Литмир - Электронная Библиотека
A
A

В 1675 году русским правительством была предпринята новая попытка наладить мирные отношения с маньчжурским Китаем. На этот раз главой русского посольства в Китай был назначен Николай Гаврилович Спафарий-Милеску, получивший хорошее западноевропейское образование и служивший молдавскому и валашскому государям, а затем переехавший в Россию и поступивший на русскую дипломатическую службу. В 1675—1678 годах Спафарий, возглавляя русское посольство, пытался добиться той цели, какой не удалось достичь его предшественнику Байкову, т.е. установить с Китаем торговые и дипломатические отношения. Однако Спафарию этой цели достичь не удалось.

Спафарий-Милеску, человек наблюдательный и пытливый, оставил ценные записки о своём путешествии, которые впоследствии были изданы вместе с другими его трудами.

Так две попытки российских властей наладить мирные отношения с маньчжурами не увенчались успехом. Это можно было объяснить взглядами правителей маньчжурского Китая, которые рассматривали любое иностранное государство как страну низшего ранга, признавать её Пекин может лишь в качестве своего вассала.

Неудача в деле налаживания добрососедских отношений с маньчжурами заставила ожидать с их стороны новых враждебных действий. При пекинском дворе в это время находились два иезуита, Жербиньон и Перейра. Они выступали в роли советников богдыхана, а фактически подстрекали маньчжуро-китайское воинство против русских на Дальнем Востоке.

На протяжении 70-80-х годов XVII века русские города и поселения неоднократно подвергались нападению со стороны маньчжурских войск. Целью этих нападений было создание для русских на Амуре невыносимых условий, которые заставили бы их покинуть Приамурье.

Считаясь с крайне неблагоприятной обстановкой, Сибирский приказ предписывал нерчинскому и албазинскому воеводам укреплять охрану границы, ставить всё новые остроги в стратегически важных местах. Особенно сложной и тревожной обстановка в Забайкалье и Приамурье сложилась к 90-м годам XVII века.

Нападающей стороной выступали отряды феодалов северной Монголии, подстрекаемых маньчжурами. Одним из них был Очира Саи-Хан, совершивший со своими отрядами несколько провокационных нападений на русские поселения. Эти постоянные нападения, продолжавшиеся в течение шести лет, в конце концов привели к тому, что русские вооружённые силы и местное население Забайкалья собрались с силами и дали отпор нападавшим. Несмотря на значительный перевес сил, противник почти не располагал огнестрельным оружием, вовсе не имел пушек. Монгольские феодалы по здравому размышлению и вынужденно пошли на переговоры и замирились с северными соседями.

Маньчжуры же не прекращали своих грабительских набегов всю вторую половину XVII века. Набеги сопровождались захватом местных жителей. Поля их опустошались, посевы уничтожались. Подобные разбойные действия преследовали свою цель: лишить русскую часть населения продовольственной базы, держать их в страхе перед возможными разбойными нападениями.

Маньчжурское население распространялось по территории нынешнего северо-западного Китая крайне неравномерно. Его основная масса обитала в центральной и южной Маньчжурии, где находились города, резиденции феодалов. Северная же часть страны, примыкавшая к Амуру, была почти безлюдна. Поэтому, когда император Канси, основоположник Циньской династии, распорядился начать военные действия против русских, его распоряжение натолкнулось на затруднения. Одно из них — отсутствие опорных баз в северных и северо-восточных районах Маньчжурии, на которые могли бы базироваться их вооружённые силы. Отдалённость от основных баз снабжения, находившихся в центральной части Маньчжурии, и раньше ограничивала продолжительность маньчжурских набегов: быстро исчерпав запасы продовольствия и боеприпасов, маньчжуры были вынуждены отойти к своим удалённым от Амура базам. Кроме того, к тому времени маньчжурское военное руководство ещё не располагало достаточными сведениями о Приамурье, его природе, всех русских опорных пунктах и укреплениях. Это заставило начать планомерные исследования местности на подступах к Амуру, строить суда для плавания по амурскому притоку Сунгари, на которых предполагалось завозить запасы продовольствия и боеприпасов. Маньчжурская сторона серьёзно готовилась к столкновению с русскими силами, вела тщательную разведку. К примеру, в начале осени 1652 года в верховья Амура был направлен видный маньчжурский военачальник Лантань. Император Китая поставил перед ним задачу выяснить местоположение Албазина, главного опорного пункта русских в этом районе.

