Девушка сцепила пальцы и соображала так быстро, как умела. Для приезда жениха потребуется в лучшем случае два месяца, ее совершеннолетие – через три. Несложная арифметика. Два месяца под домашним арестом, один месяц помолвки, затем тихая церемония венчания – и можно приступать к заделу наследника.

И все это на ее голову только потому, что угораздило родиться девчонкой. Будто других проблем из-за этого мало; одни юбки чего стоят!

С тех пор, как на мать обрушилось это наследство, все идет наперекосяк. Они стали меньше разговаривать, называют друг друга на "вы" и видятся совсем редко. В Борске Канеша с Бриидой всегда завтракали и обедали вместе, а нередко и готовили себе вдвоем. Несмотря на все различия, связь между ними была сильной и обоюдной, но дурацкое наследство уничтожило эту близость. Теперь мать готова пожертвовать ею ради родовой чести… И что, проглотить это? Черта с два!

Канеша вскочила, подошла к письменному столу и стала внимательно рассматривать висящую над ним карту. Гросвершир находится на южной оконечности континента, Борск – почти точно посередине. Множество дорог ведет к нему со всех сторон света, однако ей, чтобы добраться на родину, придется двигаться все время на север.

Если получится нанять повозку где-нибудь в ближайшем городе, то через пару недель будет на месте. Почтовая карета – наилучший вариант. Дешево и сердито. Самое позднее через месяц она будет дома, а там не пропадет.

Основная трудность плана – в том, чтобы покинуть башню. Теперь, когда челядь замка предупреждена о ее заключении, сделать это будет труднее, чем обычно. Канеша подошла к окну и окинула взором окрестности. Будущая графиня успела неплохо изучить Грос-ан-Рок и его обитателей. Местные не отличаются наблюдательностью, этим грех не воспользоваться. При должной сноровке смыться отсюда не составит труда.

Черноглазая Мирьяна прислуживала Канеше с самого приезда. Она не отличалась ни усердием, ни послушанием, зато была высока и неказиста, под стать хозяйке. Мать наверняка выбрала эту корову, чтобы на ее фоне Канеша выглядела лучше. Что ж, это ей только на руку! Девушка подошла к кровати и дернула за шнурок для вызова горничной.

Через минуту на лестнице раздалось ворчание Мирьяны. У девки был хриплый и грубый голос. Она совсем недавно прибыла из деревни, а из-за собственной неотесанности не пользовалась успехом даже у самых невзыскательных конюхов. Канеша была ниже служанки на всего на полвершка и намеревалась воспользоваться их основным сходством.

Чашка с недопитым шоколадом пришлась как нельзя кстати. Ее содержимое уродливым пятном растеклось по платью. Закончив приготовления, девушка уселась на кровать с самым невинным видом. Служанка повозилась минуту за дверью, отпирая тяжелый засов, и вошла. Она приблизилась, подозрительно глядя на молодую хозяйку.

– Чего изволите? Госпожа графиня не велели баловать.

– А мне не до баловства. Вон, видишь чего, – Канеша указала служанке на пятно, расплывшееся по подолу, – Шоколадом облилась. Мыться буду. Лохань сюда неси и воды натаскай. Да погорячее!

Девка поморщилась, как всегда, когда приходила пора исполнять свои обязанности. Возражать, однако, она не посмела и удалилась, ворча на всю округу. Дверь Мирьяна оставила открытой. Канеша помнила, что внизу стоит стража. Бежать прямо сейчас было бы глупо. Она ухмыльнулась и принялась развязывать шнуровку на платье. Вся ее одежда застегивалась спереди – сказывалась старая привычка обходиться без помощи горничных.

Через несколько минут Мирьяна загромыхала по лестнице. Она втащила большую деревянную лохань и поставила ее посреди комнаты.

– Перетащи ближе к окну, там солнышко. Хочешь, чтоб я в этих каменных застенках простыла да померла. Тебе работы от этого меньше не станет – в деревню вернешься, кур пасти.

Девка огрызнулась себе под нос, но ванну переставила на указанное место, после чего пошла за водой. Четырнадцать раз – Канеша считала – девка поднялась по лестнице с полными ведрами и даже не запыхалась.

Когда ванна наполнилась, хозяйка заявила, что надо еще кипятку. Потом потребовала мыла и чистых простыней на дно лохани. Потом вода снова остыла, а после – оказалась слишком горячей. Мирьяна была зла как черт, зато она наконец-то вымоталась.

Вылив последнее ведро в ванну, девка утерла пот со лба и шумно выдохнула. В воздухе клубился пар, даже дышать стало трудно. Канеша в одной нижней рубашке подошла к Мирьяне сзади и двинула ее по затылку обмотанной в простыню вазой. Тихо охнув, служанка осела на пол.

На секунду будущей графине стало стыдно. Зачем было так выматывать бедную девку, раз даже толковой драки не случилось? Неизвестно, впрочем, оказался бы этот единственный удар столь эффективным, если бы служанка оставалась полной сил. Канеша пожала плечами, бросила вазу на постель и занялась сборами.

Она быстро сняла платье с девицы, после чего поспешила связать ей руки. Мирьяна и в бессознательном состоянии вела себя довольно шумно: сопела носом и бормотала ругательства. На всякий случай хозяйка заткнула ей рот салфеткой, после чего стащила чепец с головы служанки. В отличие от нее, у Канеши была длинная коса, и это следовало тщательно скрывать. По крайней мере, пока она не покинет замок.

Мирьяна снова засопела. Подумав секунду, хозяйка накрыла ее стащенным с кровати одеялом. Обнаружит девку наверняка стража. Образцом целомудрия она не была, но и лишнего срама не заслуживала. Позаботившись о приличиях, Канеша начала переодеваться.

Через несколько минут возни и чертыханий будущую графиню было не узнать. Косу пришлось обмотать вокруг головы и накрыть чепцом. За лиф платья она натолкала салфеток. Фигуру Канеши трудно было назвать изящной, но такими пышными формами, как у служанки, природа ее не наделила. Юбка была немного длинновата – сказывалась разница в росте. Придерживая подол рукой, девушка осмотрела себя и удовлетворенно хмыкнула.

Нужно было спешить: до темноты еще много часов, и за это время хотелось бы отмахать хотя бы десяток миль. Она еще раз подошла к карте. К Грос-ан-Року вели две дороги: одна огибала лес с запада и вела к соседнему городку, а по восточной можно было добраться до замка сюзерена. Быстрее будет пойти напрямик. Если поспешить, то до темноты она минует лес и выберется на главный тракт.

Напоследок Канеше захотелось объясниться с матерью. Она подвинула к себе лист бумаги, чернильницу, взяла перо и быстро набросала довольно едкое и ехидное послание. Теперь никто ее не упрекнет в легкомыслии!

Выполнив последние действия, девушка скользнула к выходу. Она открыла дверь и прислушалась. На лестничной площадке перед “темницей” никого не было, как она и предполагала. Зато снизу доносился бас молодого стражника, который что-то увлеченно рассказывал. Пожилой добродушно гудел ему в ответ.

Канеша решительно натянула чепец на самый нос, подхватила пустые ведра и зашагала вниз, стараясь топать как можно громче. Башмаки на деревянной подошве она оставила служанке – оказались велики. Удобные кожаные сапоги юной леди надежно скрывала длинная юбка.

Девушка нагнув голову, прошмыгнула мимо стражников. Тот, что помоложе, крикнул что-то похабное вслед, и Канеша с трудом удержалась, чтобы не огреть его по шлему ведром. Она лишь махнула рукой в сторону охальника и вышла.

Во дворе никого не было, кроме пары свиней. Бросив ведра в грязь, Канеша зашагала к воротам. Днем их не запирали: замок стоял на краю скалистого мыса, а с его стен были отлично видны окрестности. Враги нападали на Грос-ан-Рок только с моря, да и это было давно.

Дорога змеилась на полмили от ворот, затем разбегалась вправо и влево. Вглубь материка расстилалось поле, за которым темнели деревья. Во все стороны, насколько видно глазу, – ни души. На развилке девушка обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на замок.

Три месяца назад они приехали сюда. Две недели добирались – Канеша чуть не обалдела от скуки. Наконец на горизонте сверкнуло море. Путешественницы прильнули к окошку и смотрели во все глаза. Бриида тогда взяла дочь за руку и молчала. Обеим было радостно и страшно.