Мы не убивали! Мы устраняли препятствия на пути великой и вечной идеи. Вечность идеи, между прочим, определяется не одним поколением, а всей историей человечества. Поэтому я верил и верю до сих пор, что идея по своей глубинной сути была верна, а мы были ее преданными оловянными солдатиками. Человечество много раз подступалось к этой идеи и столько же раз теряло в нее веру, потому что не с той стороны подступалось. Мы же как раз и старались «устранить препятствия», да видно, не вышло….

Однако меня крепко обидели, назвав грязным убийцей. В это время с экранов телевизоров, со страниц газет не сходили материалы о «киллерах» и «братках». С ними в один ряд был поставлен и я со своими наивными, хоть и крутыми парнями.

На одной из телепередач, куда нас отправили со службы, чтобы мы защитили мундир (как будто это была наша задача, черт возьми!), я не перенес истерики зала и бесцеремонности каких-то дерьмовых оппонентов…, ну и двинул от всей души одному очень популярному ведущему непосредственно в прямом эфире, да так эффектно, что он угодил на больничную койку, а меня отдали под суд.

А еще я раздолбил им дорогущую камеру, еще какие-то приборы и гонял по студии наглого толстого оператора, который всю дорогу норовил залезть своим объективом мне прямо в рот. Осколков и разной мелкой трухи в павильоне было столько, сколько не бывало даже в резиденциях зарубежных тиранов и всяких людоедов после неожиданного прибытия с небес наших «боевых ангелов», нередко во главе со мной. Визгу было, крику, соплей! Я честь мундира защищал, а страна наслаждалась! Такое шоу! Как будто мы сами себя туда посылали, в то пекло! А те, кто не вернулся? С ними как? Вот я и разошелся тогда! Ох, разошелся! Сам себе удивлялся потом. Женька моя даже слов не нашла, когда все это по ящику увидела, в прямом эфире. Глазищами хлопала, головой качала. А внучки радовались, в школе всем с гордостью говорили – тот военный хулиган…так это наш дед. С кем хочешь, разберется!

Я получил три года условно. Был уволен с треском, лишен воинского звания и боевых наград. Вот тогда я и изорвал в клочья все фотографии из альбома, которые могли бы мне напоминать то, что вся страна, оказывается, хотела поскорее забыть. Оставил лишь общие снимки и еще какую-то незначительную мелочь.

Один мой старый начальник, который и отправил тогда нас в тот телевизионный эфир, по телефону предложил мне скромную работу в его новом охранном агентстве. Но я плюнул прямо в трубку и тут же раскрыл бесплатную газету. Я решил для себя, что то объявление, в которое я ткну пальцем, и станет для меня приглашением на работу. Таким объявлением оказалось следующее: «Компания приглашает пожилого человека, возможно пенсионера, на работу в качестве курьера. Требования: личное здоровье и способность переносить длительные переезды Служебная биография значения не имеет».

Это как раз было обо мне – личное здоровье и способность оказаться в любое время в любой точке, куда меня пошлют. Зарплатку предложили унизительную. Но я человек последовательный – коли сказал, что возьмусь за то, куда ткну пальцем, то непременно возьмусь! И взялся.

Вот так я низко пал – из «профессионального убийцы», да еще командира над такими же «грязными» убийцами, стал тихим стариканом, возящим по столице и ее окрестностям разные запечатанные конверты и ведомости.

Не верите? Вы на такое не способны?

Ну, хорошо! Оглянитесь в вагоне метро вокруг себя. Что вы видите? Состоявшихся, счастливых людей? У них глаза светятся от счастья и сытости?

Вот то-то и оно! А вы не верите.

Все они курьеры. Только каждый возит свое несчастье в собственном направлении. Нет, есть, разумеется, исключения, но они только подтверждают правило.

«Мне в моем метро никогда не тесно…»

Рассказ Боголюбовых о том, как их и Рубинчиков надул Лёнчик Казимиров, меня нисколько не удивил, хотя и взвинтил до невозможности. Я чуть не разрыдался, честное слово! Но таких историй в наши дни тысячи! Кто был никем, тот станет всем, а кто был кем-то, тот в заднице. Клянусь, этакий новый революционный марш очень в строку. Умел бы рифмовать, точно бы написал! А Геродот Иванович положил бы его на музыку.

