Просыпается столица -

муравейник шевелится.

Шум и гул со всех сторон.

Всё очнулось.

Только сон

ещё реет и теплится

на домах, машинах, лицах.

Сон в испарине бетона,

в тёмных струйках росной крыши.

Льётся в уши тихим звоном.

Тёплым сном вокруг всё дышит.

Он в дремотной позе–муке.

В глубь карманов тянет руки.

В складке рта, слезинке глаза,

в желваках сведённых скул.

Под глазами тушь размазал,

ногу за ногу запнул.

На щеке (с… подушки складкой).

В щелках глаз (с пирушки сладкой).

Заставляет в зябком вздроге

греть ладонью грудь в дороге.

Губы кривит позевотой…

Ох, доспать–то как охота

всем гулякам молодым!

Но уж солнце выше, выше,

сняло пятна все на крышах, —

сон развеялся как дым.

И тревожит люд забота,

как поспеть бы на работу…

Блещут стёклами витрины,

зазывая на смотрины.

Буквы вывесок аршинны,

шум, движенье, визг машинный.

Всё снуёт, спешит, торопит

как в Америке–Европе, —

знал такое по кино,

вот и здесь заведено.

Не спешить – удел немногих,

большинство ж – смотри под ноги,

неба высь лови на луже,

(правда, лужи здесь похуже).

Ну а вот и институт.

Тут экзамен? – Будто, тут.

Зданье с виду что коробка.

Внутрь вошёл Никита робко.

У дверей по коридору

Люду–ду! Шёпотом все споры,

о проблемах мать–ученья;

всё – кому дать предпочтенье:

трудолюбьем наделённым,

иль способным дать "зелёный".

И решив поставить точку, —

(брать, так – гениев – в–рассрочку!) —

липнут к окнам, словно птицы,

в книгу нос, долбят страницы,

раздувают уголёчек:

ох, ещё б один денёчек!

Сердце тук–тук, так тревожно.

Дверь открыл. "Войдите. Можно."

Взял билет, присел за парту…

Вот тебе и в руки карты:

на, владей своей судьбой.

Только… в чём–то сразу сбой.

Что–то будто туговато,

пот на лбу, и ноги – вата.

Чувство, будто ждёшь укола.

То–то! Здесь тебе не школа.

А ещё всё шамкал дед:

"Прямо дуй в ниверситет!…"

Кой–как справился с волненьем.

Взял "четвёрку" сочиненьем.

Как–то будут остальные?

Сдали нервы, не стальные.

Остальные хуже, хуже.

Дверь в ученье уже, уже, —

(дальше в лес, и – больше дров…

Наломал.)

Бывай здоров!

Школа, вуз, аспирантура -

пожелать бы всем удач!

Деревенская натура,

деревенская культура

не дают нестись так вскачь.

И напрасны сожаленья

много лет потом спустя,

мол, подвёл тогда в ученьи

на экзаменах пустяк.

Может быть, потом когда–то,

доживём мы или нет,

будет в званьи кандидатов

ребятня в шестнадцать лет.

Всё возможно, вряд ли скоро.

Впрочем, что о том гадать, —

наше дело – кратко, споро

про парнишку всё подать.

Словно бусинки на нитку,

так в строку, что про Никитку.

Ну, так как дела Никиты?

Ходит, что щенок побитый,

(нынче это уж не в моде).

Виноват, глаза отводит.

Повилять бы, нет хвоста.

Голова совсем пуста.

Вид – пришиблен, весь пригнут

словно впряженный в хомут.

Ни еда, ни сон за сутки.

Что ж, домой?

Ну, нет уж, дудки!

Надо как–то перебиться,

а потом уж как–нибудь…

На завод пошёл проситься.

(Многих в наше время путь!)

На деревне б охи, ахи,

что, да как, да почему?…

Бабки, тётки, няньки, свахи, —

хоть на шею бечеву.

Ну а тут усталый дядька

показал рукой: присядь–ка.

Молча пристально взглянул,

пропуск–листик протянул,

пожелал добра–удачи…

Что же, путь рабочий – начат?

Как забавную игрушку,

в проходной крутнул вертушку.

Двор, что площадь, вот и цех.

На воротах крупно: "М Е Х".

Что–то вроде темновато,

низковато, душновато.

Ветерок бы хоть подул.

Пахнет… а-а, машинным маслом!

Пол плитой чугунной застлан,

(вот в деревню б, на дорогу!)

И людей не очень много,

каждый занят своим делом,

не отходят от станков.

Видно, тут закон таков.

Ну а… этот, в чистом, в белом,

с карандашиком и мелом

ходит у Доски Почёта, —

что, и это здесь – работа?

(Чепуха!…)

Так где же мастер?

Вроде, вон бежит он.

"Здрассьте!…"

Три минуты разговору.

"Оформляйся, выходи.

А сейчас – валяй в контору…"

Как–то будет впереди?

Оформляйся! Как всё просто:

выбрал сам х/б по росту,

в руки – мыло, рукавицы…

Нет, так всё же не годится,

надо честно объясниться,

что, мол, временно в завод,

ну, с полгода, ну – на год.

Объяснить…

В отделе кадров,

вся витая как параграф,

за барьерчиком девица.

Ух, длиннющие ресницы!

"Я…" – входя, он начал сразу.

"Вы оформлены приказом."

"Я хочу…"

"Один момент:

вот возьмите документ.

Та–ак. Оформите прописку.

Завтра утром – на приписку.

Это справка медицины:

вам сначала "на вакцину",

ну, потом там – зренье, слух.

На рентген успеть до двух…"

"Хорошо. Но я ж…"

"Постой–ка, —

в общежитие вот, койка.

По тэ/бэ на инструктаж,

с двух до трёх, второй этаж.

(Во даёт! – Какой этаж?)

Расписанье тех/учёбы…

(Тут учиться? – Это чтобы…)

… культпоход в кино и в ТЮЗ.

Комсомол и профсоюз -

тут, направо сразу дверь.

Да, забыла: вы теперь -

Единица Государства!… —

Что, вам плохо? Дать лекарства?"