Последней мыслью стало признание, что именно такой исход она предсказывала себе в то мгновение, когда заполняла заявление в учебную программу. Что удивляло? Все произошло охренеть как быстро.

Она была уверена, что протянет год или два.

Заметив, что лессер сел, Пэйтон сразу понял, что у них проблемы. А потом лезвие взметнулось над плечом нежити, на гротескном лице с открытой пастью растянулась ухмылка, полная ненависти.

И вечность сжалась до мгновения.

Не нужно было проводить точные геометрические измерения, чтобы понять, куда вонзится бритвенно-острое лезвие, и было невозможно остановить неизбежное. Оружие выполнило свой долг, попав Ново в грудь, прорезая бронежилет, обретая дом в ужасном месте…

Шум от выстрела в упор отдался в его ушах, и Пэйтон отскочил. Но это был не враг. Это Пэрадайз, сильная и уверенная, выполнила свою работу: точным выстрелом разнесла голову убийцы, кусочки и части посыпались как конфетти, черная кровь мелким дождем покрыла белый снег, словно сажа.

Но гребаный лессер, вместо того чтобы завалиться назад, рухнул вперед, на Ново… и на кинжал.

Когда лезвие вошло еще глубже, Ново дернулась, вскидывая руки и ноги. А потом обмякла.

— Звоните Мэнни! — закричал Фьюри, бросаясь вперед и оттаскивая лессера. — Звоните, черт возьми…

— Я уже! — перебил его Крэйг.

Пэйтон покачнулся, увидев рукоять кинжала, торчащую из кожаной куртки Ново. Лезвие вошло так глубоко, что не было видно ни миллиметра стали. Она умрет… если уже не умерла.

И все по его вине. Благодаря ему, Пэрадайз убила своего врага слишком поздно.

Когда ноги подкосились, он узнал о том, что нижняя половина тела отказала, только по смене уровня обзора. Сам он ничего не почувствовал… в физическом плане. Эмоционально же… он попал в огненный смерч.

Зейдист тем временем послал оставшееся тело к Омеге, и, когда шум со световой вспышкой утихли, все собрались вокруг Ново, усевшись на корточки, упершись одним либо обоими коленями в пропитавшийся кровью снег. Сейчас Пэйтон ее почти не видел: Пэрадайз и Крэйг держали ее за руки, Фьюри проверял пульс, а Бун устроился у нее в ногах.

О, Боже, этот кинжал.

Торчащий прямо из ее груди.

Пэйтон проглотил ком.

— Ново? Она жива?

Тупой вопрос. С другой стороны, чтобы он не сказал, это будет трата…

Громоподобный топот. Из-за спины.

Извернувшись, он посмотрел в сторону нового нападения. Но нет, там никого не было; это его сердце билось в груди, панический ритм рикошетом отдавался в ушах.

Пэйтон открыл рот и распахнул кожаную куртку в напрасной надежде, что это облегчит нехватку кислорода в легких. Где гребаная скорая?

Поднимаясь, он попытался заглянуть за головы других бойцов… и почти пожалел о том, что ему это удалось. Ново была белее снега, открытые глаза уставились куда-то в точку над ее головой. Она видела Забвение?

Вернись к нам, — ему хотелось кричать. — Отвернись от другой стороны… останься здесь!

И, черт подери, ему было ненавистно смотреть на кровь убийцы на лице Ново. Он хотел стереть жидкость с ее неестественно-бледной кожи, избавить ее от этого боя, своей ошибки и последствий.

Выругавшись, Пэйтон сделал несколько шагов, цепляясь за свои волосы, натягивая их со всей силы. Мозг сказал ему, что если он сможет достаточно ясно мыслить и представить себя там, где он стоял в момент принятия неверного решения, то каким-то образом у него получится вернуться назад во времени… и, не пытаясь защитить Пэрадайз, исправить ужасные последствия.

Тогда они все еще будут сражаться… или, может, эта перестрелка уже будет выиграна, и они просто останться стоять здесь, радуясь победе, готовясь к следующему бою.

— Она жива? — спросил он хрипло. — Она…

Ново закашлялась, и при виде красной крови у него так сильно закружилась голова, что он снова рухнул на снег. Опустив голову, Пэйтон оперся на руки, готовясь к рвоте. Но, несмотря на тошноту, его не вырвало.

