– Родион, ты и правда здесь остаёшься жить?

Родион важно кивнул головой, и вернулся к холодцу. Мать поняла, что в этом балагане можно свихнуться, и пошла на выход. Тётя Манефа шла позади, и тараторила что-то укоризненное, но Полина Гавриловна её не слушала, и, выйдя за калитку, ушла не попрощавшись.

Дома её ждала встревоженная бабушка Фрося. После рассказа матери она запричитала:

– Ах, ты ж змея ползучая, чтоб тебе бесенюкой подавиться! Опоила унучека маво, одурманила ангелочка доверчистого, чтоб тебя причина взяла!

Полина Гавриловна была здравомыслящей женщиной, и ко всяким таким колдовским штучкам относилась скептически, но в этот раз с выводом бабушки Фроси согласилась, уж очень странно вёл себя Родион. Требовалась помощь специалиста, и Нинку отправили к бабушке Анфисе с тревожным сообщением. Бабушка Анфиса прониклась, бросила все дела, и начала готовить в качестве противоядия отворотное зелье. Готовый отвар она обещала рано утром доставить сама. Вечер и ночь прошли в напряжённом ожидании.

Родион очнулся на рассвете, когда все ещё спали. Он лежал в незнакомой комнате в чужой кровати с какой-то девушкой под боком. Минут пять он смотрел в дощатый потолок, и пытался вспомнить события предыдущего вечера. На этот раз, хотя и фрагментарно, к Родиону память вернулась, и он понял, что угодил в ловушку, из которой надо немедленно бежать. Стараясь не разбудить Тамару, он вылез из постели, быстро оделся, и тихо покинул чересчур гостеприимный дом. Очутившись во дворе, он цыкнул на собаку, прошёл к туалету, облегчился, и огородами задал дёру.

Увидев Родиона в нормальном состоянии, мать с бабушкой, не спавшие всю ночь, обрадовались, и посадили его завтракать, оставив вопросы на потом. Едва он встал из-за стола, как пришла бабушка Анфиса с готовым отваром. Родион коротко поведал о случившемся накануне. Баба Анфиса спросила:

– Ты пил из её рук?

– Ну да. А потом всё плохо помню. Такое со мной первый раз.

– Родя, а сейчас тебя не тянет к энтой Тамаре?

– Нет, баба Анфиса, наоборот отталкивает, да так, что хочется как можно быстрее отсюда смыться, и не видеть больше этих рож.

– Дура энта Манефа! Нашла, кого привораживать! К нашему Родиону никакая порча не пристанет, потому как он и сам на такие вещи горазд, тольки не знает, как энтим пользоваться.

Со временем бабушка Анфиса научит Родиона некоторым приёмам внушения, но в этот раз его занимали другие вопросы:

– Самое удивительное – я их раньше не знал, а вот тётя Манефа меня откуда-то знает. Даже мои привычки знает. Тут какая-то тёмная история. Зачем я им нужен вообще? Причём именно я, а не кто-то другой. Прямо загадка. Вот кто мог ей про меня рассказать, и зачем?

Для бабушки Фроси никакой загадки во всём этом не было. С её точки зрения в желании любым способом заполучить дорогого внука в зятья, не было ничего удивительного и неестественного. Но мать более трезво оценивала ситуацию. Подумав, она сказала:

– Если кто и мог ей про тебя рассказать, так это твой крёстный. Он с этой Манефой когда-то шашни крутил.

Родион нахмурился. Речь шла о материном брате Дмитрии, приходившемуся Родиону крёстным отцом. Поссорившись, Родион уже полгода не разговаривал со своим дядей. До этого они всегда были в хороших отношениях, и Родион при случае без всяких церемоний навещал дядю Митю, а при нужде выручал его чем-нибудь.

В последнее время за какую-то провинность дядю Митю перевели из шоферов в слесари, и тем самым оказали ему медвежью услугу. В зарплате он немного проиграл, зато сильно выиграл на шабашках. Однако со слесарями часто расплачивались магарычом, и дядя Митя начал спиваться. По этой причине у него бывали неприятности, но дядя Митя был везучим человеком, и всякий раз каким-то образом выкручивался. Однажды подвернулся добрый магарыч, дядя Митя не рассчитал силёнок, и вырубился прямо на рабочем месте. Товарищи по работе решили убрать его с глаз долой. Они затащили его под ремонтируемый грузовик, и привязали его руки к кардану, якобы он что-то там делает. Только сели они перекурить, а тут сам директор автохозяйства нагрянул, и давай ругаться. Увидел, что дяди нет, и спрашивает, где Дмитрий Егоров. Ну, ему и показали. Заглянул начальник под машину, выпрямился, и, обозвав всех лодырями, лишил месячной премии. Всех кроме дяди Мити, которого на ближайшем профсоюзном собрании поставил в пример остальным слесарям. Но дома ему так не везло. В семье начались скандалы, и тётя Надя, жена дяди Мити, принялась бороться с его пьянством всеми способами.

