Садились уже утром. Заря занималась над холмами, отдаленно похожими на просторы Ирландии, проснувшийся Адам снова прилип к иллюминатору.

– Так вот ты какая, земля О’Горманов, – восторженно шептал он, жадно рассматривая проносящиеся под самолетом поля и озера.

Дин не знал, рад ли он возвращению на родину. Поглядев на радостную физиономию Адама, вспомнив Бретта и подарки, лежавшие в багаже, он твердо решил, что отпуск получится просто замечательным.

========== Глава 15 ==========

Бретт встречал гостей в аэропорту. На нем была самая яркая из его дурацких футболок, поверх которой он натянул зеленую куртку с надписью “щенячий патруль”, доставшуюся ему еще во время волонтерства в приюте для животных. От скуки он тренировался в сведении глаз на переносице, и так усердствовал в этом деле, что прибывающие туристы предпочитали обходить его стороной.

– У тебя такой смешной брат, – хихикнул Адам.

– Да, я уже привык, – Дин улыбнулся. – Думаю, это потому что в детстве я уронил его с кресла.

Он налетел на Бретта, не давая ему привести глаза в норму и сфокусироваться.

– Эхей, братишка! Вот кому мы багаж-то свалим!

– Твою мать, Дин! Разве можно так пугать? – Бретт заморгал, инстинктивно вцепившись в сумку с камерой.

– Можно. Кстати, мать, которую ты помянул, и твоя тоже, так что поосторожнее.

– Привет, – вклинился Адам, протягивая руку. – Спасибо за приглашение!

– Всегда пожалуйста, – Бретт стал шустро паковать багаж в старенькую машину. – Жить будете у меня или у родителей?

Дин вдруг понял, что совершенно не подумал об этом, и теперь торопливо взвешивал плюсы и минусы каждого варианта.

– У тебя, наверное. Там бардак, я знаю, но мама может закормить нас насмерть.

– И это правильный выбор, братишка! – поддержал его Бретт. – Насколько я знаю, она это и собирается совершить.

Дин снова сел сзади, чтобы позволить Адаму разглядывать окрестности, и тот на полную использовал эту возможность, тыча пальцами в разные стороны. Бретт едва успевал отвечать на его бесконечные “а что там?”, “ой, это что?”. Было чувство, что Дин вез беспокойного ребенка, и теперь сдал его на руки другому воспитателю. Мимо мелькали знакомые с детства улицы и районы, дома, магазины и парки. Дин вдруг понял, как сильно он устал от всего, что происходило в последнее время. Сейчас он чувствовал себя совершенно пустым.

– Интересная у вас зима: как наше лето. Видишь, я даже одет примерно так же, – рассказывал Адам Бретту. – А в Лос-Анджелесе было очень жарко. Мы там два часа стояли, и если бы не кондиционеры, я бы расплавился насмерть.

– Ну не. Не насмерть: уши наверняка остались бы, – серьезно ответил Бретт.

– Это почему? – Адам схватился за свои уши, предчувствуя шутку.

– Ушам не бывает жарко. Сам подумай: иногда они горят, но как бы изнутри. А так – не бывает. Голове жарко, шее, рукам и даже заднице – пожалуйста, чему угодно, а уши всегда молодцом!

– Ой, и правда. Тогда да, уши бы остались.

Дин снова начал задремывать, понимая, что часовые пояса у него совсем сбились, и он не распознает не только какой сейчас день, но и времени суток. Он видел, как деревья по краям дороги покрываются незнакомыми цветами, а дорога превращается в синеватую ленту, блестящую на солнце. Машина вдруг полетела, издавая звук самолета, а Бретт, одетый в форму бортпроводницы, склонился над ним и сказал:

– Просыпайся, олух, обед проспишь!

Дин заморгал и понял, что они приехали. Адам и Бретт уже разгружали вещи.

– Ох, я и правда заснул!

– Немудрено: больше суток в пути. Сейчас душ, перекус и спать! До полудня как раз немного в себя придете.

Домик Бретта выглядел так же, как и год назад. Зомби-фикус на окне лишился еще части листьев, но плюмаж на макушке гордо топорщился, будто приветствуя гостей. Ни Дин, ни сам Бретт не знали, как зомби выживает: на их памяти его никто никогда не поливал.

