========== Часть 3 ==========
Люси осторожно скосила глаза на большие круглые часы, висящие над дверью, и недовольно поджала губы: до конца наказания оставалось ещё почти полчаса. От бесполезного сидения в классе хотелось выть в голос — столько времени потрачено зря! Она пыталась занять себя чем-нибудь интересным, чтобы минуты не тянулись так долго — уж что-что, а собственная голова всегда была в её распоряжении, думай — не хочу! Но от гробовой тишины, разбавляемой лишь мерным тиканьем часов и скрипом мебели, мозги превращались в противное желе, в котором безвозвратно тонули все мысли. Заглядывающее в окно яркое сентябрьское солнце лишь усугубляло это состояние — немилосердно клонило в сон; приходилось растирать наливающиеся тяжестью веки, прятать в ладонь зевки, изо всех сил стараясь не поддаваться гипнотическому клацанью секундной стрелки.
Сбросив в очередной раз дремотное оцепенение, Люси села прямо, до хруста прогнув спину в пояснице. Сбоку раздался тихий стон, закончившийся громким стуком.
— Мистер Драгнил, желаете продлить наказание ещё на тридцать минут? — мисс Милкович, оторвавшись от книги, посмотрела на него поверх очков таким оживлённым взглядом, будто ничего интереснее, чем сидеть после уроков с проштрафившимися учениками, у неё в жизни не было.
— Нет, мэм, — Нацу со страдальческим видом потёр лоб, которым приложился о стол, и тоже выпрямился, принимая вид послушного ученика.
— В таком случае прекрати ломать мебель, — перешла на ледяной тон учительница. — Сомневаюсь, что твоему отцу понравится счёт за покупку новой.
В классе снова наступила тишина. Нацу, сменив несколько положений, нечастной лужицей растёкся по парте — при довольно активном темпераменте почти полное бездействие было для него настоящей пыткой. Люси даже стало его немного жаль. С другой стороны, не сидящее ли в одном месте шило послужило причиной их наказания? Она так и не поняла, что случилось с реактивами и почему они столь необычно себя повели, но что если Нацу, заигравшись с пробирками, именно этим и вызвал такую странную реакцию? Перепутать он ничего не мог — в этом Люси была точно уверена, потому что дважды перепроверила и записи, и оборудование, и ход опыта. В то, что ошибиться мог учитель, ей как-то не верилось. Оставалась только версия о сознательном саботаже со стороны других учеников — её могли специально заставить сесть на определённое место, заранее подсыпав что-то в пробирку. Правда, в этом случае один из заговорщиков тоже попадал под удар. Готовы ли они были пожертвовать «своим» ради шанса подшутить над новенькой? Люси пока плохо их знала, поэтому и ответить на этот вопрос не могла. Ей хотелось надеяться, что подобного больше не повторится — как ни крути, им придётся вместе учиться почти восемь месяцев, и стать изгоем было бы крайне печально.
Таймер на учительском столе переливчато звякнул, сообщая, что время наказания окончено. Нацу тут же подорвался с места, но под строгим взглядом учительницы опустился обратно с таким несчастным видом, будто ему собирались удалять зуб без обезболивающего. Мисс Милкович, принципиально выждав ещё минуту, кивнула, разрешив им, наконец, покинуть класс.
— Сво-бо-да! — отойдя на безопасное расстояние от двери, громким шёпотом проскандировал Нацу, подняв вверх кулак. — Йухууу!
Очевидно, одного победного клича для празднования ему показалось мало — он сел на перила и с залихватским присвистом скатился вниз. Приземления Люси не видела (их с Нацу разделяли два пролёта плюс поворот лестницы), зато услышала возмущённый ругательный возглас и грохот. Она поспешила как можно скорее преодолеть оставшиеся ступени — кто знает, вдруг любителю покататься на перилах потребуется её помощь? — но Нацу оказался вполне жив и здоров, расплатившись за свою удаль разлетевшимися по полу книгами. Хотя, впрочем, не только ими.
Люси старалась никогда не смеяться над людьми, попавшими в неловкую ситуацию, какой бы нелепой и смешной та не была — всегда можно оказаться на другой стороне и самой стать объектом насмешек. Но задорно подмигивающий в прореху на драгниловских штанах Спанч Боб просто не оставил ей выбора.
