– Заслужил, надзорный.

Цепочки лепреконов негромко щелкнули, закрепляясь каждая на своем сокровище.

– Благодарим, благодарим, – повторяли бывшие спорщики, кланяясь.

Дин улыбнулся, но сказать ничего не успел: стоило ему моргнуть, и лепреконы пропали.

– Вот же… приключение, – пробормотал он, рассматривая оставленную монетку.

На вид она была даже не золотой, а медной: потемневшая, с плохо читаемыми символами. Вряд ли она имеет какую-то ценность, кроме как сувенир. Куда ее девать? Дин решил, что оставит в качестве денежного талисмана, сунул монетку в кошелек, и вскоре забыл о ней.

Дождя в этот день не было, только ветер быстро гнал низкие облака прочь – они пролетали мимо, похожие на косматые кучи сизой ваты, и то и дело норовили зацепиться за чью-нибудь трубу или высокий конек крыши. Дин пообедал рано и решил съездить в Дублин, чтобы поискать подарок для Джареда и Лисси. Он не был уверен, что справится за один раз, поэтому морально готовил себя к неоднократным поездкам в столицу и продумывал прочие полезные покупки. Кроме основного свадебного дара неплохо было бы привезти сувениров друзьям и родным, и никого при этом не забыть. Дин только начал обдумывать это, но сразу понял, что нужно делать список, и в нем отмечать, что и кому он уже приготовил в подарок, а кто еще остался без гостинца. По пути в Дублин он прокручивал в голове все, что успел надумать, и записал в заметки на телефоне, как только припарковался в удобном месте.

Поход по магазинам в этот раз выдался неудачным. Или наоборот, очень удачным – это как посмотреть. Дин не купил, и даже не придумал хорошего подарка на свадьбу, почти не набрал сувениров соседям и приятелям, так что с этой стороны ничего хорошего не было. Зато по велению сердца зайдя в салон фототехники, он встретил там давно желанный широкоугольный профессиональный объектив. Хитрая техника смотрела прямо Дину в глаза и намекала, что раз она стоит, как билет на самолет до Окленда, на котором так удачно удалось сэкономить, то непременно нужно ее купить. Из магазина они вышли вместе, полные надежд на долгую совместную жизнь. После этого Дин боялся тратить деньги: вдруг сегодня день такой, и все его поползновения приводят к большим тратам? В букинистическом магазинчике он взял набор винтажных открыток с видами Дублина пятидесятых годов, в винном отделе крупного супермаркета – два набора малюсеньких бутылочек виски. На этом Дин решил закруглиться на сегодня, тем более что приближался вечер.

Он перекусил в уличном кафе (в качестве раннего ужина была большая порция спагетти, компанию ей составил греческий салат) и неторопливо поехал в сторону дома. Мысль о новом объективе грела его, постоянно прокручиваясь в голове, и Дин невольно любовался открывающимися из окна машины видами пригородных районов. Проезжая мимо аэропорта, он с затаенной радостью посматривал на снующие туда и сюда самолеты, а после начались частные владения и фермы. Дин ехал не спеша, поглядывая по сторонам и представляя, как лучше можно было бы снять тот или иной утес, холм, поворот дороги. Ветер частично прогнал облака, так что закатное солнце то и дело выглядывало, чтобы позолотить верхушки деревьев и крыши сельских домов. Изредка на поворотах дороги вдали виднелось море, и сейчас оно казалось темным, полным старого, тусклого золота. Дин подумал, что так и не успел спросить у Эйдана, как им удается передвигаться так быстро, поэтому не мог точно знать, в состоянии ли кто-то из них сейчас следовать за ним морем? С одной стороны, зачем им всем дался этот обыкновенный человек, а с другой… Дин притормозил у обочины, чтобы отдышаться. Грудь сдавило от резкого желания увидеть Эйдана прямо сейчас, просто убедиться, что он жив и здоров.

– Эта связь… я не понимаю, работает ли она все еще, или это мое подсознание так играет со мной? – вслух подумал Дин.

Напряжение на голосовые связки при случае немного ослабляет сердцебиение, это он помнил еще с занятий в школе. Волнение улеглось быстро, и ничто больше не тревожило в груди.

