— Рад с тобой познакомиться, Юнги-ши.

Юнги рассматривает его в течении секунды, решает, что он кажется достаточно безопасным, (плюс он не ощущает, чтобы от него исходила какая‑нибудь отрицательная аура) и кивает.

— Чимин-ши.

— Гм, — наконец, говорит Чонгук, и это самое первое слово, которое слетает с его языка с тех пор, как они с Тэхёном появились на пороге перед дверью Юнги. Все глаза обращаются к нему. — Пожалуйста, мы можем внести его внутрь? Мои руки уже онемели.

— Хорошо, — говорит Юнги, когда Чимин начинает извиняться перед Чонгуком. — Заходите.

Как только они оказываются внутри, Чонгук укладывает Чимина на большой диван, проверяя, чтобы тому было удобно, и суетится вокруг него до тех пор, пока Чимин его не прогоняет, заливаясь лёгким румянцем. Потом к Чимину подходит Тэхён и спрашивает его, хорошо ли он себя чувствует, не мутило ли его пока он ехал в автомобиле, и (здесь брови Юнги исчезают у него под чёлкой, так высоко он поднимает их) не хочет ли он, чтобы Тэхён оставил его бак в доме Юнги, или ему будет достаточно бассейна.

По крайней мере, Чимин выглядит смущённым от всего этого, тогда как Чонгук и Тэхён ведут себя так, как будто они являются хозяевами этого чёртова места. Русалка бросает на Юнги нервные и извиняющиеся взгляды. Юнги отвечает на них кривой, неуверенной улыбкой. По крайней мере, Чимин кажется хорошим и имеет манеры, в отличие от нескольких несносных друзей Юнги (эта мысль с нежностью всплывает у него в голове). Однако постоянно возрастающее чувство, что Тэхён и Чонгук привезли его сюда, чтобы он мог остаться с Юнги, продолжает беспокоить колдуна; у Юнги, в конце концов, есть свой магический бизнес, а не волшебный отель.

Он садится в кресло и откашливается.

— Итак, — говорит он своим Профессиональным Тоном. — Чем я могу тебе помочь?

Чонгук сразу же хмурится от тона, которым говорит Юнги, но Тэхёна это не останавливает.

— Чимину нужны ноги, — переходя прямо к делу, говорит он.

Юнги моргает от прямоты Тэхёна, но кивает. Не то чтобы он не слышал об этом — преобразование хвоста в ноги, и вот он уже обдумывает несколько способов, которыми это можно достичь лучше всего, но…

— Мне нужно услышать это непосредственно от Чимин-ши, — говорит он, устремляя свой пристальный взгляд на Чимина. — Вы двое не должны говорить за него.

Тэхён и Чонгук знают, как Юнги ведёт свои дела, поэтому они просто кивают и мягко подталкивают Чимина локтями, поощряя его сказать это.

Чимин, кажется, не совсем привык к тому, что теперь становится центром внимания в комнате, несмотря на то, что их в ней всего четверо. Он застенчиво теребит рукава своего свитера и постоянно бьёт вверх и вниз плавником своего хвоста так, что Юнги принимает это за вид нервного тика.

— Я… Тэхён прав. Это всегда было моей мечтой — исследовать всё, что находится за пределами океанов, но из-за… ну… — он затихает, в качестве объяснения неопределенно двигает хвостом и вздыхает. — Этого. Сейчас это практически невозможно для меня. Но я не хочу, чтобы это было постоянным. — На секунду он нервно кусает нижнюю губу и ещё раз взмахивает хвостом. — Я не хочу потерять хвост навсегда.

Юнги спокойно обдумывает это. Это разумный заказ и, возможно, самый… здравомыслящий из тех, что он когда‑либо получал от русалки. Он всё ещё вздрагивает каждый раз, когда вспоминает, как был вынужден отказать вспыльчивой и очень агрессивной русалке, которая хотела, чтобы вся Земля утонула, буквально. Юнги насмешливо ответил тогда, что люди уже хорошо постарались для этого, не считая глобальное потепление серьёзной проблемой, поэтому подожди ещё пару лет и тогда, возможно, твоё желание исполнится, а теперь я, пожалуй, пойду, придурок.

Синяк на его лодыжке не проходил целую неделю. По сравнению с тем инцидентом, заказ Чимина практически невинный и чрезвычайно занятный.

— Значит, ты хочешь временные ноги, так я понимаю?

Чимин отводит взгляд от Юнги, но кивает.

