Как только в шлюзе восстановилась герметичность, дипломат снял с солдата шлем. От вида его лица, а точнее того, что от него осталось после разрывной пули, у Лока скрутило желудок. Одними кончиками пальцев дипломат извлек гарнитуру, насколько смог отчистил ее от крови, после чего освободился от собственного шлема и нацепил наушник. Переключаясь с каната на канал, Лок слушал сообщения пехотинцев, из которых вскоре понял: купол взорвали, чтобы потушить пожары, прежде чем они выйдут из–под контроля, и теперь бразильцы переходят из квартала в квартал, зачищая последние очаги сопротивления. Лок включил микрофон и доложил о своей позиции, передал, что одного из солдат убили. Он повторял это снова и снова, пока на том конце не запросили подтверждение личности.

— Лок Ифрахим. Меня зовут Лок Ифрахим. Дипломат, арестованный правительством Парижа. Вашего человека убили, когда он пытался меня спасти, — докладывал Лок. — Я нахожусь в безопасном месте, но не могу его покинуть. На мне гермокостюм дальних, и у меня почти кончился запас воздуха.

Голос уточнил статус пехотинца — ранен или убит. Лок объяснил, что затащил солдата в шлюз, но, когда попытался оказать ему первую помощь, тот уже скончался.

— Пал смертью храбрых, — добавил Лок и порадовался, что додумался избавиться от пистолета.

— Оставайтесь на месте, сэр, — приказал голос. — Мы запеленговали маяк специалиста Бамбаты. Скоро будем у вас.

Спустя десять минут Лок сел в небольшой корабль, рядом с ним погрузили тело пехотинца. Набрав нужную скорость, аппарат взмыл над крышами жилых домов и через дыру в куполе покинул Париж. В иллюминатор рядом с противоперегрузочным креслом дипломат видел, как по мере набора высоты уменьшается город, сворачиваясь в крохотную светящуюся точку на краю длинной дуги, соединяющей кратеры Ромул и Рем. Затем и сами кратеры превратились в небольшие ямки и затерялись на открытой равнине, изгибающейся полумесяцем. А корабль тем временем летел к неосвещенной стороне спутника.

Без всяких церемоний Лока разместили на борту «Гордости Геи». Медик бегло осмотрел дипломата, после чего ему выделили совершенно не подходящую по статусу каюту, предоставили чистую одежду и едва теплую порцию риса, бобов и рубленого мяса непонятного происхождения. Старший сержант уговаривала Лока предоставить предварительный отчет, но дипломат заявил, что будет разговаривать только с генералом Пейшоту — дело касается гения генетики Авернус, а потому является чрезвычайно важным.

Сержант пообещала сделать всё, что в ее силах, но прошел уже час, а она до сих пор не вернулась. Лок, убежденный, что о нем забыли, попытался пройти на командный уровень, но его блеф с легкостью раскусили караульные в соединительном коридоре. Когда усталый капитан приказал ему вернуться в свою каюту, Лок вышел из себя и заявил, что офицера непременно накажут за то, что он препятствует дипломату при исполнении обязанностей. На это капитан лишь пожал плечами и приказал солдату сопроводить мистера Ифрахима в его комнату. Самому Локу он пригрозил заключением в карцер, если еще раз увидит его слоняющимся по кораблю.

Медленно прошел еще один час. Лок тщательно обдумал нужные слова и сочинил историю, которая представит его как героя, добудет ему признание и обеспечит компенсацию за все страдания, что он пережил во имя Великой Бразилии. Дипломат искал способы сделать так, чтобы этот самонадеянный капитанишка поплатился за свое хамство. Всеми силами он старался подавить тревогу и не думать о том, что Мэси Миннот и Авернус могут ускользнуть от него.

Наконец вернулась сержант, которая просила Лока дать предварительный отчет, и сообщила, что у него посетитель. Лок сел, оправил комбинезон не по размеру. Однако человек, которого впустила сержант, оказался вовсе не генералом — Лока навестила гений генетики Шри Хон–Оуэн. Несколько мгновений дипломату потребовалось, чтобы справиться с шоком. Затем он нацепил лучшую из своих улыбок и обратился к гостье: какой сюрприз встретиться с ней при столь странных обстоятельствах, но сюрприз, несомненно, приятный.

— Просто скажи мне, где она, — бесцеремонно потребовала Шри Хон–Оуэн.

— Ее держали в тюрьме вместе со мной, но сейчас ее там уже, конечно, нет. — Лок сделал паузу, наслаждаясь гневом и отчаянием, охватившими женщину. С их последней встречи ситуация изменилась. Теперь он хозяин положения. — Неужели вы проделали столь долгий путь и всё ради того, чтобы найти ее?

— Если ты не знаешь, где она, я просто теряю время, — бросила Шри Хон–Оуэн.

— Мне понятна ваша тревога, — сказал Лок. — Мне стоило предоставить имеющуюся информацию правильному человеку несколько часов назад, но всякие недалекие глупцы не давали мне это сделать. Однако сейчас мы можем объединить наши усилия во благо Великой Бразилии. Заходите. Присаживайтесь. Позвольте, я всё объясню.

Мэси промчалась на предельной скорости по дороге, что вела на северо–запад по дну кратера Ромул, поднялась через ущелье в стене, а затем спустилась на широкую равнину. Хотя ИИ роллигона обладал обширной базой данных, знал каждый метр дорог, опоясывающих Диону, и был запрограммирован так, чтобы адаптироваться к любому типу бездорожья, Мэси взяла управление на себя: искусственный интеллект не владел тактическими навыками, да и едва ли сумел бы вовремя предпринять маневр уклонения через несколько секунд после того, как радар подаст сигнал о приближающейся ракете. Когда Мэси выехала из кратера Ромул, то не обнаружила никаких следов войны, однако расслабляться не стоило. Сидя высоко в кабине в передней части роллигона, мчащегося вниз по абсолютно прямой дороге, она постоянно поглядывала на радар и сканировала лунный пейзаж.

Авернус расположилась на скамье позади троноподобного кресла Мэси. С начала поездки гений генетики не промолвила почти ни слова, погрузившись в подобие транса, так что Мэси вскоре оставила попытки разговорить ее. Обе женщины были в скафандрах на случай, если произойдет самое страшное.

Высоко в черном небе висел солнечный диск, напоминая прожектор, освещающий пустую пыльную сцену. Дорога забирала на восток, ползла по длинным котлованам, зацементированным слоями пыли, через невысокие кряжи. Наконец на горизонте появилась красная звезда — маяк «Станции двух кратеров». У экваториальной железной дороги, чей сверхпроводящий магнитный путь поднимался на А-образных пилонах и шел по широкой стене, объединяющей два кратера, дорога отворачивала и шла параллельно путям.

В самой высокой точке железная дорога разделялась на две ветки, а посередине располагалась станция — большая прозрачная капсула с ярко освещенной зоной ожидания в верхней части и оборудованием жизнеобеспечения внизу. К югу стена чашеобразного кратера извивалась змейкой, огибая широкую равнину, на которой тремя изумрудами блестели оазисы. На севере тянулись ступенчатые насыпи и покатые щербатые склоны, которые вели вниз к широкому покоробленному дну более древнего овального кратера, возникшего в результате скользящего удара метеорита.

Когда роллигон остановился возле станции, Авернус зашевелилась, и Мэси объяснила, что собирается пойти внутрь и проверить, работает ли телефонная связь: девушка хотела узнать, что происходит в обители ее клана. Одна за другой женщины выбрались из машины. Ожидая, пока из роллигона выйдет Авернус, Мэси чувствовала себя ужасно незащищенной — она не удивилась бы, если бы отряд морских пехотинцев появился из–за изящных колонн, на которых держались железнодорожные пути. Однако беспокойство и ощущение нереальности происходящего не исчезли и после того, как женщины прошлись по станции, а Мэси проверила комнаты отдыха, душевые и спальные капсулы, штабелями расположенные вдоль стены. Только тогда она решилась снять шлем.

Авернус разговаривала с одним из торговых автоматов — давала ему длинный список инструкций. Мэси отправилась в другую часть станции, прошла в кабинку и попросила планшет соединить ее с Ньютоном Джонсом.