– Ага, спасибо. Для меня все готово? – Грэм будто не замечал его кривляний.

– О да, все здесь: личный перстень, печать, ключи и монеты для Стражей.

Грэм взял в руки небольшую сумку и заглянул в нее.

– Кажется, все в порядке. Спасибо, Брайан.

– Райан, Владыка, – скрипнув зубами, поправил тот.

– Ну да, точно, извини. Идем, Рич, я бы попил чего-нибудь сладкого. Люблю доставать этого придурка, – добавил он, когда они отошли чуть дальше.

Ричард обернулся и не увидел никаких следов Райана. Даже ниша с сиденьями теперь выглядела обыденно; ее как раз заняла женщина с коляской и двумя маленькими детьми.

– Он передал тебе что-то важное?

– Да, что-то вроде личных документов: паспорта, прав и всего такого, – Грэм достал из сумки перстень и надел на палец. – Вот, я как бы официально здесь. Идем, нам на пересадку в Инвернесс.

Ричарду потребовалось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не начать задавать вопросы. Ничего, ничего, скоро у Грэма не будет ни малейшего шанса отвертеться…

Рейс на Инвернесс прошел без особых приключений, если не считать за оное аккомпанемент желудка проголодавшегося Грэма, и Билли, которому наконец-то подурнело от конфет. Доминик успешно проспал весь полет, и ничем не мог помочь кузену, пока тот переводил запас специальных кульков на борту и проверял работу туалетного отсека. К посадке лицо Билли приобрело приятный зеленоватый оттенок, и он отчего-то взгрустнул. Но хоть перестал бегать по салону, и на том спасибо.

После прибытия и получения багажа (вопреки опасениям Ричарда, ничего страшного с его чемоданом не случилось, и на ленте он появился одним из первых) путешественники отправились к выходу в город. В толпе встречающих очень выделялся человек с табличкой, на которой был изображен медведь на холмах.

– Добрый вечер, Шон, – поздоровался Грэм.

– Приветствую, Владыка! Машина ждет, – тот почтительно поклонился, а потом скользнул взглядом по Ричарду. – Добро пожаловать, сэр.

– Добрый вечер, благодарю, – Ричард кивнул в ответ.

Едва они прошли на пару шагов вперед, на Шона накинулись Билли и Доминик с обнимашками, щекоткой и хохотом. Похоже, они были большими друзьями.

– Отсюда еще довольно далеко до твоего дома? – спросил Ричард, и чуть улыбнулся. – Владыка.

– И да, и нет. До дома прилично, но мои земли начинаются раньше, – Грэм усмехнулся.

Шон сидел за рулем пожилого с виду, но очень резвого автомобиля. Ричард и Грэм устроились на заднем сиденье, с ними в уголке прикорнул Билли, который потихоньку приобретал нормальный цвет лица, а Доминик уселся впереди. Он тараторил на стрекочущем и щелкающем языке, которого Ричард никогда не слышал, переговариваясь с Шоном.

Вечер затемнял пространство, скрывал дальние холмы и дома шотландцев. Все здесь было похоже на привычное в Ирландии, но немного и неуловимо отличалось. Ричард смотрел в окно, как проплывают мимо долины и невысокие горы. Дорога часто петляла, открывая все новые виды: вот промчалась мимо какая-то река, вот начался густой в сумерках лес… Плечо у Грэма было теплое и крепкое. Положив на него голову, Ричард слышал, как ровно и глубоко тот дышит.

– В первый день нашего знакомства ты сделал так, – напомнил Грэм. – И я сразу понял, что ты и есть тот человек, за которым я приехал.

Ричард улыбнулся.

– Я помню. Кажется, это было сотню лет назад, где-то в другой жизни. Потому что в этой ты всегда был со мной.

Машина притормозила, Шон обернулся назад.

– Шин Фоллс, Владыка. Стражи впереди.

– Вот и граница моих земель, – сказал Грэм.

Ричарду показалось, что во мраке салона машины он видит, как блестит корона на голове у черного медведя.

========== Глава 24 ==========

В темноте Ричард толком ничего не видел. Грэм вышел из машины и растворился в ночи, среди теней и далекого гула воды.

– Все хорошо, – сказал водитель, поймав взгляд Ричарда в зеркале заднего вида. – Сейчас поедем дальше.

Билли проснулся и сонно зачмокал.

– Что, приехали уже?

– Шин Фоллс, – ответил ему Доминик. – Слабо отвесить пинка горному стражу?

