– Этого я не знаю, – Карл развел руками. – Что слышал – то и говорю.
– Пусть, – замогильным голосом сказал побледневший Эйдан. – Пусть летят.
Той ночью он до рассвета бродил вокруг дома Дина, вздыхая и подметая траву гривой, а потом уплыл в море и пропадал там больше недели.
========== Глава 19 ==========
Маяк был не слишком приспособлен для жизни, но Эйдан там и не жил: только оставался днем, чтобы смотреть, как бродит вокруг Дин, как приходят к нему другие люди. Адам чаще всех.
Большую часть времени Эйдан лежал в воде недалеко от берега и смотрел в небо. Он понимал, что все закончится с отъездом Дина, и считал, что готов к этому. Расстраивало только то, что надзорный не выглядел счастливым, и все время поглядывал в сторону моря и маяка.
– Он ждет тебя, – сказал как-то Карл, когда они глухой ночью сидели на берегу.
– Дин должен все забыть. Он уедет и будет жить обычной человеческой жизнью, потому что заслужил счастье, – Эйдан нервно затянулся.
– Ты в это веришь или хочешь верить, я что-то не пойму? Мне забавно за вами наблюдать: вроде перерожденные, должны понимать, а все как люди. Море уже поцеловало Дина, и оно не даст ему о себе забыть.
– Что ты пытаешься сказать?
– Да я не пытаюсь, я говорю. Кто-то из глубины смотрит за ним. Бережет, гладит по голове, когда он думает, что спит. Кто-то помог ему по весне, когда он встретился с феей, и с тех пор все время рядом.
Глаза Карла в темноте немного фосфоресцировали, это делало его жутковатым.
– Я никого не вижу и не чувствую рядом. Ты не ошибаешься? – Эйдан лихорадочно вспоминал, но не мог ни за что зацепиться.
– Не ошибаюсь, хотя тоже не могу рассмотреть. Краем глаза вижу иногда, чую силу глубин. Это что-то большое и древнее, гораздо опаснее нас. Ири тоже чует, волнуется, предупреждает меня. Ей не справиться с этим, и меня не уберечь, если что.
– Но морские собаки боятся только…
– Ага. Поэтому и говорю: не отпускай Дина, будь с ним рядом, охраняй. Его все равно смоет в море рано или поздно.
– Крэйг тоже говорит о перерождении. Но даже если все получится, это жестоко. Дин не знает всего, как он может решать? Это у нас не было выбора в свое время.
– Эйдан, ты как упрямый ребенок. Ты уверен, что выбора не было, или просто тебе милостиво помогли об этом забыть? – фыркнул Карл.
– Забыть?
– Ты же не видел, как происходит перерождение? Так и не говори за всех. Слушай, может, уже переберешься с маяка в дом, раз все равно тут? И мне не так скучно.
– Нет, не могу. Дин еще не уехал, он может увидеть.
– Знаешь, что ты сейчас делаешь? Ты заставляешь Дина решить задачу, не называя всех условий. Боишься что-то сделать, потому что заранее уверен в провале. Эйдан, ты ведешь себя трусливо: бросил все, устранился, и хочешь, чтобы Дин самостоятельно это разгребал, а у него просто знаний для этого не хватает.
– Ты не понимаешь. Я хочу его спасти, сберечь ему жизнь!
– Но ты не спасаешь. У вас есть шанс быть вместе вечно, но ты струсил его использовать, и ведешь вас обоих к гибели.
– Умру только я. Дин забудет, он человек, на нем нет уздечки, все получится! – разозлился Эйдан.
– Нет, ты не конь. Ты ебаный страус: голову в песок, жопу под отстрел. Если ты не видишь уздечку, это не значит, что ее нет. У людей это работает иначе, наверное. Никогда, смотри на меня внимательно, по буквам: никогда люди, влюбленные в кого-то из моря, не оставались живы. Я тут уже час тебе на эту тему распинаюсь!
– Что ты предлагаешь делать? Я не вижу подтверждения твоим словам, Карл! Дин выглядит вполне живым, здоровым и бодрым, собирается домой. Как я вообще могу тебе верить?
– Так, все. С меня хватит, – Карл встал, собираясь уходить. – Решай сам, но потом не говори, что я тебя не предупреждал, твердолобое копытное. Хотя ты, скорее всего, не доживешь.
