— Ты, блин, как зомбак какой говоришь, — сказал Иван. — Совсем мозги пропил. Ладно, если что – скажешь, в аптеку спустился. Да, кстати, насчет «спустился». Извиняй, но запашок от тебя, как из коллектора

— А чё извиняться-то? Насчет коллекторов прав ты, завязывать надо. Наверху-то уж как-то не по себе. А там зато ко мне женщина приходит, — сказал Вася загадочно и потрогал назревающий под глазом синяк.

— Ну да, конечно, — сказал Иван. — А под глазом у тебя – засос. Ладно, ловелас, погнал я. Одна нога здесь, другая – там.

Прыгая через четыре ступеньки, спустился вниз и одушевленной ракетой вылетел на улицу, наперерез выруливающему из подворотни такси.

На стоянке его слегка огорошило сообщение о задолженности, каковую он, конечно, погасил, с одной стороны четко помня, что пару недель назад платил за месяц вперед, с другой – испытывая сомнение: может, денег тогда с собой не было, а потом просто вылетело из головы. Одолевавшее его с недавних пор ощущение странного раздвоения походило на то, как будто, оказавшись на развилке своего жизненного пути, он пошел одновременно двумя дорогами, причем ни одна не казалась миражом, обе были тверды и усеяны приметливыми знаками.

Он довольно быстро продвигался по направлению к дому, и старый «патрол» бодро прыгал по ухабам, пугающим увальнем пробираясь меж машин, водители которых не решались вспрыгивать на ремонтирующиеся трамвайные пути и нырять в кажущиеся бездонными озерами лужи. Подрулив к дому, выпрыгнул из машины и понесся вверх по ступенькам, прикидывая, успел ли Вася уже нажраться и не светит ли ему, Ивану, выбивать дверь в собственную квартиру.

Вася прихлебывал пиво и был почти трезв. Он сидел на полу у кресла, рядом с телевизором, и еще не успел приложиться к водке – запотевшая бутылка лежала рядом с ним, как пульт от прибора, отправляющего в страну дурмана. При появлении Ивана Вася вскочил и, тряхнув головой, пожал плечами и развел руками: ничего, мол.

— Выручил, Васёк. Бутылку забери. — И проводил до дверей, легонько подталкивая в спину. На Васе была майка без рукавов, и Иван только сейчас обратил внимание, что его шея, плечи и предплечья покрыты огромными, сливающимися в один, синяками. Надюха поколотила, решил Иван, открыв перед Васей дверь и слыша, как орет за соседской Васина супружница, потерявшая благоверного.

Он выехал спустя час, так и не дождавшись звонка и сам не дозвонившись – номера Гариков, что старшего, что младшего, отвечали короткими гудками. По трассе он ехал так, словно задался целью не отклонять стрелку спидометра от цифры 90, нимало не переживая по поводу того, что мимо пролетали даже груженые трейлеры. Тише едешь – дальше будешь, вынужден был признаться в справедливости пословицы касательно старенькой тачки – на бездорожье пролезающий там, где и танк, казалось, застрял бы, «патрол» на магистрали, подбираясь к «сотне», выл скорее не злобно, а жалобно.

2

Вадим чувствовал себя неловко в китайских шмотках, но вынужден был согласиться с мнением Маши, утверждавшей, что в таком прикиде он вполне сойдет за невыездного жителя Ёлкина, городка, похожего скорее на вольготно раскинувшуюся станицу. Складывалось впечатление, что ёлкинцы – или ёлогородцы? – только тем и занимаются, что торгуют на многочисленных базарах и базарчиках, организованных и стихийных, с крытых полосатыми пологами лотков или просто с ящиков из-под бананов. В глазах рябило от предлагаемо съестного и нет. Машкин «мерин» притягивал неодобрительные, а то и просто враждебные взгляды, так что ее желание скрыться в толпе выглядело вряд ли осуществимым. Хотя, возможно, торгаши выражали плохо скрываемое недовольство потому, что компания не столько покупала, сколько интересовалась, как проехать к гостинице.

С горем пополам они отыскали ее, обыкновенную хрущебу с парой этажей, отведенных под временное пристанище гостей городка. Вадим оглядел неаккуратно выкрашенный подъезд с выгоревшей вывеской ГОСТИНИЦА ОСЗ.

— Вадь, ты тут располагайся, а мы поедем, ага? — Маша легонько подтолкнула его ко входу и посмотрела на часы. — Нам бы до темноты вернуться…

— Куриная слепота? — спросил он с наигранным сочувствием.

— Что-то в этом роде, — Маша пожала плечами.

— Когда вернетесь? — спросил Вадим, взявшись за дверную ручку и обратив внимание на зеленый «чероки» метрах в двадцати. Из-за слабо тонированного бирюзового лобового стекла на него таращились двое.

— В среду, с утра. Ну, эт я, конечно загнула… В обед, не раньше. И сразу двинем дальше. Тут километров тридцать всего…

— А чего не сразу?

— Видел, грязь на обочинах не просохла? Увязнем там.

— А-а-а. Ну, давай. Слушай, а тебя никто не сопровождает – ну, охрана, там? — он скосил взгляд и едва заметно повел головой в сторону насторожившей его машины. Маша нахмурилась и медленно повернулась.

— На такой-то рухляди? Насколько знаю, у отчима на фирме тачки посвежее. Кроме того, он бы никого не послал, если бы я его об этом не попросила особо. Так что нечего напрягаться. Ты что, в самом деле боишься?

— Да чего-то да, — сказал он едва слышно, так, чтоб до Шурика не донеслось.

— Да всё пучком будет, — махнул рукой Шурик, и, повернувшись лицом к зеленому джипу, выставил вперед руки с оттопыренными средними пальцами. Джип мигнул фарами – Шурик побледнел, руки его упали.

— Садись в машину, мудила, — процедила Маша, и заверила Вадима: — если эти упыри и следят, то за мной, а уж коли так, по приезде в Ростов позвоню отчиму и скажу, чтоб пробили там, что за козлы. Не люблю, знаешь, когда вмешиваются в мои дела. Ладно, поехали. Жди.

С этими словами она обняла его, отстранилась, откинув назад волосы, внимательно посмотрела в его глаза, и поцеловала в губы:

— В расчёте.

— Маш…

— Всё, иди, я сказала. За себя переживай.

— Позвони девчонке моей. Расскажи, что да как. Может, приедет… Дай телефон. — Она протянула трубку. Вадим ввел Любин номер, сохранил. — Позвони, а? Да, еще. У тебя ж днюха, вроде.

— Спасибо, — она поморщилась. — Сговорились вы, что ли.

— В смысле?

— Да было дело, — сказала она непонятно и забрала телефон. — Позвоню.

Она плюхнулась в кожаное чрево машины, пристегнулась, заметила, что ее примеру последовал Шурик, еще больше побледневший. Она рванула с места, лихо развернулась, обдав зеленый джип крошевом асфальта и брызгами грязи.

Надо бы с этими что-то делать, подумала она, глянув в зеркало – джип отворачивал от обочины, выруливая на разбитую дорогу. Если они следили за Вадимом, давно заполучили бы его у гостиницы, площадь перед которой была совершенно безлюдной, или хоть на базаре, где компания покупала Вадьке шмотки и перекусывала в забегаловке, то ли по недоразумению, то ли из оптимизма названной рестораном. Однако оперативно работают, если смогли так быстро вычислить. Может, клиент приставил к парню соглядатаев – на всякий случай. Ну, так значит, они еще вчера должны были за ним следить. Только вот неувязка: никого подозрительного в подземном променаде Маша не припоминала. Вася слил? хотелось бы верить, что нет. Он, конечно, продажен, как любой алкаш, но не настолько, чтоб подвести Машу. Ты для меня как солнышко, говаривал он иногда, имея ее, как она любила, сзади. Ну что же, солнышко для тебя, скотина, закатилось. Стоп. А если они в самом деле за мной приставлены? Или сами по себе? Приметили компашку на хорошей тачке, решили машину отработать? Она набрала номер отчима – короткие гудки.

Иван. Сволочь. Тряпка. Никак не угомонится. По радио слюни распускает. Романтик, бля. Существовала, конечно, вероятность, что джип у гостиницы ни к Маше, ни к Вадиму никакого отношения не имеет, а оказался у гостиницы совершенно случайно, в таком случае если и станет за ними ехать, то только для того, чтоб, подрезав, вытащить из салона Шурика и накостылять ему за «факи». Ну, оставалось только ждать, появится ли потрепанный «чероки» в зеркале заднего вида – выехав из городка, Маша резко увеличила скорость, и зеленый джип поотстал, теперь же она невольно ослабила давление ноги на педаль газа, и то и дело бросала взгляд в зеркало.