— Он знает, — одновременно с ним говорит Тэхён. — Подожди, ты только что назвал Чима «Чимини»? АВВ, Юнги-хён.
Чёрт, Юнги даже не заметил. Это просто… вылетело?
Он открывает рот, собираясь сказать что-нибудь в своё оправдание или просто отмахнуться от этого, но Тэхён уже отвлекается.
— ПОДОЖДИ, ХЁН. Ты не можешь спросить у Чима ответ! Не жульничай!
Юнги фыркает.
— Я и не собирался.
Он определённо собирался. Пора положить конец чёртовой тайне Чон Чонгука. Если Юнги и дальше будет вынужден выслушивать дикие теории, что Чонгук наполовину полтергейст или зайчик, или павлин, то он, наверное, выбросится из окна.
— В любом случае, — говорит Тэхён. — Если ты не возражал против того, чтобы мы знали об этом, тогда почему ты не сказал нам?
Потому что я был слишком занят тем, что целовал Чимина, чтобы думать о том, что нужно сообщить всем вам, что я целовал его, это то, о чём Юнги не говорит. Вместо этого он предлагает такой ответ:
— Я не знаю, я хотел, но, наверное, Чимин опередил меня. В любом случае, это продолжается в течение немногим больше недели.
— Он говорит, немногим больше недели! — пронзительно визжит Тэхён. — Когда я первый раз поцеловал Чонгука, я послал сообщение в групповой чат в тот момент, когда наши лица, буквально, были всё ещё приклеены друг к другу!
— Тогда это объясняет все опечатки… стой, — Юнги поднимается, занимая сидячее положение, и открывает рот. — Вы обжимались, когда ты послал то сообщение?
— Да, — Тэхён кажется гордится этим. — Поэтому, да, я не понимаю, почему вы двое держали это от нас в секрете так долго, но я рад, что Чимин сдался и сказал нам.
— Сказал Чонгуку, — поправляет его Юнги. — Он сказал Чонгуку.
— Семантика, — говорит Тэхён.
Юнги моргает.
— Ты на самом деле знаешь, что означает это слово, или ты просто услышал его от Намджуна?
— Это не имеет значения! — внезапно, Тэхён кажется взволнованным. — Расскажи мне о вас с Чимином. Так, кто вы, парни, теперь? Встречаетесь? Любовники? Или это было случайно? О, Боже, пожалуйста, не говори мне, что это вышло случайно, как трахают приятелей, не заходя слишком далеко, а просто обжимаясь. По крайней мере, я надеюсь, что это действительно просто обжимания, потому что, как я уже говорил, я думаю, что секс с русалкой выходит за рамки твоих способностей, хён. Хотя бы продержись оставшиеся несколько недель, пока Чимин не получит ноги и чле…
— Тэхён-а, — спокойно прерывает его Юнги. — Я сейчас повешу трубку.
— Нет, хён, подожди! — это Чонгук. — Всего одна последняя вещь! Знаешь, мы очень рады узнать, что ты и Чимин-хён… вместе?
Юнги на секунду задумывается. Он не возражает против того, чтобы его друзья знали об этом, он подразумевал это, когда разговаривал с ними, но сначала им нужно было обсудить всё, что касается этого вопроса, с Чимином. Например, что конкретно каждый из них ожидает от другого. Юнги, вероятно, должен был сделать это раньше, начать разговор на следующий день после их первого поцелуя, но ему было не до разговоров с Чимином… он был занят тем, что целовал его.
— Это ничего, что вы обо всём знаете, парни, — наконец говорит Юнги. Он просто пойдёт сейчас к Чимину и поговорит об этом. Русалка всегда просыпался раньше него, поэтому сейчас он не должен спать. Кроме того, Юнги уже проголодался и, в любом случае, должен приготовить для них завтрак. — Как я уже сказал, я не против.
Чонгук, кажется, вздыхает с облегчением.
— Рад слышать!
Юнги слегка хмурится.
— Почему я слышу облегчение в твоём голосе…
— Мы с Тэ зайдём в следующий раз, когда оба будем свободны, окей, пока, хён, мы любим тебя!
Звонок обрывается. Юнги убирает телефон от уха и держит его над лицом, смущенно прищурившись на резкое прощание. Он даже ничего не успел сказать.
А потом его телефон звонит снова, заставляя его подскочить, и, едва прочитав имя абонента, он нажимает на экран, чтобы ответить ему. На линии визжит Хосок:
— ТЭ И КУК СКАЗАЛИ МНЕ О ТЕБЕ И ЧИМИНЕ.
Свободная рука Юнги с хлопком падает ему на лицо.
Прежде чем Юнги понимает это, период заклинаний заканчивается, и они возвращают амулет в его первоначальный сосуд, где он будет оставаться ещё две недели под лунным светом. А потом всё закончится. Это облегчение, потому что самое трудное позади, но часть Юнги начинает на самом деле… не волноваться, а задаваться вопросом.
Задаваться вопросом о том, что произойдёт после.
Юнги что-то смутно знает о том, что у Чимина есть планы отправиться в путешествие с Тэхёном и Чонгуком, но только после того, как младшие закончат семестр. Два месяца в промежутке между этим событием и завершением его соглашения с Чимином, становятся для него большим неизвестным, точно так же, как и многие другие вещи, которые сейчас происходят между ними.
С одной стороны, они всё ещё не обсудили детали оплаты. Обычно Юнги тратит неделю на исследования и подсчёт всех расходов плюс стоимость работы, прежде чем выставить клиенту счёт, но, так как Чимин настоял, чтобы они начали сразу же, и сказал, что готов оплатить все расходы, у Юнги не было шанса сделать это. И, если честно, ему не хочется делать это сейчас, даже если это идёт вразрез с профессионализмом, который люди всегда связывали с ним.
Это приводит к другой вещи: его соглашение с Чимином не профессиональное. Оно никогда не было таким, если Юнги придётся быть абсолютно честным. Он стал намного ближе к Чимину, чем к кому-нибудь из своих прежних клиентов. Это произошло ещё до их поцелуев, учитывая то, что он принял Чимина в своём доме и заботился о нём. Чимин — не клиент для Юнги. Наверное, он никогда им и не был.
Итак, последнее неизвестное: что значит Чимин для Юнги? И что значит Юнги для Чимина? Они друзья — Юнги думает, что так сказать сейчас было бы безопаснее всего — но что ещё? Юнги не знает, хочет ли Чимин чего-то большего, чем просто случайных моментов близости время от времени. Юнги не знает, хочет ли он сам чего-то ещё, кроме того, что они делают сейчас.
Но, чем больше он думает о том, чтобы просто позволить Чимину уйти из своего дома, даже не обсудив это после того, как всё будет сделано, вызывает у него в груди чувство, которое он точно может описать как «нет».
Итак, очевидно, что они должны поговорить об этом.
И как можно быстрее, прежде чем их соглашение будет выполнено, и у Юнги закончатся оправдания, чтобы удерживать Чимина возле себя.
Юнги планирует заговорить об этом, он действительно хочет сделать это, но тот день, который он выбирает для разговора, становится также днём, когда Нала решает, что она соскучилась по небу и принимает свой истинный облик. Естественно, Чимин находит это бесконечно более захватывающим, чем неловкие попытки Юнги завести разговор, фамильяр перетянул на себя всё внимание русалки.
Но, естественно, сначала Чимин испугался.
— Хён, с Налой всё в порядке… о, Боже.
Юнги не сразу понимает, что происходит, потому что он всё ещё настраивается, чтобы начать Разговор с Чимином, поэтому он просто в замешательстве наблюдает за тем, как тот снова ныряет в воду с тревожным выражением на лице, прежде чем слышит мяуканье, которое на полпути превращается в более грозный рёв и…
— Вселенная ненавидит меня, — говорит Юнги, несмотря на все те моменты, когда он напоминал себе, что вселенной нет никакого дела до его ничтожного существования, потому что она занята другими гораздо более серьёзными и великими вещами. Он зажмуривается на мгновение и выдыхает.
Чимин всё ещё пытается спрятаться в воде, его глаза сейчас широко открыты, и в них плещется что-то сродни испугу. Юнги не может его винить за это. Он, наверное, должен был рассказать о Нале чуть раньше, но это никогда не приходилось к слову.
Он оборачивается как раз вовремя, чтобы увидеть, как раскрываются крылья Налы из теперь уже огромной спины, её мех падает на землю и на его месте растёт чешуя, но гораздо более жёсткая в отличие от чешуи Чимина, и по своей природе намного больше напоминающая чешую рептилии. Она издаёт ещё один громкий звук, когда её зубы становятся длиннее, её лапы превращаются в когти, а морда удлиняется. Теперь она ростом почти с Юнги — и это когда она прижимается к земле — она встряхивает тело, чтобы снова ощутить себя в своей истинной форме, а потом её ноздри вспыхивают, из них сыплются искры и вырываются языки пламени, напоминающие быстрые мерцающие молнии.