Грохот подъезжающего фургона скорой помощи звучал подобно пению ангельского хора, и, освобождая путь, Пэйтон оттолкнулся от снежного покрова, в итоге прижавшись спиной к стене ближайшего здания. Когда скорая остановилась, из-за руля выскочил Мэнни с вещевым мешком в руке, на его шее болтался стетоскоп.

— Не передвигайте ее, — рявкнул мужчина.

И все разом убрали руки, будто никто не хотел нанести тот самый, непоправимый вред. А потом все отошли, освобождая место для доктора.

Пэйтон остался на своем месте, сжимая голову, удерживая в руках бетонную черепушку. Он моргал время от времени — это были единственные движения с его стороны.

Он даже не дышал.

Мгновенье спустя в переулке материализовалась Элена с рюкзаком, полным мединструментов. А потом появилась Док Джейн. И другие Братья.

Время от времени Пэйтон чувствовал на себе чужие взгляды, слышал перешептывания о том, что произошло. Его не волновало все это. Он просто хотел знать, что Ново жива.

Перед ним остановилась пара огромных ботинок.

Когда Пэйтон поднял взгляд, Брат Рейдж сказал:

— Я знаю, ты не хотел этого.

— Она еще жива? — Срань Господня, он говорил не своим голосом. — Прошу… скажи…

— Я не знаю. Но мы должны увезти вас отсюда.

— Клянусь, я не хотел этого. — Он закрыл глаза и прижал к ним ладони. — Я не хочу этого.

— Я знаю, сынок. Сейчас нам нужно вернуться, нам с тобой.

— А что с ней? — Он опустил руки. — Что будет с ней?

— Мэнни, Элена и Джейн делают все, что в их силах. Но мы хотим увезти учеников на базу. Автобус приехал.

Черт, он даже не заметил.

Он попытался встать, и огромная рука Рейджа помогла ему…. А потом Брат начал его обыскивать.

— Что ты делаешь? — спросил он у своего наставника.

— Забираю у тебя оружие.

— Я под арестом?

Рейдж покачал головой.

— У тебя на роже написано — «самоубийца».

***

Пэйтон не знал, сколько времени ушло на то, чтобы вернуться в учебный центр. Время перестало быть для него измеряемой величиной… скорее, превратилось в бескрайнее пространство, бесконечное, неисчислимое, больше него самого и кого бы то ни было. Он также не знал, как оказался в подземном комплексе Братства. Не помнил дорогу в автобусе, как заходил в помещение, как в итоге оказался сидящим в кресле в комнате отдыха.

Должно быть, сам передвигался. Уж точно не дематериализовался, и на руках его не несли. Его мозг был мертв…

Боже, он не хотел использовать это слово.

Подняв руки, он обнаружил, что держит бутылку с выпивкой… в этот раз джин, «Бифитер». Крышка была снята. И кто-то опустошил бутылку на четверть.

С покорностью заключенного, осужденного на смертную казнь, Пэйтон окинул взглядом комнату отдыха. Он был один, и, судя по часам, прошло уже пару часов.

«Сколько еще Ново будет в операционной?» — размышлял он. В какой-то момент к нему зашел Рейдж и сказал, что они стабилизировали Ново в том переулке, но она проведет еще много времени в операционной.

Жива ли она…

Дверь в комнату распахнулась, и когда Пэйтон увидел, кто пришел, то уткнулся взглядом в бутылку джина. Приказав руке поднести открытое горлышко ко рту, он взбесился, что конечность отказывалась подчиняться.

Интересно. Его словно парализовало.

— Как… как ты? — спросила Пэрадайз, войдя внутрь.

«Хуже вряд ли будет», решил он, пофиг, и посмотрел на нее. Ее налитые кровью глаза опухли от рыданий, щеки покраснели от постоянного вытирания слез на морозе, а руки дрожали, когда она туда-сюда расстегивала и застегивала свою черную флисовую кофту.

— Отлично, а ты? — пробормотал он.

— Пэйтон, перестань.

— Что ты хочешь от меня услышать? Они забрали у меня все оружие, потому что решили, что я сведу счеты с жизнью… и, знаешь, это о многом говорит. Я ответил на твой вопрос?

Когда она уставилась на него, он прошептал: