Телефонная система использовала суперпроводящие кабели, протянутые вдоль железнодорожных путей, и СВЧ-вышки в пределах прямой видимости, через которые устанавливалось соединение с любым оазисом, убежищем или обителью, подключенными к сотовой сети. Теперь, когда телекоммуникационные спутники были выведены из строя, это оказался единственный способ, при помощи которого дальние на Дионе могли связаться друг с другом. И работал он на полную мощность. Мэси пришлось ждать в очереди, пока в конечном итоге ее не соединили.
Ньют сразу же ответил. Как будто он только и ждал ее звонка. Левый глаз у него распух и не открывался, но на губах играла неизменная улыбка.
— Ты в порядке, — констатировал он.
— Да. А ты?
Она была бесконечно счастлива снова его увидеть, у нее даже дыхание перехватывало.
— Послушай, — начал Ньют. — Противник запустил в телефонную сеть армию компьютерных демонов. Сисадмины изо всех сил стараются их слить, но на это потребуется много времени, да и работка не из простых. Пока что все звонки зашифровываются и разбиваются на отдельные пакеты, которые отправляются по разным произвольным маршрутам, чтобы их было сложно перехватить и отследить. Однако мы не знаем, в состоянии ли эти уловки запутать демонов, поэтому будь осторожна с тем, что говоришь.
— Я лишь ненадолго вышла на связь — хотела удостовериться, что с тобой всё в порядке.
— Как видишь.
— Я вижу фингал у тебя под глазом.
— Да это пустяки. Я собирался лететь в Париж и искать тебя, но всё закончилось суровой дракой с двумя моими кузенами.
— Рада, что они вставили тебе мозги на место, — сказала Мэси. — Как остальные?
— Все в безопасности. — Ньют умолк на мгновение, а затем продолжил: — Я слышал о твоем побеге от дочки твоего нового лучшего друга.
— Она с тобой связалась? С ней все хорошо?
— Она звонила час назад, просила передать, что Уолт Ходдер обо всем позаботился. И что Сада вместе со своей охраной заперта. Думаю, ты понимаешь, о чем это.
— Да, я в долгу перед дочерью моего нового лучшего друга.
— Похоже, у тебя появился шанс отдать ей долг прямо сейчас, — заметил Ньют. — Эта девушка также сказала мне, что ее матери нужно кое–куда добраться. Мы проголосовали и решили, что должны помочь.
— Поговорим об этом, когда я доберусь домой.
Ньют покачал головой:
— Мы покинули обитель. Решили, что это слишком лакомая цель. Где мы сейчас, не скажу, это не по телефону. Но вот где мы можем встретиться. Помнишь первое место, которое ты помогала привести в порядок?
— Естественно.
— Буду ждать тебя там. Только поторопись. — Ньют закончил звонок.
Мэси передала Авернус всё, что Юли рассказала Ньюту.
— Похоже, у нее всё под контролем, — заключила Мэси.
— Она в состоянии о себе позаботиться, — промолвила Авернус. — И она права. Нам стоит попытаться улететь с Дионы разными маршрутами. Мы тем самым повысим шансы на успех. Хотя мне жаль, что все получилось именно так. Как знать, может, в следующий раз мы увидимся с дочерью совсем не скоро.
— Нужно вернуться на дорогу, — предложила Мэси после непродолжительной паузы.
— Сперва съедим суп, который для нас приготовил торговый автомат, — настояла Авернус. — Затем воспользуемся уборной. Хоть я большую часть жизни провела вне Земли, но к тому, чтобы справлять нужду в трубочку, так и не привыкла.
Суп оказался хорош — лапша, кусочки тофу и стручковая фасоль плавали в бульоне, приправленном чили, имбирем и лимоном, — но Мэси съела его так быстро, что обожгла язык. Пока Авернус пользовалась туалетом и снова облачалась в гермокостюм, Мэси расхаживала по станции и смотрела на раскинувшийся за окном голый неизменный пейзаж. Война не станет ждать, пока они закончат свои дела. Кроме того, ей ужасно хотелось как можно скорее встретиться с Ньютом.
Роллигон спускался по горному хребту, соединяющему два кратера. В это время по железнодорожным путям на запад промчался автовагон. Несмотря на войну, железнодорожное сообщение и стационарная телефонная система по–прежнему работали. Ну а все члены клана скрывались в потайных безопасных местах. У подножия Мэси съехала с основной дороги и двинулась по пути, что извивался на северо–восток через гряду невысоких холмов, усеянных кусками породы, а затем вел к темной равнине. Они продолжали движение, пока наконец на горизонте не блеснуло пятнышко оазиса.