Перед домом стоял надувной детский бассейн, полный воды. Внутри плавали живая утка и пластиковый шлепанец на правую ногу.

– Питомец? – спросил Адам.

– Нет, он наказан за плохое поведение. А утка выздоравливает, скоро сможет летать, – Бретт схватил самый большой чемодан и поволок в дом.

– Твой брат очень хороший человек, – Адам помог Дину выгрузить сумку с камерой и объективами. – У него доброе сердце и веселый нрав.

– Да, ты прав. Еще мозгов бы ему чуть побольше, так просто мечта получится.

Скучать в Окленде было некогда. Прогулка по городу (для Адама), обед у родителей, вечеринка по случаю приезда Дина с друзьями и соседями (это был сюрприз, устроенный Бреттом), прогулка по Окленду ночью, а на следующий день – выезд в деревню и на побережье.

Адам восхищенно любовался красотами острова, а Дин удивлялся, что практически не замечал этого прежде, пока жил здесь. На побережье они задержались: добрая Мишель предложила переночевать у нее в загородном доме, едва услышала, что Адам прилетел специально чтобы посмотреть Новую Зеландию. Утром она взяла его на прогулку с собакой по берегу, и после Адам возбужденно рассказывал о невероятном восходе, который они застали на пляже.

Потом начались приготовления к празднику, и Дин практически не видел своего спутника. Они встречались только мельком: один привозил одноразовую посуду с принтом из мопсов, а другой украшал загородный домик. Первый таскал ящики с бутылками, второй оформлял заказ на живые цветы и искусственные гирлянды.

Дин видел, что Адаму действительно нравится здесь: он искренне восхищался природой, смеялся шуткам Бретта, и глаза его горели, как маленькие светлячки на празднике в далекой Ирландии. Да и Дин был рад вернуться в родной город: посидеть на кухне у мамы в ожидании свежеиспеченного кокосового печенья, вместе с отцом сходить в его новую студию, порисовать вдвоем. Друзья так тепло принимали его, а ветер – даже зимний – не заставлял глаза слезиться и не пробирал до костей. Все здесь шло хорошо и спокойно, теперь-то Дин понимал, что жизнь на островах киви действительно отличается в лучшую сторону. Только вот…

Дин все равно смотрел в море. Тропическое и яркое, совсем не похожее на серые просторы севера, другое по запаху и звуку волн – но Дин постоянно ловил себя на мысли, что ждет, будто вот-вот над белыми гребнями покажется конская голова. Сейчас он был бы рад даже Люку с его мрачными прогнозами, даже маленькой Саре.

Иногда Дин уходил на пляж и бродил там в одиночестве, бесконечно набирая номер телефона.

– Абонент недоступен, – безразлично отвечали в трубке.

– Привет, Эйдан, – говорил Дин, закрывая глаза. – У меня все хорошо. Ты знаешь, все даже отлично. Здесь здорово, и я надеюсь, что в следующий раз мы приедем сюда вместе. Нет, Адам не пытается, не беспокойся. Ему тоже нравится здесь, он говорит, что Новая Зеландия очень красивая, и напоминает ему Ирландию древности, какой она описана в сказках его деда. Передавай привет мистеру МакКою, кстати, и всем своим: деду, Люку, Крэйгу, Уилс и маленькой Саре. Скучаю по всем вам, очень. Что? О, да, конечно, Эйдан, этого я бы не забыл. Люблю тебя, очень сильно. Все еще люблю.

– Абонент недоступен или отключен от сети, – вежливо старался механический голос в трубке.

Дин сжимал телефон в руке и боролся с желанием запустить его в море.

В одну из таких прогулок он встретил на берегу Джареда.

– Ностальгируешь? – спросил тот. – Если надумаешь снова занять свою квартиру, предупреди: мы нынешним жильцам подыщем что-то другое, поможем.

– Спасибо, но не сейчас. Я должен вернуться в Ирландию, там остались незаконченные дела.

– Послушай, Дин. Это не мое дело, и я неловко себя чувствую, что сейчас лезу в это, но все заметили, как ты изменился. Вроде ходишь, улыбаешься как всегда – а на самом деле как через стекло. Будто тебя в воду опустили, а ты не можешь всплыть.

Дин невольно улыбнулся точности, с которой Джаред описал его состояние: именно так он себя и чувствовал.