Ада быстренько убежала вниз по лестнице, прежде чем нянюшка Блор успела озадачить ее поручением.
Сцепившись пухлыми кулачками и маленькими сухими ручками, три младшие девочки выстроились в цепочку, и Луиза повела их в ванную комнату. Няня тем временем зашла в спальню за изящной щеткой для волос, вручную изготовленной фирмой Мейсона Пирсона – заплетенные утром толстые косы Памелы и Юнити растрепались на концах, выскользнув из шелковых лент.
Нэнси подошла к буфету и, взяв газету, открыла страницу объявлений. Заметив, что Луиза вернулась в комнату, она начала читать вслух:
– Состоялась помолвка между Рупертом, сыном лорда и леди Пози, Шимплинг-парк, Саффолк, и Люси, дочерью мистера Энтони О’Мэлли и покойной миссис О’Мэлли из Северного Кенсингтона, Лондон. О боже! – хихикнула девушка. – Решили запустить лису в Шимплингский курятник.
– Вы знаете их? – спросила Луиза.
– Нет, – ответила Нэнси, – но понятно, что это неудачная партия. Не думаю, что мисс Люси О’Мэлли познакомилась с возлюбленным Рупертом во время представления ко двору.
– Какого представления?
– Представления ко двору, – повторила мисс Митфорд. – Есть, знаете ли, такая церемония, когда дебютанток, впервые выезжающих в свет, представляют королю. Правда, из-за войны королевских балов не устраивали уже несколько лет… Будущим летом ожидается первый – после большого перерыва. Хотелось бы мне попасть на этот королевский бал!
– А когда вам это предложат? – спросила Луиза.
– Когда мне стукнет восемнадцать. Впереди еще целая вечность… – Нэнси опять принялась просматривать газету, а помощница няни засуетилась вокруг девочек, поправляя им платья и приглаживая волосы. – Вы знаете, – вновь оторвавшись от объявлений, сказала Митфорд, – Мав говорит, что, скорее всего, в этом году мы поедем в Лондон после рождения младенца. Надеюсь, Пав позволит мне ходить на танцы. Ведь мне уже целых шестнадцать лет, а если я сделаю высокую прическу, то буду выглядеть значительно старше.
Войдя в комнату, вооруженная щеткой для волос нянюшка услышала ее последние высказывания.
– Его милости недосуг думать о таких пустяках, – решительно изрекла она и, притянув к себе Памелу, вытащила бледно-розовую ленту из ее волос и принялась заново заплетать косу.
Нэнси, надув губки, сложила газету и принялась читать заголовки на первой странице.
– Надо же, тут описана довольно жуткая история! – воскликнула она.
– Насколько жуткая по шкале ужасов? – спросила Памела, повернув к ней голову и вынуждая нянюшку покрепче натянуть ее «конский хвост». – Ой!
– По-моему, около десяти, – задумчиво произнесла Нэнси. – Максимальный ужас. В прошлый понедельник на Брайтонской железной дороге, на одной из станций между Лондоном и Льюисом, совершено жестокое покушение на медсестру…
– На Брайтонской линии? Но мы же ездили на том поезде! Нянюшка! Только послушай! – воскликнула Пэм, округлив глаза.
Довольная привлеченным вниманием, ее старшая сестра продолжила:
– Ее обнаружили во вторник без сознания три дорожных рабочих, а вчера вечером она умерла. Полиция разыскивает человека в коричневом костюме.
– Перестаньте, мисс Нэнси, – укоризненно произнесла Блор. – Такие новости вовсе не для маленьких ушек. Достаточно вам уже удалось постращать их нынче утром.
Но Памела, точно ищейка, уже шла по следу этой истории.
– Нянюшка, мы же с вами на таком поезде ездили в гости к вашей сестре! Правда, только прошлым летом! А там не говорится, в каком купе это случилось? Вдруг мы сидели в том же самом?
Луиза взглянула на Нэнси, и они обменялись понимающими взглядами, однако мисс Митфорд продолжила читать… не способная отказаться от искушения поддразнить сестер.
– Более тщательное расследование показало, что она получила тяжелую травму левой части головы… Ужасно глубокую рану, и всю ее одежду залила кровь…
– Мисс Нэнси Митфорд! Вы еще недостаточно взрослая, чтобы я не могла разложить вас на коленях и отшлепать щеткой, если вы не умолкнете сию же минуту, – пригрозила няня, покраснев от сдерживаемого гнева.
