— Да, такое не часто случается, Билли. Лорд засвидетельствовал мое алиби. Не ждал я от него...

Конрой промычал что-то в ответ и вновь замолчал как камень.

— А ты слыхал, Глэдис возвращается из дурки! Вот и новая потенциальная жертва. И опять на лорда спишут, ведь эта дурочка накрутила себе целый порносериал с собой и Крейстоном в главных ролях, а теперь — логичный финал. Кто бы ее не придушил, все кликуши в городе заголосят «Лорд — душитель!»

Крейстона не на шутку встревожила эта новость. Глэдис была правнучкой его старой экономки и выросла в замке. Крейстон смутно помнил как она выглядит, но всегда был готов оказать девушке помощь, считал себя ответственным за ее судьбу. Возвращение недалекой но крайне романтичной Глэдис теперь, когда маньяк еще разгуливал на свободе, было совсем не ко времени. Крейстон невольно закашлялся и парни оглянулись. И тут Стюарт своей реакцией поразил лорда до глубины души.

— А, это вы милорд! Рад видеть вас в добром здравии, — улыбаясь и протягивая Крейстону руку, шагнул вперед Стюарт.

Крейстон машинально пожал протянутую руку, а затем поздоровался и со спутником Стюарта.

— А мы как раз вам кости перемываем...

— Спасибо, я невольно слышал.

Стюарт радостно засмеялся и даже флегматичный Конрой слегка улыбнулся.

— Глэдис возвращается, вы слышали?

— Это точные известия? Я только позавчера разговаривал с ее бабушкой. Кажется в ее намерения не входило забирать внучку от ее кузины раньше лета.

— Это точно, но дурочка заблажила как никогда. «Хочу домой!» и точка. Еще бы! В округе такое творится, и вдруг без нее.

— Но ведь ее не устеречь! — в отчаянии проговорился лорд.

— Это точно, будет нарезать круги на пустошах дни и ночи напролет. И кто кого отыщет маньяк ее или она его, это так сразу не предскажешь. А вы далеко направляетесь, если не секрет? В городишке сейчас мужики по одному не ходят. Мы с Билли можем вас проводить куда надо.

Билли истово закивал головой в знак согласия. Лорд пожал плечами.

— Признаться честно, я хотел бы навестить моего немца. Снайдерс позвонил Монстру, а тот уж известил меня, что беднягу Швица на неделю поместили в больницу.

— Как же, как же! Наслышан, — скорбно закивал головой с видом озабоченного падением нравов отца города Стюарт.

— Ну, да. Надо думать. Только вот док после ночной смены собирался пойти подремать и я боюсь его не застать.

— Да уж, если док дома, то там на вахте сестричка Фрезер, а я бы никому не посоветовал общаться с ней до завтрака, — захохотал Стюарт, — Я к ней как-то раз обратился за помощью. В первый и последний раз. Теперь, если допечет почечуй, бреду к коновалам.

— Вот именно. Так я, пр знаться, подумал, что лучше проберусь в переулочек Валентины Райт, там стена больничного парка пониже. Перескочу и поброжу под окнами. насвистывая «Вахт ам Райн», авось либо Швиц догадается выглянуть.

От такого «признания» лорда Стюарт просто онемел, зато неожиданно обрел голос молчун Конрой.

— Ну вы сэр, даете! Таиться и скакать через стены, когда тут такое творится! Вы дождетесь, что какой-нибудь бдительный волонтер пристрелит вас за ваши поскакушки. Нет уж! Давайте ка лучше я схожу на разведку. Если и нарвусь на эту барракуду Фрезер, то мне пофиг. Она считает меня аутистом.

Едва только Конрой скрылся за сводчатым порталом, ведущим в амбулаторию, лорд непринужденно улыбнулся своему собеседнику. Стюарт польщенно заулыбался в ответ, обнажив щербину в верхней челюсти.

— Это у мня на память от старины Конроя, — ткнув пальцем в зияющий пробел, возвестил Стюарт, — Мы тогда с ним сцепились на лужайке Валентины Райт, этой чокнутой кошатницы. Сами понимаете, какие росли там шампиньоны.

Крейстон расхохотался, заразив смехом своего непосредственного собеседника.

— Ну да, представьте, мы с Конроем долго потом отмывались во всех щелоках и обливались дезодорантами, но стоило кому-нибудь из нас зайти в паб, люди начинали принюхиваться и фыркать.

— А что вы тогда не поделили, позвольте узнать?

— Да кто же будет помнить такие пустяки? — удивился Стюарт и снова насмешил лорда, — Только с тех пор мы с ним ни разу не разговаривали и даже не здоровались. Но вот в светлую головушку Сидни с бодуна заглянула идейка, насчет парного алиби для недругов, которые уж точно не станут лжесвидетельствовать, случись чего в пользу друг друга, и — сами видите. Разгуливаем по городу парами, как викторианские барышни.

— Ох, вот тут вы правы, Стюарт, две жертвы, а преступник до сих пор на свободе. Невиданный случай для наших мест.

Из глубокой ниши входного портала на освещенную солнцем площадь бесшумно как тень выскользнул Конрой и кивнул лорду.

— Горизонт чист, ваша милость, я запер барракуду в процедурной с ее орудиями пыток наедине.

Крейстон ахнул и понесся спасать мисс Фрейзер из заточения.

***

Перезрелая дева, спасенная скорым на ногу рыцарем, тут же повисла у него на плече и постанывая, принялась изливать душу. Лорд вполуха слушал излияния мисс Фрейзер по дороге к палате Швица и припоминал темные слухи о медсестре, которые нет-нет докатывались и до его цитадели.

Дело в том, что мисс Фрейзер родилась от «неравного» брака. Неравным браком, с легкой руки местного острослова Сидни, в их околотке назывались браки по залету. Будущий отец, после свадьбы, на которой начал запивать свое «счастье» скотчем, каждый раз при взгляде на свою ненаглядную, вновь хватался за бутылку и наливался пойлом до положения риз. Конечно, девы небесной красоты в округе Крейстонхилла рождались не часто, но матушка мисс Фрейзер выделялась даже здесь. Нельзя было назвать бедную женщину очень уж безобразной или уродливой, нет. Только ее огромный рост и телосложение гвардейца, вкупе с изрытым крупными оспинами лицом, на местном брачном рынке котировались очень низко. Мисс Фрейзер, к сожалению, уродилась в матушку, а не в своего легкого как перышко, щеголеватого отца красавчика. Но папаша Фрейзер этого обстоятельства так и не узнал. Незадолго до рождения дочери, парень спьяну заблудился на пустошах и рассвет застал его в одном из оврагов со свернутой шеей.

Молодая мать и вдова горевала недолго. Едва похоронив супруга, она нашла своей дочери нового любящего папашу в лице иммигранта из Кении. Отчим мисс Фрейзер утверждал, что вполне доволен внешностью своей жены, а тем, у кого могли быть по этому поводу возражения, советовал держаться подальше от его пудового кулака. На всякий случай его совету вняло все мужское население городка, так как по признанию кенийца для него все белые были на одно лицо. Маленькое семейство Фрейзеров, кениец взял имя бедняги Фрейзера в соответствии с какими-то таинственными обычаями своей далекой родины, проживало в крохотном коттедже в переулочке Валентины Райт и вплоть до подросткового возраста мисс Фрейзер не знало бед. Потом они повалили валом. Крейстон смутно помнил первый инцидент, случившийся на школьном балу. Потом этим инцидентам перестали вести счет. Короче, если и был в Крейстонхилле когда-либо, какой-либо монстр, то всего шалости меркли в сравнении с тем, что творила с соседями и земляками подрастающая мисс Фрейзер. Мать и отчима юная леди держала в черном теле, ровесниц в постоянном напряжении, а ровесников... В общем, перейти дорогу мисс Фрейзер не отваживался самый безрассудный смельчак. Повзрослев, девица принялась еще и сутяжничать. Казалось в городке уже не осталось ни одного жителя, которому она еще не предъявила какой-нибудь иск. Благодарны за такую деятельность ей были только адвокаты, да и то только на первых порах.

Крейстон поймал себя на шальной мысли, а не могла ли мисс Фрейзер оказаться тем самым душителем в двух первых случаях? Ее природные наклонности и врожденные физические данные делали ее вполне подходящей на роль душителя кандидатурой. Если на Черри напал не маньяк, а какой-нибудь увлекшийся внешностью девушки любитель пощекотать себе нервы и в его намерения не входило убийство девушки, то душителем могла быть мисс Фрейзер. Эх, как бы все тогда прекрасно разрешилось, ко всеобщему удовольствию.