– Дин, не заставляй меня показывать мои богатства и смущать тебя, прошу, – мягко сказал Адам. – Давай, открой его, посмотрим и оплатим, если нам все понравится.

Дину было неловко пользоваться деньгами Адама, но прямой рейс выглядел привлекательно… К счастью, даже у принца фей в современном мире есть банковская карточка, данные которой он помнит наизусть.

– Может, и обратно сразу купим, а? – попросил Адам.

Дин понял, что соседу нужна хоть такая призрачная гарантия его возвращения сюда. Хотя ведь билеты можно и поменять…

– Ладно, смотри только, чтоб без последних штанов не остаться.

– Нет проблем, не останусь, – хихикнул Адам.

Купить билеты куда-то далеко – это все равно что принести домой крылья и повесить в шкаф. В нужный день ты просто надеваешь их и летишь, а до того все время помнишь, что они есть, и это греет душу. Дин думал об этом каждый раз, когда видел, как радуется Адам по поводу предстоящей поездки. Тот все время рассказывал интересные факты, которые прочел о Новой Зеландии или Окленде, пытаясь с помощью интернета узнать о стране как можно больше. Дин слушал и усмехался: он прекрасно знал, что никакие фото и статьи не в состоянии в полной мере передать дух его родины, поэтому предвкушал восторги Адама.

Удивительным образом вся эта суета вокруг поездки отвлекала от мыслей об Эйдане. Дин вспоминал о нем вечерами, когда оставался один и смотрел в темное окно, как маяк оглаживает море ярким лучом. Где был его конь, чем он занимался сейчас – Дин не знал, не чувствовал, не видел ни намека на его присутствие. Эйдан появлялся только в его снах, а им Дин не слишком верил.

В один из дней, когда с утра шел тоскливый серый дождь, на электронную почту пришло письмо от редакции с предложением поучаствовать в конкурсе со своими фотоработами. В случае удачи это грозило сотрудничеством с “National Geographic”, и Дин решил, что при любом раскладе ничего не теряет.

Он отбирал фото почти весь день: то и дело попадались кадры, о которых хотелось думать бесконечно, вспоминая счастливые дни в прошлом. В конце концов, Дин выбрал пять кадров, которые нравились ему больше остальных, снабдил их пояснительными записями: когда, где и при каких условиях это было снято. Вид дома с моря, маяк в штормовую погоду, мистер МакКой на празднике, в окружении детей, Миранда в своем традиционном платье, танцующая на помосте среди местных жителей. На пятом фото был Эйдан, хмуро курящий на берегу. Этот кадр нравился Дину больше всех, и он сильно сомневался насчет него.

Размышления Дина прервал дробный стук в дверь.

– Открыто, – крикнул он, недоумевая, кто бы это мог быть в такую сырость.

Никто не входил, только стук повторился, более сильно и настойчиво. Кроме этого, прямо сквозь шум дождя слышалась какая-то возня, приглушенные голоса. Заинтригованный, Дин подошел к двери и открыл.

На пороге стоял круглый котелок с крышкой. К его ручкам с обеих сторон были пристегнуты цепи, другими концами обхватывающие…

– Неужели лепреконы? – прошептал Дин, едва не сев на пол от неожиданности.

Два коренастых нескладных мужичка мутузили друг дружку почем зря прямо напротив его двери. Оба были бородаты и наряжены в бархатные (уже очень грязные) камзолы. В процессе борьбы участники беспрестанно ругались на местном наречии, но разобрать хоть что-то не представлялось возможным.

– Так, а ну прекратили, оба! – с неведомо откуда взявшейся смелостью прикрикнул Дин.

Мужички тут же отпустили друг друга и заморгали. Теперь стало понятно, что концы цепей пристегнуты к их рукам, к правой у лепрекона, одетого в темно-зеленый с коричневым, и к левой – у светло-зеленого с бордовым.

– Ты надзорный, ты и решай, – сказал наконец темно-зеленый.

– Точно. Ты надзорный, – поддакнул второй, не преминув пнуть первого под коленку.

– Не драться! – строго сказал Дин, заметив, что свалка вот-вот возобновится. – В чем проблема?

– В нем! – оба мужичка ткнули пальцами свободных рук в горшочек, стоящий на крыльце.

– И что с ним не так?

Лепреконы переглянулись, словно удивляясь недогадливости надзорного.

– Он мой! – выпалил светло-зеленый.

– Нет, мой! – его приятель вскочил на кривые ножки и потряс цепью.

Дин убедился, что сказки ошибаются насчет роста лепреконов: они невысокие и нескладные, но и не совсем уж малютки. В этом было примерно четыре с половиной фута.

– И что? У меня тоже есть, вот! – другой спорщик тоже помахал своей цепью и постарался подтянуть котел.

– Я все понял, – громко сказал Дин, пресекая поток ругательств. – Оба замерли и замолчали, я сейчас.

Оставив дверь открытой, он прошел в гостиную, лихорадочно соображая, как быть. Можно позвонить Адаму, ведь формально эти типы тоже жители холмов, но это значит расписаться в собственной некомпетентности. Дин с тоской посмотрел на морские легенды: они тут явно были бесполезны. Случайно взгляд его упал на книгу сказок, сиротливо стоящую на полке с самой зимы. Вдруг там найдется подсказка?

Открыв книгу с конца в поисках оглавления, Дин наткнулся на краткий справочник встречающихся терминов с указанием страниц, и с его помощью быстро нашел лепреконов.

“…зачастую возникают споры о собственности золота. Обычно лепрекон, нашедший бесхозный клад, пристегивает его цепочкой к руке или ноге, таким образом закрепляя за собой право на сокровище. Когда такая цепь закреплена, другой лепрекон уже не может сделать то же самое”.

– Ага, – сам себе сказал Дин, откладывая книгу и подходя к двери. – Вы нашли его одновременно?

– Я шел первым! – взвился темно-зеленый.

– А я бегаю быстрее! – отозвался его приятель.

– И свои цепочки вы накинули одновременно, так?

– Да! – хором ответили лепреконы.

– Ну что же… Я не вижу другого варианта, – Дин пожал плечами. – Вам придется разделить его пополам.

– Ты надзорный, ты и дели, – выпалил один из них.

Понимая, что эти двое не отвяжутся, Дин принялся искать второй горшочек: не ссыпать же клад лепрекону в карманы. Дверь в дом он оставил открытой, и лепреконы заглядывали внутрь, не пересекая порога. Почему-то Дин не хотел приглашать их внутрь.

– Собираешься уезжать? – проскрипел один лепрекон, смешно втягивая носом воздух.

– Да, к своим родным. А что, уже заметно? Я ведь не собирал вещи, – отозвался Дин, копаясь на кухне.

– Пахнет дальней дорогой. А кто будет вместо тебя?

Об этом Дин не подумал, потому что вообще не брал в расчет свою должность здесь. Выходит, зря.

– Попрошу кого-нибудь меня заменить. Вон хотя бы дядюшку Ричарда…

Подходящая посудина нашлась в дальнем углу кухонного шкафа. Должно быть, горшок этот стоял тут без дела со времен деда; его чугунные стенки покрывал ровный слой многолетнего пригара, зато у него была крышка, и по размеру он напоминал тот, что принесли с собой спорщики.

– Вот, – сказал Дин, вынося горшок на порог, – другого у меня все равно нет.

– Хороший, с крышкой, – похвалил светло-зеленый лепрекон и почесал ухо.

– Ручки надежные? – темно-зеленый подергал за петельки. – Вроде да. Подходит.

Дин понятия не имел, как надо обходиться с сокровищами лепреконов, поэтому просто поднял крышку чужого горшка и заглянул внутрь. Там, под слоем ветхой ткани, лежали тускло мерцающие золотые монетки, и надзорный возблагодарил все силы разом: он понятия не имел, как делить, например, украшения. Под внимательными взглядами спорщиков Дин вывернул все богатство прямо на траву у крыльца, следя, чтобы монетки не разбежались. Цепочки лепреконов тут же сами собой отстегнулись от ручек и пропали. Дин вздохнул и принялся по одной кидать монетки в разные горшки. Он считал вслух, чтобы не сбиться, и так увлекся, что удивился, когда горка закончилась. Перед ним на земле лежала последняя монетка, самая маленькая и темная.

– Лишняя, – растерянно сказал Дин. – И куда ее, интересно?

– Это твоя. За работу, – ухмыльнулся один из лепреконов.

Второй закивал, обнимая один из горшочков.