает нас на пару-тройку шагов.

Рашингава поймал пристальный, разгорающийся страхом и злостью взгляд Луны.

– Так вот для чего ты хотел, чтобы я тебя сопровождала?! – процедила дочурка. – Грязные, старые, похотливые *******! Мне всего восемьдесят один год!

Принцы как один шумно вздохнули. Ещё бы. Такая темпераментная девушка через сто двадцать лет, к официальному сроку женской фертильности, уже будет стоить недосягаемо много. И сыновья от такой леди наверняка будут очень способными.

– Ты!.. Ты же поручил мне задание с обещанием дать отсрочку!.. – не унималась Луна.

– И ты всё ещё под выполнением.

Луна немного опешила, подумала, возмутилась:

– Я вообще не понимаю твоей логики!..

– Ты должна больше доверять мне.

– Я готова доверять тебе бесконечно. Но убеди меня в том, что я неверно тебя поняла, и ты не собирался…

– Не собирался, – твёрдо сказал Рашингава.

– А собираешься? – с определённым подтекстом спросил Классик. И, к сожалению, Луна догадалась о смысле этого подтекста:

– Да как же!.. Сколько этот хмырь предложил тебе?! Ты никогда не нарушал прежде своего слова!..

– Помолчи.

– Так как? – поторопил Классик.

– Ты тоже помолчи.

Все присутствующие, даже крылатые принцы, прекрасно знали, что до двух сотен лет девушки-перевёртыши не должны вступать в брак по причинам физиологической либо психической незрелости. Но даже если вдруг Луна окажется способной к зачатию, Рашингава не сможет заработать на её контракте так же успешно, как в своё время принц Хант, выдавший тридцатилетнюю дочь за Ли. Дочь Ханта, Невероятная Канэли, как и сам её родитель, показывала признаки неподражаемой ловкости во всём и оставляла даже более опытных соперников далеко позади в любом соревновании. Луна же, даже участвуя в защите планеты, не проявила себя достаточно, чтобы о ней заговорили. Но она была красива и, конечно, даже обыкновенная варледи делает больше чести жениху, чем инуэдо. Просто потому, что потомство варледи будет избавлено от половины шипов и доспеховых наростов, наследуемых от отца. После первого контракта, Луна приобретёт стоимость, станет сереной и больше не сможет рассчитывать на то, что ей кто-то будет помогать тренироваться и учиться, получать дальнейшие рост и развитие. Только одна серена из тысячи после первого контракта стремится увеличить свою цену. И одной из ста тысяч это действительно удаётся. Луна, влюблённая в фехтование и культ силы, казалось, могла бы стать той самой – одной из ста тысяч, но Рашингава был слишком опытным и хорошо знал жизнь серен. Луна определённо будет стоить куда больше, если помочь ей развиться. К тому же, даже если девочка не фертильна и её контракт будет разорван через три-шесть периодов, отдавать её садисту-Классику в пользование… давно из отцов никто так низко не падал. Пусть даже Классик в контракте поступит с Луной уважительно, Рицка вовсе не хотел пасть в глазах своего предела. Ведь это всё равно, что подписаться в своей слабости перед другим принцем.

От страха за Циннию Марию он чуть было не…

Но теперь приготовился отказать Классику. Прежде, конечно, ещё раз подумал о маленькой фитке с волосами-пружинками. Всей этой ситуации не было бы, не прознай этот Классик о девушке-серветке.

"Рицка!" – сказал себе Рашингава, – "Из-за влюблённости ты здорово поглупел, раз вовремя не сообразил, что фитку следовало просто запихнуть в свой предел, а там уже уговаривать!"

И, действительно, даже похожий прецедент был: тот же Хант ухаживал за Берилл из Си шесть лет, пока однажды не похитил её. Как ни была безразлична к нему леди, всё же ответила взаимностью в один прекрасный день. Различие только в том, что Сапфир Сильверстоун фактически разрешил Ханту так поступить, а вот похищение фитки перевёртышем будет считаться отвратительным преступлением извращенца. В основном из-за неравенства и табуирования таких отношений, ведь все знают, что от мужчин-перевёртышей у фитских женщин рождаются либо мёртвые, либо дебильные, ущербные мальчики. От него у Циннии Марии родился бы только умный ребёнок, он позаботился об этом. Но кто знает об этом?..