В то мартовское воскресенье Родион с утра решил проведать крёстного, и подарить ему собственноручно изготовленный кухонный нож. Дядя Митя был дома один, но из-за сильного помелья он не мог даже встать с постели. Ни денег, ни выпивки, чтобы опохмелиться, у него не было. Родион ему посочувствовал, но помочь тоже не смог, так как денег у него с собой тоже не было. Тогда дядюшка попросил его принести хотя бы свеженькой холодненькой водички. Чтобы не таскаться с кружкой туда-сюда, Родион взял сразу трёхлитровый бидончик, и вышел во двор. Бассейна в ту пору у дяди ещё не было, и его роль играла двухсотлитровая бочка под водостоком. Снег уже сошёл, но по утрам ещё подмораживало. Разбив лёд, Родион зачерпнул бидончиком воду, и вдруг заметил в замёрзшей лужице на земле что-то красное. Приглядевшись, он понял, что это вмёрзшие в лёд десять рублей. Пожав плечами, он вернулся в дом. Дядя Митя припал к бидончику. Почувствовав некоторое облегчение, он сел на кровати. Родион сказал:

– Жалко десятку.

– Какую десятку?

– Обычная десятка. Возле бочки во льду лежит. Она ж бумажная, пропала, должно быть.

– Ты не издеваешься надо мной?

– С чего бы?

– Ладно. Попробуй только набрехать.

Дядя Митя кряхтя надел телогрейку, и вышел во двор. Увидев деньги, дядя оживился, и велел Родиону принести топорик. Племянник энтузиазма не проявил, и дядя его отругал:

– Вырос с ёлку, а ума с иголку. Ничего с этой десяткой не сделается. Высохнет, и будет как новая. Выруби её аккуратно вместе с куском льда, а я пошёл электроплитку искать.

Лёд был растоплен в сковородке, купюра высушена утюгом, и Родион отправился в магазин за водкой. Для себя он купил полкило вкусной свиной колбасы, и вскоре они уселись с дядюшкой за стол. Дядя Митя хотел налить стаканчик водочки Родиону, но тот отказался, сказав, что не любит водочного запаха и вкуса. Дядя возмутился:

– Гляди, какая цаца! Водка ему не такая! А, что ж тебе такое? Может коньяк?

– Ну, если выбирать, то коньяк лучше. От него меня не тошнит.

– Извиняйте ваше благородие, на коньяк мы не богатые! Перебьётесь и так.

Родион не ответил, а приналёг на колбасу. Опохмелившись, дядя Митя обрёл живость, и завёл осмысленный разговор:

– Откуда там взялась эта десятка?

– Тут и думать нечего, её водой принесло. Снег таял её и вымыло.

– Откуда? Там кроме бочки ничего нету.

После этих слов дядя хлопнул себя по лбу, вскочил с места, и сказал: – «Пошли». Вооружившись ломами, они сдвинули бочку с места, и нашли под ней ещё четырнадцать десяток. Это была потерянная заначка. Полгода назад дядя Митя запрятал под бочку левый заработок, а наутро забыл про это место. От приятного сюрприза дядя впал в экстаз. Родион заметил идущую к дому тётю Надю, и, не желая присутствовать при скандале, отправился восвояси.

Зайдя во двор, тётя Надя увидела, что муж уже под хмельком, и набросилась на него с руганью, а дядя Митя не нашёл ничего лучшего, как свалить вину на Родиона. Якобы племянник, увидев, что дядя с утра трезвый, сходил в магазин за водкой, и насильно заставил его выпить. Тётя Надя прибежала до Коноваловых, и ругалась до тех пор, пока бабушка Фрося не прогнала её со двора палкой. А Родион с того дня перестал общаться с дядей. Впрочем, бог наказал дядю Митю. Он не успел куда-нибудь запрятать ещё мокрые найденные деньги, и эти сто сорок рублей были конфискованы тётей Надей.

Мать заметила, что при упоминании дяди Мити Родион поморщился, и сказала: