========== Глава 1 ==========
Есть вещи, которые не меняются годами и поколениями. Вид из окна, морской горизонт, дожди. Каждый год на холмах вырастает одна и та же трава. Легко привыкнуть к тому, что было здесь поколениями, легко жить по заведенному порядку, когда никто уже не спрашивает, почему фонарь висит слева от двери, а старый сигнальный рожок – справа. Ясно же, что всегда так было, и вряд ли внезапно кому-то придет в голову все поменять. Но иногда случается что-то извне, и привычный мир начинает меняться. Где-то это происходит резко, где-то – медленно, почти незаметно, и угадывать изменения приходится по мелким деталям, едва видимым глазу. Некоторые изменения тревожат и мешают, а других ждут с нетерпением.
Ричард жил в своем доме с самого рождения, и почти ничего в нем не менял. Кресла стояли в гостиной так, как любил их ставить еще дедушка, кухонную утварь развешивала по стенам двоюродная прабабушка, а каменная плитка холла помнила, возможно, самого Святого Патрика. Ричард любил порядок, и считал, что изменения нужны, только если он нарушен и не подлежит восстановлению.
Смена надзорного была как раз из этой области.
Дина Ричард почти не помнил – в последний раз тот был здесь еще ребенком, а после несчастного случая, когда он чуть не утонул, перестал приезжать совсем. Старые фотографии в доме Ричарда хранились с особым почтением, но в данном случае были почти бесполезны: там было всего несколько фото матери Дина, приходившейся Ричарду двоюродной сестрой по женской линии. Вики окончила колледж, Вики вышла замуж, Вики родила сына, потом второго. Оба ребенка на семейных снимках выглядели довольно невнятно.
Ричард опасался, что новый надзорный не справится, будет не таким, как здесь привыкли, но пока все складывалось совсем неплохо. Дин оказался приятным и общительным парнем, хоть еще и не слишком понимал, что он, собственно, должен делать. Новая Зеландия была так далеко от Ирландии, что легенды и истории, которые каждый местный житель узнавал в младенчестве и впитывал с молоком матери, до тех краев просто не долетали. Ричард и сам не особенно верил во что-то такое: он считал себя рациональным материалистом, но терпимо и вежливо относился к причудам местных стариков. Если старый мистер МакКой вручал ему букетик, и просил подвесить над дверью «от злых жителей низин», то Ричард с благодарностью принимал дар и вешал его, где сказано. Это же не сложно, правда? Со временем некоторые вещи запоминались, а некоторые всегда получались сами собой, потому что так делала еще бабушка, а до нее – ее бабушка, и так далее. Стучать каблуком о порог при выходе, сыпать соль в оконную раму по лезвию железного ножа, спать головой на восток, трижды встряхивать тряпичные коврики – всего и не упомнишь.
Так вот, Дин ничего этого не знал и не умел. Ричард временами смотрел на него и удивлялся: как можно прожить столько лет, и не знать о самых простых вещах? Дин был человеком из другого мира, таким непохожим на всех, но ярким и настоящим. Ричард быстро к нему привязался, благодаря небеса, что это крупное новшество в его окружении оказалось таким полезным и хорошим. Тем более что это было единственное событие подобного масштаба за прошедшие три года.
Наверное, есть какой-то момент, после которого понимаешь, что твоя жизнь уже не изменится, и с тобой уже случилось все, что могло случиться. У Ричарда это получилось плавно, само собой. До приезда Дина самым серьезным поворотом в его жизни стало приобретение попугая три года назад. Перед этим он размышлял и взвешивал несколько месяцев, читал форумы, и даже сделал небольшую перестановку впервые за долгое время, чтобы выбрать оптимальное место для клетки. Зато выбор самой птички прошел очень быстро. Ричард выделил день для походов по зоомагазинам, отметил план в карте, взял с собой распечатки советов бывалых при выборе птицы, но все это ему не пригодилось. В первом же магазине в Дублине одна из нимф-корелл посмотрела на него своим темным глазком, задорно мотнула головой, взмахнула крыльями… и Ричард понял, что это и есть его птичка.
