Все же лейтенант попытался спастись. Он прыгнул вверх и назад, на лету высвобождая занпакто. Руки его дрожали. Парные камы казались непривычно тяжелыми. Стоило ли удивляться тому, что капитан, в мгновение ока догнавший его, с легкостью выбил оружие из его рук. Невероятным волевым усилием заставив себя собраться, Хисаги перехватил цепь, удерживающую камы, и дернул к себе. Лезвия опоясали Тоусена, оказались в угрожающей близости от его торса. Тот мгновенно исчез, возникнув уже в нескольких шагах от лейтенанта.

Действительно, повторяется, в панике подумал Хисаги. Значит, сомнений не остается, это тот же враг, с которым уже сталкивались капитаны. Но как можно повторить этот бой? Ведь в прошлый раз Хисаги был не один. И тут…

– Что это такое? – Воскликнул капитан Комамура.

Он был рядом и, уловив вспышку реяцу лейтенанта Хисаги, немедленно метнулся туда – проверить. Теперь он замер посреди улицы, в смятении уставясь на стоящего в воздухе чуть выше крыш самого настоящего Тоусена.

– Вот же черт, еще один, – негромко проговорил кто-то, без особого, впрочем, раздражения.

Комамура повернул голову. На скате крыши удобно устроилась рыжеволосая женщина в майке и джинсах. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, но после Комамуре стало некогда. Заговорил Тоусен.

– Так вас двое? Прости, Комамура, у меня нет времени возиться с вами обоими. Придется использовать свою силу.

И он прикрыл ладонью лицо. Комамура в тот же миг понял, что происходит.

– Нет! – Взревел он. – Не смей этого делать!

Разумеется, его вопли были этому чудовищу до одного места. Вместо лица образовалась сплошная белая маска с вертикальной прорезью. А через миг он уже метнулся молниеносно к Хисаги, замершему в растерянности чуть поодаль.

От первого взмаха тот все же рефлекторно увернулся. Тело вспомнило этот эпизод, так точно повторившийся через столько лет. Он шарахнулся и едва не упал, но рана, полученная им, была еще не столь опасна. Вот только в этот раз Тоусен нанес второй удар, через мгновение после первого. И этот второй удар, полоснувший Хисаги поперек груди, отбросил лейтенанта далеко прочь.

– Банкай! – Скомандовал, опомнившись, Комамура.

Поднялся из-за крыш закованный в доспех гигант, занес чудовищных размеров меч. Тоусен сорвался с места и замелькал с такой скоростью, что казалось, он находится в нескольких точках одновременно. Короткие, но глубокие борозды вспороли тело великана, и тут же кровь брызнула и с меха Комамуры. И странное дело, хоть в прошлый раз ему вместе с Хисаги и удалось одолеть это существо, в которое превратился бывший друг, теперь Комамура был совершенно уверен, что победить ему не удастся. Наверное, потому, что это уже было что-то совершенно другое. Наверное, потому, что Тоусен уже умер. И происходящее сейчас никак не должно было происходить.

Капитану все же удалось, почти случайно, сбить мельтешащего врага в полете. Тоусен разворотил крышу, на пару секунд скрылся в облаке пыли, но тут же взлетел, казалось, даже не утруждая себя падением на землю. Он был здорово помят ударом, даже с того места, где стоял Комамура, было видно, что рука пустого сломана.

«Так уже было, – вспомнил Саджин. – Сейчас он восстановится».

И точно. Кости с хрустом вставали на свои места. Тоусен с удовольствием пошевелил пальцами.

– Твой удар силен, – сообщил он. – Но он не сильнее моего рессурексьона.

«Черт возьми, – думал в панике Комамура. – Я не должен этого допустить!» Но он почему-то не мог двинуться с места, чтобы помешать неизбежному. Брызнула черная реяцу, расплескалась ошметками, и будто из этих самых ошметков и соткались безобразные черные лапы, длинный хвост, прозрачные крылья. Раскрылись глаза, вопреки здравому смыслу вогнутые вовнутрь. Чудовище расхохоталось.

– Как же ты все-таки уродлив, Комамура! – Сообщило оно.

Капитан зарычал, обнажая крупные клыки.

– Ты не смеешь говорить мне этого! – Злился он.

Тоусен больше не тратил времени на разговоры. Он стремительно атаковал, ударив прямо в корпус банкая. Комамура схватился за грудь.

