— Смотри, вот этот путь выходит на окраине города прямо в сторону леса, до особняка минут пять быстрого бега в зверином облике. — Агнер показал на самый дальний коридор, однако это было вполне оптимальным решением, ведь отсюда до него можно было дойти без затруднений.
— Хорошо. Давай всё сделаем тихо и не привлечём лишнего внимания? — Осторожно попросил Стайнер, сильно обеспокоенный происходящим валом событий. Он прекрасно понимал, что именно в такие моменты всё идет не так, как надо.
— Конечно! Всё будет в порядке, положись на меня! — Фраза Норберга не внушала большого доверия, но Брауну и в самом деле оставалось только одно — надеяться на лучшее. Приоткрыв дверь, они увидели совершенно пустой коридор и переступили через порог, войдя в слабоосвещённое пространство. Остановившись на один момент, каждый из них прислушался — к звукам и тонким, едва уловимым запахам. Три человека, и судя по всему, они находятся слишком далеко. Мысленно оба молодых человека поблагодарили матушку Фортуну за то, что суд не набит доверху врагами, а после направились к месту назначения. Но вот незадача — на первом же повороте они встретили тех самых врагов, которых учуяли. Стайнер впал в некое замешательство — запах всё ещё можно было учуять, но у оборотней возникло ощущение, будто их чувства сильно притупились, стали более приближены к людским. Учитывая то, какое расстояние они прикинули по ощущениям, и какое оказалось перед ними «де факто», разница была, прямо скажем, весомая. Неужели на это помещение наложено какое-то заклинание? В любом случае, времени на раздумья совсем не было, ведь в отличие от вервольфов враг не медлил. Браун еле увернулся от удара копьём, после которого Агнер быстро создал щиты изо льда, защитившие их от пуль и пары дротиков. Щиты резко взорвались и осколки кинулись на одного из солдат, приковав его к стене и открыв кровотечение, явно повредив жизненно важные органы. Второго Стайнер схватил за шею и кинул в стену, ударив его перед этим сильным зарядом огня. Упав без сознания на пол, враг перестал быть помехой и Браун оглянулся назад, обратив внимание на своего друга. Агнер дрался с третьим и кажется, он был намного сильнее, чем те двое. Парень еле успевал уворачиваться от быстрых ударов опасного копья с парализующим ядом, и Стайнер немедля прикончил последнего врага. Вожак посмотрел на друга, во взгляде которого читался откровенный и нескрываемый испуг.
— Что случилось? — В недоумении спросил Браун. Норберг без слов показал пальцем на свою правую ногу, на которой было около пяти мелких порезов, а чуть выше торчал дротик, — Давай поторопимся, я тебя в любом случае тут не оставлю! — Стайнер схватил за руку Агнера и побежал вперёд, а тому лишь оставалось не отставать. В голове вожака настойчиво звучала мысль: «Это моя вина, я не смог его спасти от опасности…». В этот же момент прозвучала громогласная сирена-сигнализация, то набирающая обороты своего душещипательного воя, то стихая на несколько секунд, а после снова циклично начиная ход. На потолке зажглись красные мигалки, которые нагнетали ещё больше ужаса и усугубляли ситуацию в разы сильнее. Всё это значило лишь одно — в суд пробрался нарушитель и его нужно незамедлительно прикончить.
Норберг боялся оглядываться, но это не мешало ему чувствовать, что за ними бежит побольше десятка солдат, и всё, чего они хотят — изощрённо и мучительно убить их, дабы получить похвалу от Эрссера. Каждый из этих цепных псов в обезличенной форме стремился сделать всё самое отвратительное и жестокое с любым вервольфом или другим нарушителем на их пути, лишь бы заслужить лишнее одобрение от своего главаря, наглейшего и отвратительнейшего из всех существ на этой земле. В это было невозможно поверить, но кажется, солдаты «Лиги Искупления» были даже быстрее Агнера со Стайнером. Парень чувствовал, как ноги будто наливаются свинцом, как всё сложнее и сложнее становится бежать, как сбивается, точно у простого человека, дыхание и быстро краснеют от прилива крови щёки. Он знал, что не сможет бежать дальше.
— Стайнер, беги один! Яд уже действует, я буду тебе грузом. — Норберг резко вырвал свою руку из руки друга. Он был твёрд в своих намерениях — он должен отплатить вожаку за то, как добр он был к нему, пусть придётся отдать в качестве платы жизнь.