Услышав за спиной приглушённый смешок, Нацу обернулся. Ему явно было неловко: хотел похвастаться перед девушкой, а в итоге выставил себя полным идиотом. Люси постаралась придать лицу максимально отстранённое выражение, чтобы не смущать беднягу ещё больше, но стоило Нацу наклониться за очередной книгой, и серьезность как рукой сняло. На этот раз сохранить лицо не удалось — губы так и разъезжались в широкой глупой улыбке, готовой в любой момент перерасти в неконтролируемый громкий смех. Нацу безуспешно попытался сделать вид, что нисколько не задет, начав ещё быстрее собирать свои вещи. Это было его самой главной ошибкой — теперь Губка Боб не просто переглядывался с Люси, но и строил ей забавные рожицы, тем самым располагая продолжать начатое веселье. Да она и сама уже не могла остановиться. Поэтому когда единственный не вовлечённый в эту забаву Драгнил и по совместительству главный её зачинщик всё же в конце концов, не выдержав, поинтересовался причиной столь хорошего настроения, у неё хватило сил только на то, чтобы простонать, окончательно отпуская себя:
— Твои штаны…
Нацу немедленно облапал свой собственный зад. Найденная прореха расстроила его гораздо сильнее, чем проведённый в школе лишний час.
— По-твоему, это смешно, да? — залившись густой краской стыда, спросил он.
Люси, зажав ладонями рот, помотала головой, продолжая давиться истерическим смехом — стресс и усталость не нашли иного способа вырваться наружу, и любые попытки остановиться оканчивались неудачей. Нацу, кажется, и сам это понял, поэтому лишь горестно вздохнул и, махнув рукой, пошёл прочь. Люси, задержав дыхание, поспешно закрыла глаза, чтобы не провоцировать новый приступ видом победно скалящегося Боба. Почти сразу полегчало; первый вдох дался с трудом, едва не окончившись позорной икотой, зато на выдохе ей удалось совладать с голосом, чтобы окликнуть Нацу, надеясь, что тот не ушёл слишком далеко.
— Помоги мне встать, пожалуйста, — попросила Люси, когда рядом с ней тихо шаркнули кроссовки: в какой-то момент ноги перестали её держать, и она съехала по стене вниз, наплевав на перспективу запачкать новые джинсы о грязный пол — упасть в обморок от перевозбуждения с высоты своего пусть и не гигантского роста было страшнее.
Нацу вполне удачно справился с поставленной перед ним задачей, но Люси не отпустила его руку, наоборот, сжала сильнее и потянула за собой, с удовольствием отменив отсутствие даже малейшего сопротивления — не хотелось тратить время на пустые разговоры. Около мужской раздевалки она притормозила и больше рассуждая вслух, чем реально интересуясь мнением своего спутника, спросила:
— Как думаешь, там ещё может кто-то быть или все уже ушли домой? Впрочем, это легко узнать.
Девичий кулачок трижды соприкоснулся с деревянной поверхностью двери, заставив ту, едва ощутимо вздрогнув, ответить приглушённым, приятным для слуха стуком, на который никто не отозвался.
— Ну, вот, никого нет, — Люси гостеприимно распахнула перед Нацу дверь, будто приглашала его не в святая святых сильной половины школы, куда ей априори был воспрещён вход, а в свою комнату. Так же спокойно села на лавку и сказала: — Раздевайся.
— Зачем? — испуганно отшатнулся от неё Нацу.
— Чтобы зашить дырку. Но если ты предпочитаешь ходить так…
Люси демонстративно убрала обратно в сумку выуженные оттуда иголку с ниткой. Нацу решил не вредничать.
— Отвернись, — снова краснея, буркнул он.
Шуршание одежды почти сразу сменилось шлёпаньем босых ног по полу — иногда побег лучшее средство от всех проблем. Люси, полюбовавшись на в спешке брошенные Нацу вещи, негромко хихикнула.
— Что опять? — недовольно донеслось из-за шкафчика.
— Такое ощущение, что здесь был человек-невидимка: одежда есть, а больше никого не видно.
— Действительно забавно, — согласился Нацу. — Вот уж кому с проблемой дырок заморачиваться не нужно — разделся и порядок.