— Хорошо, — говорит Юнги. Он быстро смотрит на Тэхёна и Чонгука, которые оба с гордостью улыбаются Чимину, и Юнги на мгновение задаётся вопросом, откуда эти трое знают друг друга. На данный момент Тэхён и Чонгук были его друзьями уже в течение немногим больше двух лет, но они никогда не упоминали о Чимине прежде. Несмотря на желание оставаться профессиональным в разговоре, Юнги ничего не может с собой поделать, но чувствует любопытство относительно всей этой ситуации. Поэтому он спрашивает: — Сколько времени вы знаете друг друга?

— Мы с Чимином дружим уже, наверное, мм, семь месяцев теперь? — Тэхён смотрит на Чимина, чтобы тот подтвердил это, и русалка кивает. — Нас познакомил Куки, когда мы ездили в Пусан на зимние каникулы в прошлом году!

— Мы с Чимином друзья детства, — добавляет Чонгук, игнорируя Чимина, когда тот бормочет «я тебе хён, вообще‑то». — Мой дом в пяти минутах от океана, и раньше мы играли вместе каждые выходные.

— Ах, — говорит Юнги и кивает. Тогда всё понятно.

Тэхён закидывает руку на Чимина и притягивает его к своему боку.

— Чимин самый лучший! Честно, он такой милый, хён, такое чувство, что я знал его гораздо дольше, чем на самом деле. Хоби-хён обязательно полюбит его, когда они познакомятся.

Он утыкается носом в волосы Чимина, русалка хихикает от смущения и слегка хлопает его по руке, чтобы заставить остановиться.

— Как и Джин-хён, и Намджун-хён, — вытаращив глаза, встревает до странности серьёзный Чонгук. У Юнги возникает такое чувство, что они пытаются умаслить его, заставить его потерять бдительность, рассказывая ему, какой хороший Чимин, и он оказывается прав, когда Тэхён снова открывает свой рот.

— Так, ты сделаешь это, хён? Ты исполнишь кому‑то, такому хорошему как Чимин, его желание? — спрашивает фея, отстраняясь от Чимина, чтобы уставиться на Юнги широко открытым глазами. Он уже смотрит на Юнги этим своим нетерпеливым щенячьим взглядом, которому, по мнению всех окружающих, невозможно сопротивляться, и в эти «все», к сожалению, входит и сам Юнги.

Он сомневается в течение секунды, но в конечном счёте кивает. В общем‑то, нет никакой причины для отказа: ни в заказ Чимина, ни в сам процесс не вовлечены никакие моральные принципы. Это просто обычный бизнес, несмотря на то, что это займёт у Юнги, как предполагается, следующие несколько месяцев. Но он может выполнить особые заказы друзей своих друзей, так он думает.

— И всё же я должен обсудить это более подробно с Чимин-ши. У меня есть несколько вариантов для него, но все они займут несколько месяцев работы.

— Я не возражаю против ожидания, — немного нетерпеливо говорит Чимин. — Если… если это сработает, и я останусь самим собой, тогда я не против подождать немного дольше.

— Тогда, хорошо, — говорит Юнги. Он встаёт. — Я проведу сегодня небольшое исследование, а потом позвоню Тэхёну или Чонгуку сегодня вечером и сообщу, когда ты сможешь зайти снова и решить, какой метод подходит тебе больше всего, потом мы скрепим заклинанием контракт и…

— Ах, об этом, — вмешивается Тэхён, почёсывает щёку и смеётся. Юнги напрягается, потому что чувствует подвох. Конечно. — Чимин не может остаться с нами.

Юнги моргает. Смотрит. Потом слова, наконец, доходят до него, и он внезапно вспоминает, о, твою мать, конечно, Тэхён спрашивал меня о дурацком бассейне. Он пытается сохранить лицо безразличным, когда спрашивает:

— Извини, что ты сказал?

— Чимин не может остаться с нами, — повторяет Тэхён, а потом пожимает плечами, как будто это совершенно очевидный факт. — У нас с Куки в квартире есть в лучшем случае только ванна, которая нам нужна, чтобы принять душ и всякого такого. Нам нравится, когда Чимин рядом с нами, конечно! Он самый милый и любимый, но мы хотим, чтобы ему было удобно, и чтобы он мог плавать, когда захочет.

Юнги чувствует, что ему становится всё труднее держать безразличное лицо.

— Так, ты говоришь…

На этот раз говорит Чонгук, который смотрит на Юнги огромными глазами.