Но уникальность данного случая состояла для меня в одном – это случилось с немолодой уже девушкой Эдит, а с ней у нас особые отношения. К тому же, она видела мой «дембельский» альбом и правильно угадала мою старую профессию. Да, правильно! Другое дело, что вкладывать в эти слова – «профессиональный убийца»! То, что вкладывал тот ведущий, стоило ему ответных вложений с моей стороны – прямо в рыло! А девушка Эдит, напротив, очень даже любуется этим волшебным словосочетанием. И искренне надеется на него. Так как же я могу обмануть ее светлые ожидания? Она хочет видеть «профессионального убийцу», а я ей что, курьера покажу? Повторяю, у нас ведь особые отношения. Особые!

Я взялся за предварительные расчеты. А это дело очень важное и кропотливое. Здесь мелочей не бывает. Даже падение с небес на строго охраняемый правительственный объект боевой офицерской роты «ангелов смерти» сначала детально рассчитывается в тиши солидных кабинетов, репетируется в похожих условиях, и уж только потом все падают.

Тут по существу я в единственном числе, то есть одинокий «ангел», а мои помощники, они же наниматели, скорее, способны больше мешать, чем помогать.

Словом, престарелый курьер плюнул на свое курьерство. И взялся за старое.

С подробностей о нынешней жизни Леонида Михайловича Казимирова я и начал свои изыскания. Ничего удивительного или хотя бы необычного для людей его категории не обнаружил. Мы уж тут всякое слышали. Времена такие…

Но все же я составил на него подробное досье. Для этого сходил в ближайший магазин канцтоваров, у той же Новослободской, купил там импортную пластиковую папку, скоросшиватель (слово-то какое ёмкое, прямо с политическим подтекстом!), стопку мелованной бумаги, клей, ножницы, а также набор разноцветных шариковых ручек и фломастеров.

На моей старой службе без секретного делопроизводства никогда ничего не предпринималось. Сначала надо взять папку (тогда они были серыми, скучными, грубого картона), вывести в правом верхнем углу «секретно» или «совершенно секретно», или даже «секретно, особой важности», потом вшить какое-нибудь постановление о заведении делопроизводства и дальше напихивать туда нужные и не очень нужные бумаги. Это для памяти, для отчета, для оправдания и для прочей чепухи. Но главное все же для правильного и точного планирования.

Тут дело обстояло проще – «оправдывать» эта наша новая папочка не могла (даже напротив!), отчитываться было не перед кем. А вот правильное и точное планирование со всеми подробностями и особенностями предстоящей операции необходимо.

Во-первых, в деле я был, вроде бы, один, а тут с папкой нас сразу становилось как бы двое. Она ведь мой единственный помощник теперь. Хотя нет! Но это я уже потом понял, когда все началось.

Во-вторых, память моя уже, можно сказать, стариковская. На нее полагаться никак нельзя.

В-третьих, собранные материалы дают возможность обозреть всё дело целиком. А это иной раз очень важно. То, что вы сейчас читаете, и есть, по сути, основное содержание той папки. Там, правда, все суше изложено. Профессиональнее.

Словом, контора пишет.

Первый лист:

Леонид Михайлович Казимиров. 19 июня 1962 г. р. Родился в городе Ленинграде, ныне Санкт-Петербург. Образование – высшее, экономическое. Национальность – русский, социальное происхождение – из семьи совслужащих, официально – женат, детей не имеет. Проживает: город Москва, Садово-Черногрязская, и так далее … Место работы: «Фрай-банк», должность – первый вице-президент. Доктор политологических наук. Дальше жирный вопрос и решительная пометка – «лажа».

Имеется охрана – два водителя и телохранитель. Постоянное сопровождение.

Автомобили: «БМВ», 7-й серии, черный, с затемненными стеклами. «Мерседес Бенц – Гелендваген», черный катафалк, салон не просматривается. «Феррари-Дино», красный, спортивный. Первые два стоят в гараже банка, третий в подземном гараже дома, на первом уровне. Вход в гараж с улицы и со двора. Место – 29-е, бокс.