– Бред какой, – ледяным тоном проговорил Бьякуя. – Куда это я собрался, да еще в таком виде? – Он провел рукой по волосам, оценил беспорядок на голове и снова ужаснулся. – Хорошо, что ты меня перехватил.

В исполнении Кучики эти слова, несомненно, выражающие благодарность, прозвучали как выговор. Из чего Хаями безошибочно заключил, что Бьякуя все еще растерян и здорово зол на себя за то, что ухитрился попасть в такую нелепую ситуацию.

– Давай-ка я тебя домой провожу, – примирительно предложил Наото.

– Хорошо, – безропотно согласился Бьякуя.

– Ты не расстраивайся так, – Хаями ободряюще похлопал его по плечу, легонько подтолкнул в спину, указывая направление. – Если у тебя этого раньше не бывало, то вряд ли снова повторится. Может, ты просто днем перенервничал. Или съел что-нибудь не то. И вообще, не бери в голову. Наверняка никто, кроме меня, тебя не видел.

Кучики молча шел рядом, мрачно уставившись в землю.

***

Инада еще только открыл глаза, а она уже тут как тут, сидит на краешке его кровати, с нетерпеливым восторгом заглядывает в глаза. Как чувствует, когда он должен вернуться.

– Ну, как прошло? – Настойчиво потребовала Ами.

– В целом, неплохо, – Инада сладко потянулся, заложил руки за голову. Вставать прямо сейчас ужасно не хотелось. Эх, старость близится, он уже совсем не тот! – Правда, помешали. Но зато я уже решил, кто это сделает. Ворота, правда, так и не нашел… Ладно, в крайнем случае, спрошу, пусть это и выглядит подозрительно, но уже пора действовать. Уверена, что сможешь быть на месте? – Он испытующе взглянул на женщину. Та дерзко тряхнула коротко стрижеными светло-рыжими кудрями. Чужая, гайдзинская кровь.

– Само собой, смогу! Я вполне овладела твоей наукой, сенсей.

– Я верю в тебя, – он слегка нажал на кончик ее носа, и она рассмеялась. Глядя на нее, раскрасневшуюся, возбужденную предстоящей битвой, Инада уже в который раз задумался, что же она, вполне красивая, достаточно еще молодая, совсем неглупая, нашла в нем, стареющем неудачнике. Как бы дико эти ни выглядело, но она, Ами, была со всей страстью безумного женского сердца влюблена в мужчину вдвое старше себя, в мужчину, которого на протяжении последнего десятилетия называла сенсеем. Он… тоже любил ее, но как дочь, только лишь. Она всегда это знала, и все равно…

– Операция входит в решающую стадию, – довольно сощурившись, заговорил Инада. – Теперь от нас требуется только решительность и натиск. Нельзя дать им опомниться. Думаю, я все точно рассчитал. Тот громила сочувствует руконгайцам, он растеряется. Тебе должно хватить этого времени.

– Ты же знаешь, что мне достаточно сделать один шаг за ворота, – нежно улыбнулась Ами. – А дальше неважно.

– Да, ты у меня умница, – кивнул Инада.

Глядя на нее снизу вверх, он опять задумался, разделяет ли эта женщина его Цель, или просто следует за ним из одной лишь любви к нему. Что ж, он всегда был с ней честен. И рассказал ей все, в отличие от остальных. Им ни к чему знать. А она пусть решает сама.

– Удивительно, что он все-таки сделал, что обещал, – вдруг задумчиво проговорила Ами. – Тот парень.

– Да, надежный оказался, – кивнул Инада. – Без него не состоялось бы наше завтрашнее мероприятие.

– Все равно состоялось бы, – улыбнулась она. – Раньше или позже ты бы нашел другого.

– Раньше или позже, – задумчиво повторил он. – Время… Вот времени-то у меня почти и не осталось. Это здесь мы считаем крохи, а там эта валюта совершенно не имеет ценности.

***

Этой ночью мирно спящий Руконгай был внезапно разбужен жутким грохотом: это сработала система защиты Сейрейтея. Обрушилась на свое место прежде невидимая стена, свалился неведомо откуда гигантский страж ворот Джиданбо. Стало быть, кто-то чужой попытался пересечь границу Сейрейтея. Свои-то давно знают, где она проходит, и не суются: это выйти оттуда – сколько угодно, а вот войти – ни-ни.

Так оно и было. К городу подбиралась огромная толпа оборванцев, ведомая светловолосой женщиной, одежда которой – облегающая майка и джинсы – была уместна разве что в Мире живых, но никак не здесь.