Он пошел наверх, ловко перепрыгивая с камня на камень, Ири тенью следовала за ним. Эйдан растревожился, но так и не мог решить, как будет правильно. Раньше он был уверен хотя бы в том, что Дин выживет и избавится от этого ада, а теперь…
Перед отъездом Дина Эйдан весь день торчал в море неподалеку. Он не мог успокоиться и понимал, что виновен в плохой погоде больше, чем кто либо, но собраться и прекратить это не мог. Эйдан видел, как с разных сторон подтягивается его семья: все хотели проводить Дина. В последние дни он почти не общался с ними, а потому не знал, что Уилс решила лететь следом и приглядывать за надзорным в Окленде, иначе воспротивился бы этому.
С утра в день отъезда все собрались в башне маяка, и сквозь мелкие окошки наблюдали, как пришел Адам, как приехал Ричард.
– Скоро все закончится, – прошептал Эйдан.
– Сутки в самолете! – повторял Крэйг. – Мазохисты! Извращенцы! Ну ладно еще этот носатый хрен, но наш Дин…
– Многим нравится летать, – задумчиво отозвалась Уилс.
Все видели, как разгрузили вещи Ричарда, даже клетку с птицей, а потом вынесли свои чемоданы Дин и Адам.
– Мой Дин, – прошептал Эйдан.
Он протянул руки, словно пытаясь погладить через стекло далекий образ, но тут же отдернул. Дин явно смотрел на маяк, и мог заметить.
– Еще не поздно все изменить, – Уилс подтолкнула Эйдана плечом.
Яркий солнечный луч показался из-за туч, обливая золотом уезжающих и их вещи. Эйдан улыбался, но в его глазах стояли слезы.
– Не могу. Я как никогда близок к этому, но не могу. Дин уже почти дома, и вряд ли он простит меня после всей той боли, что я ему принес.
– Да ладно тебе, братишка! Это же наш Дин, он любит тебя и ждет. Вали его на капот и трахай, делов-то! И ты прощен, гарантирую! – Крэйг подобрался с левого плеча и бубнил на ухо, по всему изображая демона-искусителя.
Эйдан только вздохнул в ответ, но не двинулся с места.
Машина Ричарда низко заурчала и тронулась; вскоре она скрылась за поворотом. В башне маяка стало очень тихо. Слышно было, как ветер свистит в расщелинах скал, как плещутся волны и кричат над водой чайки. К этим звукам прибавились глухие равномерные удары: Эйдан бился головой о стену.
– Я тупая лошадь, – повторял он. – Что я наделал?
– Так догони их, идиот! Морем получится быстро, ты перехватишь их в лондонском аэропорту, – назойливо твердил Крэйг. – Просто иди и делай!
– Так нельзя. Я порушу всю его жизнь. Дин решил уехать, значит, так лучше для него.
– Эйдан, ты вообще понимаешь, что говоришь? Он уезжает из-за тебя! Потому что ты его оставил, и ему нет никакого смысла ждать тут!
– Я не знаю, как правильно. Все время был уверен, а теперь, когда уже поздно, мне кажется, что я ошибся. Я тупая лошадь, что если я убил Дина?
– Технически, не совсем лошадь, но я не могу не согласиться с общим выводом: да, Эйдан, ты тупая лошадь, – отозвался дед из кабинета.
Он был единственным, кто не торчал у окна из всей семьи; Уилс подозревала, что тот не хочет показывать, как сильно переживает.
Карл с самого утра сказал, что у него чешутся руки придушить Эйдана (исключительно из альтруистических побуждений, чтобы прекратить страдания), поэтому он в общем собрании не участвовал: залег в домике, обложившись комиксами, и старался поставить рекорд по количеству прочитанных.
Уилс морально готовилась к далекому перелету: билеты на завтра уже были оплачены, документы готовы. Она волновалась, потому что никогда не летала так далеко. Ей предстоял еще тяжелый разговор с Сарой, который хотелось оттянуть как можно дальше.
До середины дня Эйдан бродил по маяку, нервно выглядывая в окна. Он жадно смотрел, как вернувшийся из аэропорта Ричард открывает окна в доме Дина, как важно прогуливается вокруг Грэм, похожий на медведя даже издалека.
– Зря не помчался возвращать, – Крэйг покачал головой.
– Даже если бы я… он никогда меня не простит, – отрывисто сказал Эйдан. – Теперь поздно.
– Не знаю, не уверен, – вмешался дед. – Я тут нашел старые заметки переписчика, касаемо тех самых сказок фей. Там есть любопытное замечание: вроде бы то морское существо не просто унесло тело жены в море. Фраза построена специфически, понять ее можно по-разному, но мне кажется, что это указание на то, что жена была преображена. “Они все еще там”, – уверяет переписчик.
