12 января 1920 г.

От смеха Гарри и Гай не заметили вбежавшего в начальственный кабинет кондуктора.

– Сэр, простите, сэр, там девушка выпала на пути, – залепетал он, а потом вытянулся по струнке, увидев полицейских, и уже увереннее продолжил, обращаясь к Конлону: – Простите, сержант, я подумал, что вы здесь вместе с мистером Маршантом… Может, вы сходите со мной? Нам нужна помощь.

Напарники быстро поправили шлемы, а Гай еще и застегнул верхнюю пуговицу форменной куртки. Оба попытались замаскировать смятение чрезмерно серьезным тоном.

– А в чем проблема, сынок? – спросил Гарри, несмотря на то, что кондуктор был от силы на пару лет младше и на добрых шесть дюймов выше его самого.

– Там молодая дама, сэр, – сказал тот, пятясь к двери, – на путях. Нам показалось, что она выпрыгнула, когда поезд уже тронулся, и, видимо, повредила себе что-то. Нужно быстрее переправить ее в безопасное место.

Полицейские побежали к платформе, а кондуктор вырвался вперед, стремясь показать им путь. Вскоре все трое добрались до конца платформы, где и увидели вышеупомянутую даму. Она сидела на земле в сотне ярдов от них: одна нога вытянута, другая – поджата под себя. Схватившись за вытянутую ногу, девушка морщилась от боли, хотя при этом сидела совсем тихо. Шляпка ее съехала набок, и Гай заметил рассыпавшиеся по спине темно-каштановые волнистые пряди. Ее ботинки изрядно стоптались, и она не носила перчаток. «Она выглядит бедной и несчастной, но в то же время, – подумал Салливан, отметив этот факт, как и положено молодому человеку, – очень милой».

Изящная стройность девушки позволила мужчинам легко поднять ее на ноги.

– Простите, – сказала она, все еще дрожа от шока падения, – я не заметила, что поезд так быстро тронулся.

Вскоре ей помогли подняться на платформу, а потом добраться до станционного буфета, где она уселась за стол перед чашкой горячего сладкого чая. Кондуктор отправился искать медсестру, Гарри встал у дверей – для наблюдения, как он пояснил, – а Гай присел на стул рядом с пострадавшей.

– Итак, мисс, – сказал Салливан, – нам положено записать несколько деталей.

– Зачем? Разве я сделала что-нибудь плохое? – удивилась девушка.

– Строго говоря, ничего, мисс. Но вы подвергли себя опасности. И нам необходимо составить рапорт, – пояснил Гай, лишь слегка покраснев, – поэтому, будьте добры, назовите мне ваше имя.

– Луиза Кэннон.

– Адрес?

– Лондон, Лоуренс-стрит, домовладение Пибоди, корпус С, квартира сорок три.

– Занятие?

Луиза бросила взгляд на зажатое в руке письмо – она еще не успела прочесть его.

– Прачка. То есть я помогаю моей матери со стиркой. Но я не собираюсь всю жизнь стирать чужое белье.

– Разумеется, мисс Кэннон, – с улыбкой сказал Салливан и, помедлив, спросил: – Вы ведь еще не замужем, верно?

– Верно.

Щеки Гая порозовели чуть сильнее.

– А далеко ли вы ехали?

– В Гастингс, но я не…

– Что?

– Ничего. Я собиралась съездить в Гастингс.

– Почему же тогда вы спрыгнули с этого поезда? Или предпочли выйти в Льюисе? Порой пассажиры не осознают, что платформа здесь короче состава поезда. Такое случалось и прежде.

– О, нет, я имела в виду… Да, мне хотелось доехать именно до Льюиса… – с запинкой произнесла Луиза и смущенно умолкла.

– Значит, вы едва не пропустили свою остановку? – Гай дружелюбно смотрел на нее. – Верно?

Гарри бросил на напарника проницательный взгляд.

– Да, именно так. – Луиза застонала и, поморщившись от боли, схватилась за ногу.

– Мисс, медсестра скоро придет, – заметил Конлон. – Постарайтесь пока держать ногу в покое.

– Я не нуждаюсь в медицинской помощи, – возразила Луиза, – мне надо ехать дальше.

– Еще только несколько вопросов, мисс Кэннон, – сказал Гай. – Итак, вы путешествовали в одиночестве?

