– Прости, Мишель… Я не хотела, – начала Джей.

– Вы правы. Мы не виноваты… Никто не виноват, – сказала я отстраненно.

Нэнси вынесла поднос с наггетсами.

– О, кажется нам уже принесли дурацкие наггетсы, – улыбнувшись, сказал Алекс. И мы засмеялись.

Секунду назад мне хотелось разрыдаться, уйти прочь из кафе и никогда сюда не возвращаться. Так же я чувствовала себя год назад, когда умерла Нора.

А всё-таки хорошо, что у меня есть друзья. Когда мне грустно, они смешат меня наггетсами. Как же хорошо. И уже почти не грустно.

Тёте Норе было двадцать девять, когда врачи обнаружили у неё сердечную недостаточность. Для моей мамы, её старшей сестры, это прозвучало как приговор, а я верила, что она справится. Норе нужна была пересадка сердца, но у нас не было такого количества денег, чтобы достать ей новый «моторчик».

Когда Нора лежала на больничной койке, она шутила и рассказывала, как в будущем выйдет замуж, и у неё будут две прекрасных дочки. Одну она назовёт Мишель, в честь своей «мечтательной до умопомрачения племянницы». Но замуж Нора так и не вышла. Она умерла через полтора года после обнаружения диагноза – не дождалась нового сердца.

Нора владела небольшим ночным клубом на Сент-авеню. Когда она заболела, и перестала приходить на работу, заместитель не побрезговал скинуть со стола её вещи. Он нашел статью в уставе клуба, гласящую: «Если управляющий не может по каким-либо причинам появляться на работе более четырёх месяцев, все права переходят ко второму уполномоченному лицу». Да, это закон. Но как же он беспощаден! Нора потратила годы, чтобы стать самой лучшей на свете тётей, какой я её и запомнила, она в одиночку поставила свой клуб на ноги и в одно мгновение потеряла всё.

Удивительно, как легко человека списывают со счетов в большом мире. Здесь как нельзя лучше работает закон «либо ты, либо тебя». Город живет по своим законам: люди здесь как тигры: зубами прогрызают себе дорогу, не щадя никого на своём пути. Но Нора была особенной: не шла по головам, а давала людям возможность проявить себя, любила свою работу и думала, что там её друзья. Но эти самые «друзья» ни разу не пришли навестить её в больнице, и даже ни разу не позвонили. Нора ушла, и никто из этих псевдо-друзей даже не вспомнил о ней. Но я буду помнить её всегда. Она научила меня идти за своей мечтой и верить в невозможное. Нора знала, что если захотеть, можно горы свернуть, – в этом был её маленький и в то же время великий секрет. Я пообещала ей быть собой и не отказываться от своих желаний, а она взамен подарила мне частичку себя. Теперь я, как и моя любимая Нора, ношу фамилию Джексон. Правда, об этом знают только родители, Джей и Алекс. Для всех остальных я Брэй.

И, может, когда-нибудь я открою миру свой секрет, но пока что это должно остаться со мной – чтобы было так хорошо и тепло, будто бы Нора делает меня сильнее, будто бы она рядом, Рядом со мной, Мишель Джексон Брэй.

26 октября. Больше не страшно.

После скандала с Джей меня будто током ударило. А ведь со смерти Норы прошёл уже год. И весь этот год я прожила без её голоса, без советов и разговоров по душам. И прожила достаточно хорошо.

Мне уже не грустно признавать, что я больше не вспоминаю о Норе каждый вечер. Пожалуй, в этом самое большое достижение – смириться с тем, что её больше нет. Я, наконец, поняла, что смерть – необратимый исход жизненного процесса, и от этого стало как-то легче, спокойнее.

В какой-то степени, этот исход крайне необходим, ведь в бесконечной жизни нет никакого счастья. У каждого процесса и организма есть предел – точка невозврата. Пока ты не достиг этой точки, можешь делать всё, что угодно. Ты можешь жить, во всех смыслах этого слова.

Я точно знаю, Нора прожила свою жизнь так, как хотела её прожить. Она знала, что нет смысла жить так, как тебе говорят другие, если рано или поздно все вы сыграете в ящик. И поэтому ей было не страшно уходить.

Не будьте так уверены в завтрашнем дне – исполняйте свои желания сегодня. Чтобы через десятки лет сказать: «Какую дивную я прожил жизнь. Один вопрос: а можно повторить?»

Уверенная в себе и пока что семнадцатилетняя

Мишель Д. Брэй

С начала репетиций школьной постановки прошли три недели. Декорации и костюмы уже были готовы, техническая часть отработана десятки раз. С Ричи мы всё так же здоровались в столовой и почти не общались на площадке. Да, впрочем, я была слишком занята, чтобы думать о нём. На мои плечи упала тонна работы: круглосуточное общение с актёрами, вплоть до проведения индивидуальных репетиций, ежедневные поездки в типографию – они несколько раз распечатали неправильные афиши – и украшение актового зала. В общем, деньки были трудные, но я была довольна как никогда.

Спектакль завтра вечером, и сегодня Миранда пригласила всех, кто принимал участие в подготовке, на вечеринку. Конечно, это была самая тупая идея, которая могла прийти в голову Миранде, но я была настолько выжата, что плюнула на всё и тоже пошла. Родители уехали к бабушке на два дня, поэтому мне ничто не помешало уйти из дома безнаказанной. Сэм бы меня точно не сдала – она сама убежала через час после отъезда мамы и папы, и до сих под дома не появлялась. Я как послушная девочка сидела дома вплоть до этого момента. Но сегодня встал вопрос: развалиться на диване и посмотреть тупой сериал с чашкой мороженого или провести этот вечер не как все другие вечера?

«Да что может случиться? Просто несколько человек выпьют по баночке пива, потанцуют и уже к полуночи наверняка разойдутся по домам». Мысль абсолютно нереальная, но тогда я убедила себя, что так оно и будет.

Когда мы с Алексом и Джей приехали, дом уже был заполнен полупьяными старшеклассниками, вряд ли хоть немного осознающими, что похмелье не станет их другом на завтрашнем выступлении.

Мимо пролетела бутылка пива.

– Три, два, один… В яблочко! – завопил рыжий парень, стягивая футболку и наворачивая круги по гостиной, когда бутылка врезалась в стену, и стекло разлетелось по коридору.

– Это что, Даг? – с выражением отвращения высказалась Джей.

– Только не говорите, что это и правда…

– Даг, – закончил мою мысль Алекс.

Мы дружно издали звучное «У-у-у» и пошли навстречу хозяйке дома, которая приветливо махала рукой, как всегда широко и глупо скалясь.

– Привет, ребята, – радостно завизжала Миранда и схватила меня за плечи. – Так рада, что вы пришли! Уже видели триумф рыжего ботаника?

– Это ты про Дага? – сказала Джей.

– Про Дага или Тома, а может, Джейсона… Не знаю! Честно говоря, не запоминала, как его зовут, и как зовут ещё половину моих гостей, – Миранда махнула рукой и засмеялась.

Смех у неё всегда был свинский. Не в том смысле, что она похожа на свинью… Хотя, есть в ней что-то поросячье. Её смех был писклявый вперемешку с похрюкиванием. Удивительная девушка. Просто удивительно раздражающая девушка!

Когда порыв смеха закончился, она снова выпучила глаза и завизжала:

– Так как вам?!

– Волшебно, – сухо заметил Алекс.

– Невероятно, – поддержала его Джей.

– Да-да, просто потрясающе, – завершила тираду я, подталкивая друзей на кухню.

– Вот и я думаю, что не все потеряно! Интересно, а как этот ботаник целуется… – задумчиво произнесла Миранда, ехидно улыбнулась и тут же пулей понеслась в гостиную.

– Господи, вот послал же ты нам такую идиотку, – смеясь, начала Джей. – Мне кажется, если подменить одну из свиней на ферме моего дяди на Миранду, никто в жизни не догадается, – не умолкала она. – О, кажется, футбольная команда в полном составе… – медленно, приподняв брови, сказала Джей. Она развернулась к нам и похлопала меня по плечу. – Ну, ребятки, я побежала. Меня ждут несколько горячих красавчиков! Не скучайте тут!