— Ты с ума сошёл? Я не могу допустить того, чтобы умер ещё и ты! — Браун запустил сгусток огня в приближающихся врагов, что немного затормозило их, но не остановило.
— Неужели ты не понимаешь, насколько здесь опасно?! Мы не сможем их победить, скорее уходи! — Кричал Агнер, однако Брауну было всё равно.
— Тогда я унесу тебя отсюда на руках! Мне плевать на то, что ты парализован. — Несмотря на то, что Стайнер прекрасно понимал то, что их минутная ссора не только делает врагов ближе к ним, а ещё и приближает возможное уничтожение особняка, он не хотел успокаиваться и бросать единственного оставшегося лучшего друга здесь, где он не сможет выжить и погибнет, оставив ему лишь воспоминания о проведённых вместе днях. Слишком многих он потерял сегодня, и за последние дни, месяцы, слишком многих, каждый из которых призраком прошлого до сих пор является ему ночью в кошмарных снах.
— Особняк в опасности, если я не задержу их, то ты не успеешь эвакуировать всех. Я не хочу допустить ещё больших жертв, беги уже. — Агнер посмотрел в глаза Стайнеру, в ответ -его негодование сменилось во взгляде смирением.
— Не могу поверить, что я соглашаюсь на это… Удачи тебе. Пожалуйста, выживи. — Браун похлопал друга по спине, а после развернулся и быстро побежал на выход, стиснув зубы и стараясь не оглядываться. Норберг улыбнулся и проводил его взглядом, а после повернулся к врагам. Они уже подняли свои пистолеты и были в опасной близости.
Парень знал, что нельзя умереть так быстро и создал стену льда, постоянно подпитывая её своей маной, дабы та не разрушилась от натиска врагов. Это всё, на что был способен Агнер в данный момент. Он должен был как можно дольше сдерживать их натиск, не ради себя, а ради Брауна, ради стаи, которая за всё это время стала ему родной. Ноги уже не могли его держать. Он сел, облокотившись о стену.
Конечно, он знал, что живым отсюда не уйдёт, однако держался храбро.
«Стайнер… Прошу тебя, спаси их всех. Я верю в тебя, ты сможешь. Надеюсь, я смог стать хорошим заместителем и быть полезным тебе.» — Норберг улыбнулся, но улыбка вышла такой незаметной, что усталое выражение лица ничуть не изменилось. К этому времени парень уже совсем не мог пошевелить ногой, а из-за постоянной поддержки ледяной стены тело настолько измоталось, что любое движение, даже вздох, давалось парню с трудом.
— На самом деле, мне страшно умирать. — Усмехнулся Агнер, — Я бы хотел ещё немного пожить. — Норберг чувствовал, как пальцы на руках медленно холодеют.
Вервольф вспомнил тот день, когда обратился в оборотня. Медленно проведя холодными пальцами по зарубцевавшимся шрамам от укуса, он вяло улыбнулся. В тот момент, тот самый миг перед тем, как его сознание расширилось и открыло для себя совершенно новый спектр ощущений, Агнер почувствовал что-то необычное, чего не чувствовал ранее. Он с удивлением подумал о том, что это было. Внезапное воспоминание приподняло парню настроение.
« — Кстати, теперь в тебе течёт моя кровь. Можешь считать меня братом или чем-то вроде того…» — Норберг был благодарен Стайнеру за то, что он открыл ему этот мир и гордился тем, что их связывают не только дружеские узы, но ещё и кровь.
«Умирать, конечно, страшно, но если подумать, что это ради Стайнера и нашей стаи… Я готов.» — Силы медленно утекали и Агнер знал, что скоро его линия обороны будет пробита. Жалко было умирать, прожив в стае так мало времени… Парень мечтал об этой милой повседневности, об обучении новичков, волокиты с разными заданиями; мечтал каждый раз, когда вожак в очередной раз засиживался допоздна за работой, приносить ему кружку горячего шоколада и забирать его незаконченную работу себе, доделывая её до рассвета.
Несмотря на то, что это было никак не связано с тем, что пришло в голову Агнера, а именно это была гениальная идея, до какой бы додумался лишь самый храбрый вервольф, парень попутно продолжал ещё несколько секунд думать о том, сколько он упустил, а после прогнал эти мысли.
