– Почему вам хочется помочь мне? – спросила Кэннон.

Щеки Салливана опять запылали.

– Гм, – он прочистил горло, – ну, назовем это гражданским долгом. Однако нам лучше поторопиться, если вы хотите успеть на нужный поезд. Понимаете, вам нужно взять…

Он принялся сбивчиво объяснять что-то о поездах до Лондона, в Лондоне до Паддингтона и дальше до Оксфордшира, чтобы успеть к половине шестого на встречу с посланной за ней коляской, но Луиза ничего не слышала. Мысль о том, что она сможет все успеть, что ей дали шанс изменить свою жизнь, совершенно ошеломила ее изобилием возможностей. Примерно так можно попытаться съесть в один присест целый шоколадный торт… При всем его великолепном вкусе такое изобилие угрожает превысить способности ее аппетита и переваривания пищи.

– Погодите, сержант… – подала она голос.

– Салливан.

– Сержант Салливан, спасибо вам за все. Правда, – девушка кротко улыбнулась ему. – Но вам нет нужды беспокоиться обо мне. Я вполне способна добраться туда сама. Я вам искренне благодарна. Всего наилучшего. – Луиза встала и, лишь слегка поморщившись, направилась к выходу из буфета.

Гай порывался протестовать, но Гарри бросил на него многозначительный взгляд, и друзья оставили ее в покое.

– Ну раз вы считаете, что всё в порядке, мисс Кэннон, – сказал Салливан, – то возьмите хоть расписание. – И он протянул девушке список возможных поездов.

С благодарностью склонив голову, Луиза взяла его и сунула в карман, где уже лежало письмо. Больше там ничего не было, кроме носового платка, но она понимала, что действовать надо немедленно – дядя Стивен наверняка вернется следующим поездом в Льюис, чтобы найти ее.

Через несколько минут беглянка уже стояла в ожидании очередного поезда до Лондона. Окидывая взглядом платформу, она вскоре заметила хорошо одетого джентльмена средних лет, явно связанного с деловыми кругами Сити. По виду он напоминал служащего банка: шляпа-котелок, аккуратно свернутый зонт, кожаный портфель, короткие гетры… Внимательно наблюдая за ним, Луиза ждала нужного сигнала… и дождалась. Каждый человек, ожидая поезда, проверяет, всё ли в порядке: к примеру, похлопывает себя по карману пальто, убеждаясь в наличии бумажника. С учащенно бьющимся сердцем Луиза направилась в сторону намеченной жертвы, стараясь поменьше хромать. Ей не хотелось делать этого, однако, бездействуя, она не сможет попробовать ни кусочка того роскошного шоколадного торта.

– Ох! Простите, сэр! Я задумалась и не заметила вас! – смущенно воскликнула Луиза сердито взглянувшему на нее джентльмену. Его портфель упал на платформу, и из него высыпались бумаги. Кэннон, присев, начала собирать бумаги, и чиновник тоже склонился рядом с ней, хотя это далось ему с трудом.

– Ясно, – проворчал он, – давайте уж я сам все соберу.

– О, конечно, сэр, – продолжала Луиза, – мне очень жаль, сэр!

Продолжая смущенно бормотать извинения, она незаметно запустила руку в карман мужчины и как раз собиралась вытащить бумажник, когда почувствовала, как кто-то коснулся ее плеча.

– Мисс Кэннон? – На нее озабоченно смотрел сержант Салливан. – У вас всё в порядке?

Так и не взяв бумажник, девушка мгновенно вытащила руку из кармана джентльмена и выпрямилась. Она взглянула на свою несостоявшуюся жертву, все еще собиравшую свои бумаги, и недолго думая резко сказала:

– Простите меня, сэр! Я не хочу!

Чиновник в замешательстве взглянул на нее, но ничего не сказал.

Салливан стрельнул в него осуждающим взглядом и, положив руку на плечо Луизы, увел ее подальше от сомнительного индивида.

– Что случилось? – мягко спросил Гай. – Он сделал вам неприличное предложение?

Луиза, взволнованная собственной ложью, размышляя, зачем она вообще солгала, отрицательно покачала головой.

– Пустяки, – ответила она, – с такими пустяками я способна справиться сама. – Цепенея от страха, она испытывала нарастающее чувство вины.