Леди Мариан оказалась девицей вздорной, капризной и ревнивой. Она быстро выучила распорядок дня Ричарда и устраивала сцены, если он задерживался. Она драла газеты и письма, если успевала добраться до них раньше хозяина, разбрасывала корм, когда была не в духе и оглушительно орала во время его разговоров по телефону. Ричард и раньше нечасто звал кого-то в гости, но теперь ему пришлось окончательно об этом забыть: леди Мариан бросалась на посетителей, больно клевала их за уши и прицельно обстреливала голову нарушителя спокойствия натуральным удобрением. Этой участи избежал только Адам, к которому леди Мариан испытывала симпатию, однако он заходил крайне редко. Вздорная птица ограничила общение хозяина и внесла частичку хаоса в его размеренную жизнь, но все же…
Ричард прощал ей все, когда садился вечером на диван перед телевизором, а леди Мариан устраивалась на его голове и начинала перебирать клювом волосы, ласково при этом воркуя. Любовь маленькой птички ощущалась почти физически, и это с лихвой окупало все ее проделки. А еще она умела слушать, и Ричард рассказывал ей обо всем, что происходило с ним днем.
– Дорогая моя леди Мариан, этот новый надзорный, Дин, кажется мне очень приятным человеком. Думаю, теперь все будет хорошо. Адам отзывается о нем превосходно, и он уже подружился с Мирандой. Она рассказала, как Дин помог ей с тачкой и подвез до рынка. В наши суровые дни это чего-то стоит, как ты считаешь?
Ричард сидел на диване, а леди Мариан, мелодично посвистывая, бегала у него по плечам и пробовала на прочность петли свитера. Было приятно и немного щекотно.
В общем, Ричард считал, что попугай – достаточный источник позитива и энтропии в его жизни, и вряд ли что-нибудь изменится в обозримом будущем. Что думала леди Мариан никто не знал, поскольку благородная дама не считала нужным делиться своими мыслями с окружающими.
По мере приближения Рождества Ричард начинал испытывать непонятное волнение. Он и сам не мог решить, отчего это происходит, ведь ничего особенного не случалось и не предвиделось. Возможно, на его настроении сказалось присутствие Дина, как фактор новизны, но отчего тогда это совершенно детское ожидание сказки? Ричард нарядил свой дом, как никогда прежде, купил живую елку и уже подумывал, не написать ли ему письмо Санте. Хотя бы в виде шутки.
Как член земельного совета, помощник старейшины общины рыбаков и почетный представитель администрации графства (за активное участие в делах местного значения) Ричард занимался подготовкой ярмарки, навещал одиноких стариков, передавая им помощь от муниципалитета, выслушивал просьбы и жалобы местных. Ему приходилось бывать в нескольких разных хозяйствах ежедневно, и это помогало держать себя в строгости, не допускать излишней мечтательности. Однако все это немного успокоилось к Сочельнику, оставив Ричарда наедине с подступающим неслышно чудом.
Утром последнего предрождественского дня он встал раньше обычного. Снаружи сильно похолодало, если оконный термометр не врал.
– Ого, настоящая зима, – пробормотал Ричард себе под нос.
Настроение у него было истинно рождественским и приподнятым, словно сегодня должно случиться что-то давно ожидаемое и очень хорошее. Оставалось только дождаться вечера, чтобы убедиться в этом.
– Леди Мариан, не сиди на окне слишком долго, отморозишь лапки, – сказал Ричард любимой птичке.
Та склонила голову набок, внимательно слушая, будто понимая его слова.
– Я вернусь к обеду, побуду немного тут, а потом уеду снова.
На всякий случай он подстелил на любимое окно леди Мариан свой старый шарф, проверил, закрыты ли розетки и хорошо ли упрятаны провода, и только после этого вышел из дома, оставив в распоряжении птицы одну комнату.
На улице дул сильный ветер, было очень холодно. В воздухе витал запах снега, и Ричард порадовался, что запасся топливом с лихвой. Он помахал птице, которая уже, конечно же, скакала по окну, и неторопливо поехал в сторону городка. Дорогу того и гляди должно было подморозить. Лужи, оставшиеся после всех прошедших дождей, казались густыми, словно вместо воды в них налили кисель. Дождя не было (и на том спасибо), но низкие тучи быстро неслись над холмами, собираясь в неаккуратные комья и грозя вот-вот прорваться. Теплые огоньки в окнах домов призывно мигали, приглашая к себе за уютом и дружеской беседой. Ричард знал почти всех жителей здесь.