Дома Дин не удержался, распаковал свой новенький объектив и сразу опробовал, не отходя далеко от входной двери. Сумерки уже сгущались, с моря подступала тьма вместе с плотным облачным фронтом, поэтому фото получались мрачноватыми, но Дин остался доволен. Маяк в окружении туч навевал мысли о чем-то эпичном, героическом и страшном одновременно.

Так как света уже катастрофически не хватало, и снять что-то внятное без штатива не представлялось возможным, Дин решил сворачиваться. Он вытирал ноги у входа, когда его догнала словно выплывшая из темноты собака.

– Ири? Что ты делаешь тут одна? – спросил Дин, растерянно гладя ее по голове и оглядываясь.

– Она не одна, – отозвался из темноты невидимый пока Карл. – Мы гуляем.

Он подошел ближе и Дин приветственно помахал рукой.

– Привет! А я уже начал волноваться, что что-то случилось.

– Да ну, что со мной может случиться? – усмехнулся Карл.

– Всякое бывает.

– Тут ты прав. Ходят слухи, что ты скоро уезжаешь? В Новую Зеландию?

– Надо же, как быстро они передвигаются. Да, все верно: еду на родину, соскучился.

– Эм… ну что же, это здорово. Рад?

– Пожалуй, – Дин неопределенно дернул плечом и улыбнулся. – Зайдешь на кофе или, может быть, по пиву?

– Не, никак не могу, – покачал головой Карл. – Мне надо как следует погонять моего зверя, иначе она до утра будет топать и носиться по дому из угла в угол. Спокойной ночи, Дин!

– Тогда хорошей вам прогулки, и спасибо за пожелание, вам тоже.

Дин очень надеялся, что громкий стук сердца его не выдаст. Он изо всех сил изображал спокойствие, хотя в горле словно был кусок бетонной трубы. Если его догадка верна, и Карл общается с Эйданом и остальными, то уже очень-очень скоро они будут точно знать, что Дин уезжает. Он специально не сказал, что едет всего на пару недель и вскоре вернется, надеясь… Да ни на что конкретное. Просто очень хотелось увидеть Эйдана, заставить его сделать хоть что-нибудь, почувствовать его присутствие.

– Только бы я был прав, – прошептал Дин, прислоняясь спиной к двери. – Только бы не получилось хуже.

========== Глава 14 ==========

Той ночью Дин почти не спал. Ему чудились чьи-то фигуры снаружи, руки и лица за темными стеклами окон, но рассмотреть их не удавалось: все видения исчезали, стоило только взглянуть на них. Нечто шуршало на чердаке и скребло доски перекрытий, кто-то ходил вокруг дома, покашливая и вздыхая. Дин как никогда ощущал, что за ним наблюдают, и радости это открытие не доставляло. Ближе к утру все затихло, но стоило попытаться уснуть, как тут же пришел тот самый ужасный сон, про погибающего в прибое коня. Дин упорно не хотел думать, что это Эйдан.

Подремать удалось только на самом рассвете, когда очертания предметов уже явственно проступили из ночного мрака, и к завтраку Дин выбрался совершенно разбитый. Ничего готовить не хотелось, а мысли о хозяйственных делах вызывали тошноту.

– Значит, поем в городке, – решил он.

Несмотря на утренний час, в таверне оказалось полно народу. Увидев в углу за столиком Ричарда и мистера Каллена, Дин подошел к ним.

– Доброе утро. Разрешите присоединиться?

– Конечно-конечно! Тыква, подвинься, – мистер Каллен снял кошку со свободного стула.

– Спасибо, – сказал Дин скорее Тыковке, чем ее хозяину.

Ему показалось, что кошка подмигнула в ответ.

Домашняя каша была восхитительна, как и всегда; Дин взял еще сыра и масла, вместе с большой кружкой какао на десерт.

– Ходят слухи, что ты уезжаешь, Дин, – сказал Ричард. – Неужели…

– Да, все верно. Мне нужно к родным, я уже почти год пробыл здесь безвылазно. Скучаю по ним.

– Ох, – вздохнул Ричард.

– Что же, тогда я должен собрать до отъезда укрепляющий чай, для облегчения последующей акклиматизации, – сказал мистер Каллен.

– Это совершенно необязательно, – Дин почувствовал себя неловко.