Рынок был полон народа, хотя еще совсем недавно рассвело. Тут и там на лотках выкладывали кексы, коричные хлебцы и рождественское печенье, в больших емкостях медленно нагревался грог, рыбаки вынимали на прилавки свой самый лучший товар, перебрасываясь фразами о погоде с тепло одетыми фермерами.

– Привет, Хамфрис. О, Миранда, доброе утро! Новая куртка, да? Здравствуй, Джон, ты сегодня ранняя пташка, – Ричард на ходу общался со всеми сразу, нигде подолгу не задерживаясь.

По тому, кто что покупал, можно было предполагать, чем будут угощать в их домах в праздничные дни, и спланировать свои визиты так, чтобы попробовать все самое вкусное. Например, рыбу и блюда из баранины лучше есть свежими, а вот мясному гуляшу и тыквенному супу лучше постоять до следующего дня.

Ричард очень обрадовался, встретив Адама и Дина на рынке. Сегодня даже знакомые и соседи казались особенно милыми и славными, и эти ребята не стали исключением. Они немного поговорили, причем Ричарду приходилось все время сдерживаться, чтобы улыбка во весь рот не расплывалась невпопад, а потом Дин уехал по своим делам.

– По грогу? – предложил Адам.

– Можно, хотя, боюсь, с такой скоростью проб к вечеру я буду едва ползать, – пожаловался Ричард.

– Ничего страшного. Доползай к нам, если хочешь? У нас печеный бараний бок, котлеты, много всего. У меня родственник из Шотландии приезжает, отличный фермер и вообще, хозяйственник такой.

Адам немного погрустнел после ухода Дина, но явно старался держаться в норме и не портить никому праздничное настроение. Ричард сочувствовал ему, и, к тому же, очень любил бараньи котлеты под мятным соусом.

– О, я с удовольствием загляну к вам вечером ненадолго. Я давно интересовался опытом соседей по части обустройства загонов для овец.

– Что просто удивительно, ведь ты сам давно отказался от идеи самостоятельно разводить скот, – хихикнул Адам.

– Да, это не мое, – Ричард вздохнул. – Гораздо лучше у меня выходит заниматься делами администрации в наших местах.

– Хорошо, что ты это понимаешь. Иначе твой путь был бы полон разочарований.

Вскоре Адам уехал в аэропорт, а Ричарда привлекли к общественно-полезной деятельности в виде таскания столов и развешивания гирлянд из разноцветных флажков. В результате он немного потянул правую руку и почти оглох стараниями репетирующего оркестра местных жителей, но смог скрыться без крупных потерь. Несмотря на мелкие неприятности, Ричард был в прекрасном настроении, и даже немного подпевал рождественским гимнам из радиоприемника в автомобиле, пока ехал домой.

Леди Мариан ждала его, неистово вереща и бегая по изрядно потрепанному шарфу.

– Хорошая моя, – сказал Ричард, заходя в дом.

Птичка благосклонно приняла дары (несколько веток овса, маленький кукурузный початок, сухарик с отрубями) и на некоторое время занялась ими у себя в клетке. За окном сгущались тучи, Ричард любовался ими, потягивая кофе под мелодичное воркование попугая. После позднего завтрака в городке есть ему еще не хотелось. В доме было тихо, только тикали часы, да леди Мариан изредка оглашала комнату бодрыми трелями. Ричарду казалось, что он слышит, как шуршат мягкими боками огромные тучи, укладываясь и комкая друг друга на небе. Он прислушивался до звона в ушах, надеясь разобрать далекую пока поступь праздника – в этом году все казалось совершенно реальным, как в далеком детстве.

– Я забыл повесить рождественский венок, – сказал Ричард сам себе.

Он уже много лет не делал этого, считал неуместным и даже немного стыдным – ведь только дети верят в Санту, только дети и смешные чудаки развешивают все эти украшения, ждут чуда. Но сегодня все было не так. В конце концов, может, он уже в том возрасте, когда можно себе позволить быть тем самым чудаком?

Венок хоть и поблек за долгие годы, но сохранил очарование старины. Золотистые блестки понемногу осыпались с листьев остролиста, выполненных из плотного картона, мелкие ягоды тускло мерцали лакомыми боками. Мама любила этот венок, почему-то Ричард сейчас об этом вспомнил. Он прикрутил тонкой проволокой фигурку птички-кардинала на предназначенную ей веточку и вышел за дверь, чтобы повесить венок. Снаружи стало еще холоднее, трава немного подмерзла с наветренной стороны. Морозец мгновенно пробрался под свитер, заставляя глупого человека ежиться и пошевеливаться.