– Но нянюшка, это же так прискорбно! – оправдываясь, возразила Нэнси, пытаясь придать своему голосу печальный озабоченный оттенок. – Она была медсестрой… мисс Флоренс Найтингейл Шор. Интересно, может, она родственница той мировой знаменитости?.. [10] Ах, точно, здесь сказано, что их отцы были кузенами. Она только что вернулась в Англию – после пяти лет военной службы во Франции, где трудилась в Королевском армейском сестринском корпусе имени королевы Александры…
– Как вы сказали… Флоренс Шор? – тихо уточнила нянюшка.
– Да, Найтингейл Шор. А что?
– Она была подругой Роуз… О боже! – Неожиданно пошатнувшись, Блор взмахнула рукой, пытаясь восстановить равновесие, и Луиза бросилась к ней и помогла ей дойти до кресла.
– Кто такая Роуз? – спросила Кэннон.
– Сестра-близняшка нашей нянюшки, – сообщила Памела. – Она вместе к мужем владеет кафе в Сент-Леонардс-он-Си, и мы у них гостили. Ах, там не жизнь, а сплошное блаженство! Она продает такие вкусные пирожные с кремовой начинкой, что если есть их неосторожно, то крем выплескивается и стекает по подбородку…
– Верно, верно, милочка, – утихомиривая девочку, сказала няня. – Ох-ох-ох, бедная Роуз! Наверное, Флоренс как раз ехала к ней в гости… Вы знаете, Флоренс работала медсестрой в Ипре, когда там воевал милорд, и именно ее письма к Роуз позволили нам узнать, что он цел и невредим. Она знала, естественно, что я работаю в его семье. В то время эти новости стали огромным утешением для ее милости. И вот теперь ее убили! Ох, как это ужасно! Она была доброй женщиной. Так заботливо ухаживала за всеми солдатами… Ужасный конец. Не представляю, куда катится наш мир, просто не представляю. – Нянюшка Блор откинулась на спинку кресла и принялась искать по карманам носовой платок.
Луиза, которая поначалу слушала не слишком внимательно, внезапно вздрогнула.
– На какой станции, мисс Нэнси, ее обнаружили?
Молодая хозяйка недоуменно взглянула на нее, но затем опять углубилась в газету.
– Рабочие подняли тревогу в Бексхилле, ее сняли с поезда, идущего в Гастингс, но полицейские считают, что нападение могло произойти между Лондоном и Льюисом. А почему вы спросили?
– О, просто так, – растерянно ответила Луиза. – Я просто удивилась…
Множество мыслей промелькнуло у нее в голове. Она спрыгнула с поезда в Льюисе. И потом вдруг Гая Салливана срочно вызвали на какую-то станцию… неужели в Гастингс? Девушка не смогла вспомнить точно, но все-таки подумала, что, вероятно, он отправился именно туда.
Нэнси свернула газету и отложила ее в сторону.
– Когда мы поедем этим летом в Лондон, то, думаю, я смогу попросить Мав заказать мне новое платье. Ведь если я пойду на танцы, мне необходимо будет произвести хорошее впечатление, – заявила она, но никто ее не слушал.
Нянюшка неотрывно смотрела на горящий в камине огонь, а Луиза старательно причесывала Диану.
– Я сказала, что мне могут заказать новое платье. Может быть, даже купят какие-то наряды для будущего представления ко двору… Вряд ли я еще сильно вырасту до восемнадцати лет, правда? – спросила Нэнси, слегка повысив голос.
Но ей по-прежнему никто не ответил.
– Бедняжка, – пробормотала Блор, – она заслуживала лучшей участи. Я должна написать Роуз. Луиза, милочка, не могла бы ты найти мне почтовую бумагу?
– Конечно, нянюшка, – сказала Кэннон, размышляя, сможет ли прочитать эту статью, когда дети уйдут. Она не знала, что все это означало, но определенно чувствовала, что там есть нечто важное.
– Мисс Нэнси, будьте добры, не могли бы вы отвести девочек вниз? – спросила няня.
Явно недовольная такой просьбой, старшая из детей все-таки протянула руку Декке, и малышка ухватилась за нее, доковыляв до сестры на своих неустойчивых пока ножках, после чего все девочки медленно прошествовали вниз по лестнице, чтобы присоединиться к родителям в столовой и отведать жареной ягнятины.
