Приятно, демоны меня дери, когда кто-то заботится просто так, по собственному желанию, а не из меркантильного интереса или по необходимости…
Кстати о Гаррусе…
Турианец обнаружился в столовой.
Гаррус о чем-то крепко задумался и практически не замечал окружающее, рассеянно гоняя вилкой по тарелке кусок мяса и гипнотизируя недоеденную еду. Сегодня он впервые на борту "Нормандии" переоделся в гражданскую одежду: узкие штаны из плотной черной ткани, уже знакомые мне ботинки с магнитными подошвами и темно-синюю футболку-безрукавку. Правое плечо — перебинтовано, на шее под челюстью — кусок пластыря, скрывающего химический ожог от токсина рахни. В эмоциях — странная глухая тоска и уныние. Это чего он с утра в таком позитивном настроении?
Взяв поднос, я подошла к раздаче. Улыбчивый повар щедро навалил мне аппетитно выглядящую порцию, и нисколько не удивился, когда я стащила со стойки турианский напиток. Видать, уже узнал об особенностях своего капитана. Поблагодарив полыхнувшего благодарностью повара, я подсела за стол к Гаррусу. Меня он заметил, только когда я помахала перед его лицом рукой. Отсутствующий взгляд оживился, парень взбодрился, хотя легкая опаска осталась. М-мм… ждет разноса за самоуправство относительно моей тушки? Зря, я ценю заботу.
— Спасибо. — улыбнувшись, добавила: — Я оценила.
Гаррус удивленно заморгал, как-то странно глянул на меня и расслабился.
— Ясного рассвета, Рир.
— Карин не слишком ругалась?
В ярких голубых глазах промелькнула ирония.
— Как сказать. Узнал о себе много интересного. — ирония проявилась отчетливее. — Особенно за что, что проигнорировал ее, спал под "Мако" с ранением и не пришел в лазарет сразу по возвращению на корабль.
— Полагаю, больше всего влетело за последнее.
Турианец пожал плечами, чуть дернув мандибулами.
— Рана сквозная, чистая. Не вижу смысла отлеживаться в лазарете.
— Как сбежал?
Турианец чуть заметно смутился.
— Сказал, что хочу сходить и проверить твое состояние. Меня милостиво отпустили с таблетками и приказом явиться утром на перевязку. — Гаррус покачал головой. — Доктор Карин не принимает никаких объяснений и оправданий, когда дело касается здоровья?
— Нет. Выгоднее сдаться добровольно. Меньше потом будет… санкций.
— Суровая женщина.
Разговор свернул на легкие и ненапряжные темы. Я поела, а Гаррус перестал играть с едой и отнес тарелки на мойку. Идти куда-то не хотелось. В столовой было тихо и спокойно.
Неспешный разговор ни о чем постепенно свернул к нашей миссии.
— Есть информация о местонахождении Сарена?
— Да. Заглянем на Цитадель, отчитаемся перед Советом, пополним припасы и отправимся. Найлус обещал потрусить Спецкорпус насчет нового оружия. Я-то новичок, меня не пустят в арсеналы с действительно стоящим оружием. Да и расположены они не в СБЦ, а в закрытых секторах. Так что подумай, что бы тебе хотелось получить, пока есть такая возможность.
Гаррус медленно кивнул.
— Высаживаться будет вся группа?
— Нет.
— Причина?
Я положила подбородок на сцепленные в замок руки, пристально всматриваясь в лицо сидящего напротив турианца. Причина. Какой занятный вопрос…
— Отсутствие защиты на разуме. Я не могу взять с собой тех, кто может стать жертвой Жнеца. Тали мне нужна как техник, но ее я смогу прикрыть. Или вырубить.
— Кто с тобой пойдет?
— Найлус. И, возможно… ты.
— Возможно? — в ярких голубых глазах промелькнуло недовольство вкупе с заинтересованностью.
— Все зависит от твоего решения.
— Идти вдвоем — самоубийство. Тали я не рассматриваю как полноценного бойца. Она слишком уязвима. — Гаррус вздохнул. — Как я понимаю, проникновение должно быть скрытным?
— Да.
— Значит, три-четыре бойца. Что мне требуется сделать?
— Требуется? Ничего. Мне нужно твое добровольное и осознанное разрешение.
— Сделать то же, что и для Найлуса? — Гаррус склонил голову набок. — Поставить защиту на разум?
— Да.
— Рир, почему ты решила, что я буду против? — в вибрирующем голосе явственно прозвучало непонимание и… досада, окрашенная обидой.
Вот же… Еще не хватало, чтобы он обиделся.
— Гаррус, ты просто не представляешь, что я буду делать.