– Ничего себе, – повторял Ричард, укрепляя венок. – Ну ничего ж себе, какой холод! Похоже, и правда выпадет снег.

Вернувшись в дом, он почувствовал себя немного героем. Его обуяла жажда деятельности, и Ричард, собрав гостинцы для ближайших соседей, принялся одеваться для выхода. План его был прост: навестить Джона и его изумительные рулеты из баклажанов, Адама с дедом и бараньими котлетами, Йена и его многочисленную молодежь с бельгийским шоколадом и прекрасными подарочными бутылками, а к самому Рождеству, может быть, оказаться у Дина просто для хорошей компании. Или отправиться домой, чтобы встретить чудо на пороге своего дома вместе с леди Мариан – если он переест и захочет тишины. Этот план был хорош всем, кроме одного: он был совершенно нереален.

Поначалу все шло очень неплохо. Ричард еще посветлу добрался до дома мистера Каллена, где они посидели с морошковым чаем и дивными баклажановыми рулетиками с ореховой начинкой. Следовало бы не рассиживаться и поскорее отправляться к Адаму, но мистер Каллен был так рад гостю, а бутылочка бренди казалась такой соблазнительной… Тыковка мурлыкала что-то одобрительное, лежа у него на коленях, и Ричард позволил себе расслабиться. В конце концов, это Рождество, время для покоя и приятных вещей.

Из дома Джона он вышел уже в полной темноте. Ветер еще усилился, в воздухе пролетали отдельные снежинки, но внутри у Ричарда было тепло и терпко от выпитого бренди, а на языке таяло густое ореховое послевкусие. За руль садиться он не рискнул, и потому побрел к дому Адама напрямик, срезая через холмы. Счастливый Ричард напевал рождественские гимны и хихикал, прижимая к себе пакет с гостинцами.

Дверь домика Адама распахнулась, когда он спускался с последнего холма.

– О, Ричард! А ты чего пешком? – Адам вышел на улицу с миской корма для пастушьей собаки.

– А я так, – улыбнулся тот. – Машину у Джона оставил. Выпил немного.

– Так заходи скорее! Давай я пригоню твой джип, это быстро.

– Я думал еще на маяк зайти, и к Дину…

– Ох, милый мой, ты на время посмотри! Рождество уже почти наступило. Давай скорее в дом, пока не простыл, там твои любимые котлеты дожидаются.

Адам коварно усмехнулся, и Ричард кивнул, всем своим видом выражая покаяние: баранина под мятным соусом была его слабым местом.

– Эй, деда, Ричард пришел, – крикнул Адам внутрь. – Меня не теряйте, я через несколько минут вернусь!

– У меня с собой копченая рыба, – некстати сообщил Ричард, задерживая его в дверях. – И еще печенье от миссис Отто, знаешь, которое на меду…

– Да, да, отлично, Ричард, давай же, быстрее. Раздевайся и проходи, познакомишься с Грэмом, – Адам говорил это, вталкивая гостя в прихожую.

Ричард рассеянно слушал, и только сейчас вспомнил о приехавшем в гости родственнике. В холле висела незнакомая куртка с меховой опушкой, рядом с хозяйской обувью стояли прочные ботинки из буйволовой кожи, сильно потертые, очевидно, любимые. Из столовой доносились беседа, было слышно новый голос. Ричард сам не знал, почему улыбается. Ему было интересно и неловко одновременно.

– Ричард, заходи скорее, – мистер МакКой вышел ему навстречу. – У нас гость!

– Грэм МакТавиш, – с улыбкой сообщил крепкий лысый мужчина, поднимаясь из-за накрытого стола и протягивая руку.

– О-очень приятно, я Ричард. Ричард Армитидж.

Он едва не сел мимо стула, не заметив, когда мистер МакКой вытянул из его рук пакет. В голове звенело, как от колокольчиков на санях Санты, а перед глазами засыпАло белым теплым снегом. Кажется, в этом году Ричард вел себя как-то особенно хорошо, раз Рождество пришло именно к нему.