– Неужели вам обязательно нужно знать такие мелочи? Мне пора идти.

Салливан отложил блокнот и карандаш.

– Гарри, – обратился он к другу, – не мог бы ты сходить и выяснить, куда запропастилась медсестра?

Конлон понимающе кивнул и вышел из буфета.

– Расскажите мне, что случилось, – предложил Гай девушке. – У вас нет причин для беспокойства, нам просто нужно убедиться, что с вами все в порядке.

Его доброжелательный, успокаивающий тон едва не лишил Луизу остатков самообладания. Уже много месяцев или даже лет никто не говорил с ней так мягко. Она по-прежнему держала адресованный ей конверт.

– Мне нужно прочитать письмо, – внезапно заявила она.

– Ну и читайте, – сказал Салливан. – Читайте спокойно, вам некуда спешить.

Луиза медленно вытащила листок бумаги из конверта и начала читать черные чернильные строчки, написанные петляющим почерком.

– Какой сегодня день? – внезапно вздрогнув, спросила она. – Сегодня ведь понедельник, да? А сколько сейчас времени?

Гай глянул на висевшие на стене буфета часы.

– Три часа, вот-вот будет. А в чем дело?

Услышав его слова, Луиза совсем растерялась и расстроилась.

– Мне ни за что не успеть добраться туда! – воскликнула она. – Мой единственный шанс на спасение, на нормальную работу… и он потерян. Потерян. – Луиза охнула, схватившись за ногу, и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. – Читайте, – сказала она и протянула Гаю письмо.

– По-моему, вы можете успеть, – прочитав его, заметил полицейский.

– Но я вся грязная… только посмотрите на меня!

Салливан с удовольствием посмотрел на Луизу. Он видел стройную фигурку, прекрасный цвет лица, солнечные блики на ее скулах и большие, омытые слезами карие глаза. Однако, будучи полицейским, он также видел и замызганную шляпку с наполовину оторванным краем, дешевое пальто и изрядно поношенные ботинки, которые нуждались в новых шнурках и чистке.

– Вам действительно необходима эта работа? – спросил он.

– Да, – ответила девушка, прямо взглянув на него, – жизненно необходима.

– Понятно, – сказал Гай, – в таком случае нам лучше придумать план действий. Ждите здесь.

– Разве вы думаете, что я способна куда-то уйти? – страдальчески скривившись, спросила Луиза, хотя в глазах ее загорелся насмешливый огонек.

Салливан вышел, зато тут же вернулся Гарри, на этот раз приведя с собой медсестру. Пока Луизу осматривали, Гай сходил в кабинет начальника станции, чтобы навести кое-какие справки. К тому времени, когда девушке перебинтовали растянутую лодыжку, он вернулся, торжествующе помахивая какой-то бумажкой.

– Я записал для вас расписание поездов, и вы определенно можете всё успеть, – заявил Салливан.

– Что успеть? – поинтересовался Конлон.

– Успеть на собеседование по поводу работы, – пояснил его товарищ, внезапно осознав, что узнал об этой молодой даме гораздо больше, чем предписывали его служебные обязанности.

Медсестра встала, сложила свои медицинские принадлежности в сумку и, дав Луизе несколько кратких советов по уходу за лодыжкой, удалилась.

– Что происходит? – спросил Гарри, заметив, как раскраснелся его напарник. Конлон одарил его широкой ухмылкой, но лицо Гая осталось совершенно серьезным.

– Мисс Кэннон, – начал Салливан, – я ни в коей мере не хочу вас обидеть, но, по-моему, вам, возможно, понадобится… В общем, если б я мог предложить вам…

– Что? – озадаченно произнесла Луиза.

– По-моему, ваши ботинки надо почистить, – набравшись духу, выпалил Гай, – и я мог бы сделать это на вокзале Виктория. Там у меня есть полный набор для чистки и полировки. И нам с Гарри… то есть сержанту Конлону и мне как раз пора туда возвращаться. Верно, Гарри?

Луиза подавила желание рассмеяться. Салливан заметил ее реакцию и постарался скрыть обиду. Он понимал, что большинство мужчин в его возрасте уже обзавелись подружками, и Гарри пытался познакомить его с парой танцовщиц из «Клуба 100», но дальше заглатывания обжигающего виски с лимонным соком дело не шло, и Гай всегда возвращался домой в одиночестве.