Оазис выстроили возле невысокой стены маленького кратера. Обыкновенный купол из расположенных под углом панелей и фуллереновых опор огораживал густые полутропические сады — этакое яркое зеленое пятно среди голой лунной пустыни. «Слона» нигде не было видно, как и наземного транспорта, однако, когда Мэси и Авернус прошли через шлюз и оказались на зеленом газоне посреди площади, небольшая толпа мужчин, женщин и детей радостно встретила их приветственными криками, аплодисментами и веселым свистом. А затем вперед вышел Ньют, обнял Мэси и принялся вальсировать с ней до тех пор, пока у девушки не закружилась голова и она уже не могла держаться на ногах от смеха.
Все в оазисе оказались беженцами из Парижа — примерно пять десятков человек из двух больших семей, а еще парочки и отдельные люди числом около двух дюжин. Они покинули город где–то две недели назад и теперь хотели поблагодарить Авернус за ее совет, приглашали разделить с ними трапезу, расспрашивали об устройстве экосистемы оазиса. Еще им не терпелось узнать последние новости из Парижа, но, как выяснилось, Мэси видела гораздо меньше, чем жители оазиса, которые наблюдали за первыми стычками через систему камер, подключенных к стационарной телефонной сети, до тех пор, пока враг не разрушил купол и соединение не прервалось. В общем, довольно скоро Мэси удалось вырваться из объятий гостеприимной толпы и уединиться с Ньютом. Они прогуливались по лабиринту тропинок, среди беседок и мостов, окруженные зарослями, что занимали более половины территории оазиса. Ньют ожидал звонка от своих приятелей, которые пытались уничтожить сеть разведывательных спутников, запущенных неприятелем на орбиту Дионы в самом начале войны: друзья Ньюта направляли на них мощные тарелки–передатчики, а также использовали умный гравий и промышленный рентгеновский лазер, чтобы сбить узловые спутники, передающие сигнал по сети.
— Спутники защищены, но нам уже удалось пробить бреши в их системе слежения. Именно так мне удалось приземлиться здесь незамеченным, — говорил Ньют.
Он поведал Мэси, что припарковал «Слона» в пяти километрах отсюда, спрятав под камуфляжным брезентом.
— Да и остальные машины тоже скрыты от глаз, — продолжил он. — На стоянке по другую сторону стены кратера.
— А я и не знала, что здесь есть гараж, — удивилась Мэси.
Они сидели рядышком на краю большой каменной плиты, нависающей над прудом с зарослями гигантского тростника. Ярко–синие стрекозы носились и зависали над водной гладью, на которой плавали листья кувшинок, напоминая большие валуны. Рыбки — более двух дюжин различных видов — скользили под листьями. По обе стороны от водоема простирались тропические заросли — изобилие плодоносной лозы и кустов, банановых пальм и сахарного тростника. Воздух был теплым. Даже не верилось, что всего в нескольких метрах, за алмазными композитными панелями, царит вакуум, а температура поверхности не поднимается выше девяноста градусов над абсолютным нулем.
— Возле стены кратера есть наклонный спуск, — сказал Ньют. — Так можно попасть в поля вакуумных организмов.
— Про поля я тоже ничего не знала.
Ньют одарил девушку своим самым невинно–насмешливым взглядом.
— Тебе всего–то и нужно было забраться на вершину и посмотреть вниз. Вход в гараж находится прямо под выступом, рядом со спуском. Оттуда напрямую ведет туннель. Там, кстати, есть мастерские и даже фабрика.
— Отличное место, чтобы укрыться. Только один недостаток — купол оазиса больно приметный.
— Все убежища находятся на виду, но это вовсе не означает, что одного взгляда достаточно, чтобы понять, что там внутри. Да и потом, на Дионе более пяти тысяч подобных мест. Противник мыслит категориями городов, централизованной власти, иерархии. А мы — нет. Пусть Париж — крупнейший город на Дионе, но он вовсе не столица. Девяносто пять процентов пригодной для жилья территории сосредоточено вот в таких вот оазисах. Когда наши прадеды и прапрадеды прилетели сюда, они сформировали группы, дабы противостоять враждебной среде вокруг них. Но теперь здесь наш дом. И мы не нуждаемся в городах.