– Ха, мне даже не надо целиться в тебя! – Выкрикнул Тоусен откуда-то сверху. – Мне достаточно разломать на части твой банкай!

Этот бой и вправду было не выиграть. Черное чудище носилось с сумасшедшей скоростью вокруг банкая Комамуры, безнаказанно пластая его, а тот никак не успевал попасть по нему. Что с того, что раны, наносимые таким образом, оказывались неглубокими? Зато их было уже множество. Этого достаточно, чтобы истечь кровью, если бой затянется.

– Буши гома! – раздалось вдруг где-то поблизости.

Два сгустка реяцу, перекрученных между собой немыслимым образом, взвились вихрем и попали точнехонько в монстра. И тот немедленно рассеялся облачком духовных частиц, будто его и не было.

– Нет, я согласен, муха крупная, – одновременно озадаченно и насмешливо протянул Кьораку. – Но ты уж больно много ей позволил.

– Какая муха?! – Возмутился Комамура, с трудом переводя дыхание. – Это был Тоусен!

– Вот это? – Кьораку скорчил брезгливую физиономию и растопырил руки, изображая уродливые лапы существа. – Боже, какая гадость! Неужели он в это превратился?

– Точно, – кивнул Комамура. – Таким мы его и убили. Подожди-ка! – Вдруг спохватился он. – Женщина! Она была тут!

Он поспешно принялся озираться. Крыша, где прежде сидела рыжая, была пуста. Так же, как и все остальные крыши.

– Ты ее упустил? – Возмутился Кьораку. – Как же так?

– Но… – Комамура и сам не понял, как он так. – Тоусен же напал. Я не успел бы…

– Слушай, ты весь изранен, – спохватился Шунсуй. – Тебе в госпиталь надо.

– Нет, стой. Хисаги. Надо его срочно найти. Он, должно быть, серьезно ранен.

Не обращая внимания на собственные раны, на то, что он едва держится на ногах, Комамура бросился разыскивать лейтенанта. Кьораку устремился следом. Найти место, куда он упал, было несложно – по разрушенным стенам. Капитаны метнулись к распростертому на камнях телу… и почти сразу отпрянули.

Лейтенант Хисаги Шухей был мертв.

***

Ами шевельнулась под одеялом, потянулась, не открывая глаз. Инада ласково наблюдал за ней. Сам он проснулся уже давно, хотя и было воскресное утро. Впрочем, уже почти полдень. Это Ами заспалась. Но она же не просто так.

– Вставай, – мягко позвал он. – Завтрак готов. Еще немного, и он станет несъедобным.

– Уже, – женщина решительно откинула одеяло. – Ты зачем меня укрыл? Я же не раздевалась.

– Во сне человек более чувствителен к температуре воздуха, – привычно объяснил Инада. Читать подобные лекции ему приходилось часто.

– Ну ладно, где там твой завтрак?

Они расположились за маленьким столом, но Ами не спешила приступать к еде, задумчиво водила пальцем по кромке блюдца.

– Подводим итог наблюдений? – Осведомился, наконец, Инада.

– Что-то вроде. В общем, всю рыбу в нашем водоеме можно разделить на крупную и мелкую. Мелкая рыба уничтожает себя за милую душу. С ней легко. А вот с крупной рыбой намного сложнее. Они не так просты, чтобы позволить себя убить. Им, похоже, нужны веские причины, чтобы быть убитыми. Впрочем, есть еще и средняя рыба. Эти все же готовы поверить в свою смерть, вот только им на помощь все время кто-то успевает. Наверное, они тоже не так просты.

– А внешне ты их различаешь? – Полюбопытствовал Инада.

– Крупная рыба носит белые хаори, – сказала Ами. – А вот среднюю рыбу не отличить. Хотя… у них более самоуверенные рожи.

***

Укитаке, приближавшийся к Бьякуе, имел вид весьма решительный.

– В чем дело? – Холодно осведомился Кучики, останавливаясь. Он, впрочем, предполагал, в чем. И не ошибся.

– Бьякуя, есть какие-то известия от Рукии?

– Нет, – подчеркнуто сдержанно сказал Бьякуя. – Они пока не выходили на связь.

Он хотел, чтобы Укитаке показалось, что Кучики тоже волнуется, только по обыкновению тщательно скрывает это. Для этого надо было говорить максимально сухо, скупо и равнодушно.