– Уж сколько лет никто не пытался пройти без спросу через врата Сэйрэймон, – провозгласил страж, свысока поглядывая на толпу. А та настороженно замерла, не решаясь приблизиться.

– Спокойно, Джиданбо, – произнес кто-то прямо у колена стража. – Они ко мне.

– Капитан Хаями? – Изумленно вытаращил глаза тот.

– Именно так. Я их тут нарочно дожидаюсь.

Хаями сделал несколько шагов навстречу толпе. Джиданбо отчетливо видел девятку на белом хаори. Вот только привычной улыбки на лице капитана теперь не было.

– Вот и я, Ами, – сказал он женщине, возглавлявшей руконгайцев.

– Привет, – откликнулась та. – Ну и вид у тебя!

– Конечно, я же синигами. К тому же капитан, ты ведь слышала. Значит, идем?

– Да, мы готовы, – женщина заулыбалась.

Хаями же оставался непривычно серьезен. Он решительно направился к стражу, а вся толпа двинулась вслед за ним.

– Джиданбо, – твердо скомандовал Хаями, – открой ворота.

– Но… – страж, ничего не понимая, вытаращил глаза.

– Просто делай, что говорят, – зло прикрикнул капитан.

– Э… да.

Совершенно растерянный, Джиданбо потащил вверх тяжеленную плиту.

– Быстро, все! – Скомандовал Хаями и первым бросился в открывшийся проем вместе с женщиной, которую называл Ами.

А за ними в Сейрейтей хлынула толпа черни. Только теперь Джиданбо разглядел, что все они были вооружены. Он застонал от ужаса.

– Капитан Хаями! – Воскликнул он в отчаянии. Его долг стража заключался в том, чтобы бросить сейчас эту плиту, пусть даже на головы этих людей, но он не решался ослушаться приказа капитана. А тот не стал далеко убегать, остановился прямо за воротами, глядя на пробегающих мимо руконгайцев, и женщина встала рядом с ним.

– Правильно подобранный имидж открывает любые двери, – хвастливо заявил капитан, впервые улыбнувшись. Женщина рассмеялась.

– Этого нельзя делать, капитан Хаями! – Снова воззвал Джиданбо.

– Просто держи эту плиту и помалкивай! – Рявкнул тот.

Уже половина толпы была внутри, когда Джиданбо отчетливо осознал, что дело дрянь. Капитан замыслил что-то недостойное, и его, стража, втянул в свои грязные дела. Едва эта мысль оформилась в его сознании, он немедленно разжал пальцы. Тяжеленная плита с грохотом рухнула едва ему не на ногу. Кажется, кого-то придавило, но в тот момент Джиданбо это занимало меньше всего. Он шокированно глядел на толпу, которая тут же, словно по команде, отпрянула от ворот и ринулась врассыпную.

– Быстро оклемался, – сказал Хаями, когда улеглась пыль. – Я думал, подольше потянет. Ну что, – обратился он к Ами, – достаточно, или пробежимся?

– Пойдем! – Она азартно махнула рукой вслед вооруженной толпе, которая уже рассредоточилась по улицам. – Когда еще получится посмотреть на такую заваруху?

– Ладно, как скажешь, – ухмыльнулся он. – Это твоя партия.

Ночные патрули, первыми встретившие налет руконгайцев, сначала только глаза вылупили, не в силах осознать происходящее. Но когда свистнул первый булыжник, метко угодивший кому-то в лоб, боевая выучка взяла верх. Конечно, оружие у руконгайцев было несолидное, не на синигами, ведь их может всерьез ранить только объект, обладающий духовной силой, вроде занпакто, а все эти палки, камни и кухонные ножи способны разве что синяков наставить, и то лишь тем, у кого реяцу послабее, но такая толпа могла задавить патрульных просто числом. Поэтому ближайшие к месту вторжения патрули предпочли отступить, подняв тревогу. А уж потом, когда толпа неорганизованно рассеялась по улицам, а к синигами подтянулось подкрепление, завязались драки.

Руконгайцы явно пришли убивать. Они нападали всерьез и били всерьез. У них даже бомбы с собой были, оружие, ненамного более грозное, чем все остальное. Взрывы причиняли больше повреждений зданиям, чем синигами. Явно сделаны без участия реяцу. Но мятежники, наваливаясь толпой, просто затаптывали бойцов Готэй, препятствуя подняться. Самые слабые так и оставались лежать на земле.