Не считаясь с тем, что русские фактически владели землями Приамурья более сорока лет, маньчжурские власти подготовили вымышленные документы, оправдывающие свои притязания на них. Циньские власти стремились представить дело так, что Приамурье исконно принадлежало им, а затем было отторгнуто «захватчиками», поэтому Циньская империя, осуждая такой «захват», считала «освобождение своих земель» своей справедливой «исторической миссией».

К осуществлению этой задачи маньчжуры приступили в 1653 году. В начале этого года маньчжуры построили свои опорные пункты Эсули между городами Айгунем и Курарой, а во второй половине года начали завоевательный поход по реке Зее и её притоку Селендже. К тому времени долины этих рек уже осваивались русскими, здесь были возведены остроги и поселения. Местное население, как русские, так и аборигены, подвергалось грабежам, разрушались их жилища, но завоеватели лицемерно заявляли, что они пришли защищать местные народы от русских захватчиков. На деле же представители малых народов бежали при приближении маньчжурских отрядов под защиту русских и вместе укрывались в горах и тайге.

Нападение маньчжур происходило почти в одно время с разбойными действиями монгольских феодалов в Забайкалье. Очевидно, действия этих сил были каким-то образом согласованы. Русские силы в Приамурье и Забайкалье оказались в затруднительном положении. Местные воеводы не могли противопоставить противнику достаточно сил, хотя и пытались принять меры, чтобы остановить агрессию маньчжур. Воеводы обращались с просьбами прислать подкрепление. Воеводства, не затронутые военными действиями, присылали людей и вооружение, поступала помощь и из европейской части страны, но приходила она с большим запозданием, а размеры её оставляли желать большего. Внешнеполитические осложнения, с которыми в то время сталкивалось государство, лишали его возможности посылать на Дальний Восток значительную помощь.

Этим пользовался противник. В середине 1688 года маньчжурский отряд полностью овладел бассейнами рек Зеи и Бурей, угрожая тем самым русским в Якутии и на Охотском побережье.

План маньчжур заключался в том, чтобы овладеть верховьями Амура и Забайкальем и оттеснить русских до верховьев Лены. На пути осуществления этого намерения стоял укреплённый город Албазин, важный опорный пункт русских в Приамурье.

Летом 1685 года маньчжурское войско, действуя по приказу императора Канси, начало наступление на Албазин. Превосходящие силы маньчжур, которыми командовал Лантань, окружили и осадили его. Лантань направил осаждённым предложение сдаться, те ответили ему решительным отказом.

Военные действия маньчжур совпали с наступлением монгольских феодалов, осадивших Селенгинск и Удинск. Монголы ограничились осадой этих городов, но от их штурма отказались, так как не располагали необходимым для этого вооружением и не имели наступательного опыта. Воевода Селенгинска заявил, что мунгалы (монголы) не являются серьёзной силой, гораздо большую опасность представляют богдоевцы, т.е. маньчжуры, так как в сравнении с их числом защитники города, у которых с «порохом и оружием скудно», испытывают «малолюдство».

Под Албазином сложилась тяжёлая обстановка. Его защитников возглавлял воевода Толбузин. Готовясь к нападению противника, он старался усилить крепостные сооружения, но не успел завершить эту работу. Многие участки крепостных сооружений оказались разрушенными, но албазинские служилые люди, к которым присоединились и окрестные поселенцы, героически отбивались от врага. По данным источников, только за один день штурма потери защитников превысили сотню человек, а нападавшие потеряли в полтора раза больше, но так и не смогли ворваться в крепость. Возможности защитников к концу первого дня боя оказались исчерпанными. В крепости кончились все запасы пороха и свинца. Маньчжуры тем временем обложили крепостные стены грудами хвороста и дров и подожгли. В этой критической обстановке Толбузин вынужден был вступить в переговоры с маньчжурами и обговаривать условия сдачи. Маньчжуры предложили оставшимся в живых покинуть крепость и уйти в Нерчинск. Лантань пошёл на этот, казалось бы, гуманный шаг, так как стремился покончить с Албазином до прихода свежих русских подкреплений. Богдыхан Канси, получив от Лантаня донесение о взятии Албазина, восторженно написал: «Эту победу ещё мало считать заслугой первой степени. Её следует назвать первой среди военных заслуг первой степени».

101
{"b":"609963","o":1}