Мельком оглянувшись на Гарри, Гай опять посмотрел на скособочившуюся шляпку Луизы и на ее перевязанную ногу. Она выглядела, как воробей со сломанным крылом.

– Могу я чем-то помочь вам?

Луиза отвернулась от него. Она не могла заставить себя попросить помощи именно у него. В конце концов, он же служил в полиции!

– Не знаю, почему мне хочется спросить вас, но разве я не мог бы одолжить вам немного денег? – спросил Салливан. – Я могу выдать вам разрешение на бесплатный проезд в поездах, и вам не придется покупать билет. И я вполне могу ссудить вам несколько монет, чтобы вы смогли перекусить во время поездки. Может, вам даже хватит на чистку ботинок, – с улыбкой заключил молодой человек.

Луиза сдалась на его уговоры. Если это поможет ей получить ту работу…

– Спасибо, я верну вам долг, – прочувствованно произнесла она. – То есть, получив…

– Не стоит благодарности, – ответил Гай. – Пока вам главное успеть на собеседование. Подождите здесь, я схожу за пропуском.

Они уже подошли к кабинету начальника станции, возле которого Салливан усадил Луизу на скамейку и, оставив при ней Гарри, удалился. Девушку охватило замешательство: она едва осмеливалась взглянуть на Гая. Он выбежал из кабинета минут через пятнадцать, хотя ей казалось, что прошла целая вечность, и передал ей пропуска и несколько шиллингов, отвергнув ее нерешительные протесты.

– У нас новое дело, – сообщил он Конлону. – Позвонил шеф… В Гастингсе произошел какой-то инцидент. Он поручил нам выяснить, что там случилось. Пока больше ничего не известно.

Затем Гай повернулся к Луизе, и она заметила, что его расстроило это тревожное поручение.

– Простите, но нам надо спешить, – сказал он. – Надеюсь, вы успеете на собеседование и получите эту работу. Возможно…

– Да, я сообщу вам, – улыбнувшись ему, ответила Луиза. – Вероятно, мне следует написать вам на адрес полицейского участка вокзала Виктория? Сержанту Салливану, верно?

– Спасибо, – кивнул Гай. – До свидания… и удачи вам.

Он повернулся к Гарри, и оба напарника, высокий и низенький, исполненные чувства долга, быстро удалились исполнять приказ начальства.

12 января 1920 г.

Вторая половина дня не сулила Гаю и Гарри никаких радостей. Солнце скрылось за горизонтом, и холод раннего вечера подступил вместе с сумерками через двадцать минут после того, как поезд доставил их к вокзалу Гастингса. Они быстро перешли по мосту на следующую платформу – поскольку им сообщили, что инцидент произошел именно на первой – и увидели, что поезд, вышедший из Лондона в пятнадцать двадцать, уже подъехал к конечной остановке. Толпу возмущенных пассажиров пересаживали в другой поезд; драму, случившуюся едва ли не у них на глазах, затмили мысли о будущих пропущенных свиданиях и остывающих ужинах.

На платформе возле последнего вагона стояла группа людей, а молодой носильщик держал открытой дверь купе. Большинство собравшихся были наглыми зеваками, но Гай сразу узнал среди них начальника станции мистера Маннинга благодаря его темно-зеленому мундиру и поблескивающей медной кокарде. Он беседовал с другим мужчиной – видимо, полицейским в шляпе. Рядом с ними, держа руки в карманах, стояли, тихо перешептываясь, трое рабочих в кепках и запыленных одеждах.

Ускорив шаг, Салливан подошел к начальнику и вмешался в его разговор с полицейским.

– Мистер Маннинг, сэр, – произнес он, как надеялся, уверенным авторитетным тоном, – мы – сержанты Салливан и Конлон Южнобережной железнодорожной полиции направления Лондон – Брайтон. Нас прислал суперинтендант Джарвис. Что здесь произошло?

Маннинг взглянул на Гая с серьезным и явно расстроенным видом. Он уже открыл рот, собираясь что-то сказать, но его опередил инспектор Вайн из полиции Восточного Сассекса, который не стал даже утомлять себя представлением.

– Спасибо, сержант, но у нас всё под контролем. Санитарный транспорт уже прибыл, и медики обследуют жертву. – Пригладив указательным пальцем усы, он высокомерно кивнул Салливану.