— Отчего же? Представляю. — в голубых глазах промелькнуло понимание, а обида бесследно растворилась в легкой иронии. — Найлус рассказал.
— Когда?
— На следующее утро. — Гаррус покачал головой. — Сказал, не говоря толком никакой информации. За всеми ответами — к тебе.
Я откинулась на спинку стула, хмуро глядя в проницательные голубые глаза. Найлус, в принципе, сделал правильно. Но теперь мне придется дать ответы на некоторые вопросы. Надо лишь решить, на какие.
— Идем в каюту. Здесь не стоит говорить о таких вещах. Найлус уже встал?
— Да.
Найлус и правда не спал: турианец полусидел на койке, привалившись спиной к стене, и что-то читал с датапада, закинув длинные ноги на спинку стула, заботливо поставленного в удобном месте. Наше появление он встретил без удивления, только поприветствовал меня кивком и отложил датапад.
— Коллега. Будь столь любезен и включи свою игрушку. — проворчала я, отбирая стул.
Найлус сел, вытащил из кармана пирамидку глушилки, поставил ее на стол и включил.
— Пришло время поговорить? — спросил он.
— Да. Хотя я не уверена, что Гаррус и правда ХОЧЕТ все это узнать.
— Я и так могу сказать, что НЕ хочет. — Найлус хмыкнул. — Информация… как ты говорила? Феерическая.
Гаррус сел на свою койку, терпеливо ожидая, пока я собиралась с мыслями и прикидывала, что ему можно рассказать, не подставив под удар.
— Я попала в эту реальность примерно месяц назад, за двое суток до высадки на Иден Прайм. — начала я. Гаррус резко подобрался, ярко полыхнув удивлением. — Раз за разом, после смерти, я возрождаюсь в воплощенной реальности в ключевой фигуре, отправляя ее душу в общий Круг Перерождения с приличными отступными, которые гарантируют счастливое рождение в стабильной реальности. В этот раз я попала в коммандера Шепард. Ты никогда не был знаком с моим реципиентом, да и она бы тебе не слишком понравилась. Найлус имел счастье с ней встретиться до моего появления. Шепард — более жестокая и расчётливая версия Эшли, чуть более терпимая к чужакам.
Найлус поморщился.
— Мы не смогли бы сработаться.
Я иронично хмыкнула.
— Ничего не забыл?
Найлус вздохнул, покосился на меня, отмахнулся.
— Помню, я должен был погибнуть на Иден Прайм.
Гаррус оторопело уставился на сородича.
— Должен был?
Найлус поморщился и кивнул.
— Даже не смотря на предупреждение, я получил смертельную рану.
— В этом особенность воплощенной реальности. Ее история УЖЕ прописана и довольно статична. Так называемый "канон". Есть главные узловые точки, которые НЕВОЗМОЖНО изменить, как ты ни старайся. Есть события, которые поддаются изменению, хоть и тяжело. Смерть Найлуса была одним из таких событий. По всем правилам этой реальности, он ДОЛЖЕН был умереть в космопорте на Иден Прайм от выстрела в затылок от обожаемого наставника. Я об этом знала, и мне удалось изменить предопределенный ход истории. С трудом: реальность сопротивляется, и Найлус вместо смертельного выстрела в голову поймал смертельный в грудь. Хуже другое. Жители этой реальности не могут идти против ее законов. Только тот, кто придет извне.
— Как ты?
— Как я. Это своеобразный симбиоз: реальность получает шанс на выживание и развитие, а я — новую… интересную жизнь, — тут Найлус не выдержал и приглушенно рассмеялся, но я его проигнорировала. — И возможность развиваться. Это — моя работа. Расшатывать цепь событий и выталкивать реальность из колеи канона. Если этого не сделать, к концу истории реальность утратит подпитку из породившего ее эгрегора и схлопнется. Сухая Ветвь. Таких отмерших Ветвей бессчётное количество. Не во все попадают такие как я: перерожденцев хоть и очень много, но не настолько, чтобы охватить ВСЕ Древо вероятностей. Не все справляются со своей задачей и погибают вместе с реальностью. Я попала в удачный момент и смогла провести первое Изменение: спасла жизнь Найлусу. Чем больше таких изменений будет накапливаться, тем легче и гибче будет реальность. Я не могу рассказать тебе о том, что я знаю. Если Найлус для этой вселенной мертв и свободен от своей судьбы, выполнив ее в полном объеме, то ты — еще нет. Случится бесчисленное множество случайностей и несчастных случаев, но ты при любом раскладе попадешь в нужную ситуацию. Я уже видела, как это происходит.