– Просто не хочется, – зевнул Билли. – Владыка рассердится, и все такое.

Грэм спокойным шагом вернулся в машину и сел, прижимая Ричарда к себе.

– Ну вот, едем дальше. Теперь уже можно расслабиться.

– А прежде было опасно? – спросил Ричард.

– Не опасно, просто нужно было соблюдать общие правила. А теперь только мои.

Машина летела, будто вообще не касаясь колесами земли. Во всяком случае, не чувствовалось ни тряски, ни мелких неровностей – ничего. В темноте мелькали мимо призраки деревьев и скал, пролетело озеро, словно кто-то огромный вскользь погладил его серебряной рукой. Ричарду казалось, что с окрестных холмов сбегаются к дороге какие-то серые тени на длинных ногах, но не мог рассмотреть в окно ни одну из них.

– У меня не галлюцинации? Вроде бы, кто-то бежит за нами следом, – сказал он.

– Нет, все нормально. Пусть бегут, они соскучились и рады мне, – усмехнулся Грэм. – Не беспокойся.

– Это лошади?

– Да, примерно. Смотри, там озера. Раньше это было русло древней реки, которая делила эти земли пополам. Северный берег принадлежал покойным, южный – зеленым холмам. Но после Великой войны все изменилось. Говорили, будто река обмелела, потому что в ней хоронили павших с обеих сторон, но это, конечно, не так. Просто суша поднялась над морем, ледник растаял, и река стала маленькой и мелкой.

– Тогда как же поступали с погибшими?

– Да как придется. Слишком много их было, всех хоронить не успевали. Так и лежали горами, пока не стали снова землей. Не смотри так, ну. Что ты думаешь, есть на свете место, где никто не умер? Нет. Каждая крупица плодородной почвы была когда-то чьим-то телом. В этом суть, в этом наше уважение к земле. Мы питаемся ею, а потом питаем ее. Так всегда было.

Машина вильнула, сворачивая с узкого шоссе на проселок, зашуршали под колесами мелкие камешки. Впереди мелькнули огни дома.

– Вот и приехали, – сказал Грэм. – Идем, я покажу тебе все.

Ричард вышел из машины и едва не захлебнулся ветром. Тот сразу набился ему в уши, рот, прочесал волосы – будто хотел выдуть прочь все остатки Ирландии. Пологие холмы в темноте почти не различались; дом впереди приветливо манил теплым светом окон. Из темноты прибежали светлые лошади, окружили Грэма. Они кивали головами и ласково фыркали, подставляя ему свои бархатные носы. Грэм что-то бормотал и посмеивался, и гладил каждый нос по многу раз. Ричард умилился этой картине, и успел подумать о Дине, который наверняка захотел бы это запечатлеть, но потом подошел ближе и понял, что это не совсем лошади. У каждой на лбу было… был…

– Это… это… – пытался сказать Ричард, протягивая руки.

– Тихо, не маши так, они этого не любят, и чужих побаиваются. Это единороги, да. Самый крупный табун в Европе! – Грэм горделиво усмехнулся. – Подожди вот, они пообвыкнут, и сможешь их погладить, как я.

– Значит, луга единорогов – никакой не пережиток древних суеверий? – спросил Ричард заплетающимся языком.

– Еще какой пережиток, – фыркнул Грэм. – У меня тут луга единорогов, холмы единорогов, река единорогов, и даже дом иногда – и тот единорогов. А эти чинуши ничего не видят дальше своих бухгалтерских программ и распоряжений.

Ричард сейчас с удовольствием бы присел. Возможно, прямо на траву или дорогу. В конце концов, и ничего в этом страшного нет, ведь так?

– Водички?

– Да, спасибо. Я что-то…

Слова сами собой застряли в горле. На дороге рядом стоял толстый серый кот и протягивал ему бутылку воды.

– Ну что застыл-то? Домашних котов не видел, что ли? Пей давай, вода хорошая, я сам пил.

Кот впихнул бутылку в руки осевшему на травку Ричарду, потом нормально, на четырех ногах подошел к Грэму и принялся тереться о его ноги, издавая утробное урчание.

– А, привет, серый хвост! Скучал, да? – Грэм быстро почесал его шею, от чего котово урчание сравнялось по громкости со звуком мотора трактора. Ричард отвертел пробку и принялся всасывать воду большими глотками. Он рассеянно наблюдал, как помощники Грэма отогнали машину под навес, потом рассредоточились по территории под покровом темноты. Единороги неспешно потянулись обратно в холмы.