Адам улыбался спокойно и ласково, и Ричард опять устыдился своих мыслей. Как можно подозревать своих соседей в чем-то настолько фантастическом, вроде оборотничества или прочей ерунды?
— У меня временами возникает чувство, что вокруг творится что-то странное, — пожаловался он. — У тебя так не бывает?
— Почти каждый день, — хмыкнул Адам. — Что-то конкретное?
— Даже не знаю. В последнее время мне мерещится медведь.
Брови Адама взлетели высоко вверх, ложка с супом замерла в воздухе.
— В Ирландии медведи не водятся уже много веков. Это не может быть крупная собака, например?
— Наверное, может быть, — охотно пошел на попятный Ричард. — Ты прав.
— А меня беспокоит Дин, — признался Адам. — Он явно не приспособлен к нашему климату.
— Хм, я не замечал за ним ничего такого уж беспокоящего, — задумался Ричард. — Если ты о здоровье его печешься, то сам посмотри: у нас же половина фермеров сезонно носами хлюпает!
— Это тоже, да. Но тут больше психологическое: он по дому скучает, по родному Окленду. Здесь все не так, как он привык.
— И чего же ты опасаешься?
— Сам не знаю, — вздохнул Адам. — Мне просто тревожно.
— Просто… тревожно? Адам, давай колись, на тебя это не похоже, — чуть нахмурился Ричард.
— Да я сам не могу толком сформулировать, — Адам закатил глаза. — Просто, понимаешь, вот это вот все… новая жизнь Дина здесь, все друзья и близкие там, чужой дом с чужими вещами.
— Мне кажется, он неплохо обжился за полгода. И дом уже изменился, и друзья появились, и даже кое-кто поближе, чем просто друг.
— Вот да, и это тоже. Не пытается ли он создать замену прежней жизни, не совершает ли опрометчивых поступков? Его “поближе, чем друг” мне совсем не нравится, — признался Адам.
— Не хочу тебя обидеть, друг мой, но не ревность ли в тебе говорит?
Ричард сначала сказал, а потом удивился собственной смелости. Прежде он не рискнул бы произнести вслух нечто подобное. Неужели общение с Грэмом повлияло на него так… раскрепощающе?
Адам оценивающе посмотрел на него, немного подумал и неохотно кивнул.
— Возможно, ты прав. В этом случае я буду очень рад ошибиться в своих подозрениях, потому что Дину я желаю только всего самого хорошего, пусть даже и не я стану его самым близким человеком здесь.
Обед они закончили, разговаривая о новых удобрениях для картофеля и посадке капусты в борозды вместо грядок. Ричард больше расспрашивал, чтобы потом было чем блеснуть в разговорах с фермерами.
Вечером появился Грэм с пивом из дублинского паба и большим пакетом фруктового лакомства для леди Мариан. Все было хорошо, только Ричард никак не мог успокоиться, думая о Дине. Что-то в словах Адама взволновало его, и теперь тревога разъедала мысли изнутри.
— Ты чего такой смурной? — спросил Грэм, заправляя в духовку добрый шмат телятины под сливами.
— Да что-то… Адам сегодня сказал, что волнуется за Дина, и я теперь что-то тоже. Никак не могу успокоиться, это как заноза в пальце: вроде и не видно, а тревожит.
— О, понимаю, — кивнул Грэм. — Дин О’Горман — хороший человек. Я тоже желаю ему удачи, и мне кажется, что нашими усилиями все у него будет хорошо.
— И еще я не могу не переживать о тебе.
— Обо мне? А я-то как оказался в списке тех, о ком стоит тревожиться?
— Вы с Адамом все время ругаетесь из-за этого непонятного наследства. Неужели оно того стоит?
— О, не стоит беспокоиться! Мы не ругаемся, а спорим — это разные вещи. В споре рождается истина, слышал такое?
— В споре рождаются разногласия вплоть до тяжких телесных повреждений, как утверждает криминальная хроника, — парировал Ричард. — Я вовсе не хочу этого для тебя.
— Нет-нет, насчет нас с Адамом можешь не волноваться, мы действительно не ссоримся. Есть некоторые спорные моменты…
— Все же, я был бы признателен, если бы ты немного рассказал мне об этом. Ваши наследственные дела покрыты такой плотной тайной, что я немного ревную.
— Немного? Да ты у меня просто скромник, — хмыкнул Грэм, с размаху усаживаясь на диван. — Иди ко мне, я попробую тебе вкратце объяснить. Когда-то давно наши общие предки владели всей этой землей: фермой Адама, окрестными холмами, полями до самых пристаней — да почти всей территорией нынешнего графства, если вдуматься, — и примерно таким же немалым куском камней и грязи в Шотландии. Была еще куча всего, но это нас не интересует, поскольку род давным-давно разделился, и владения разошлись по разным хозяевам. Мой предок всегда жил в Шотландии, поэтому те места издавна считаются нашими, и моя семья отвечает за все, что там происходит. Но со временем — ты наверняка сам знаешь, как это бывает — то один, то другой фермер ставит новый заборчик, огораживает пастбище чуточку дальше, заезжает на шаг на землю соседа. Границы меняют форму, расползаются в разные стороны. И если у меня ситуация попроще — хотя бы потому, что в моих диких землях мало кто живет, и наезжать на чужое пастбище нет никакой необходимости, — то у Адама полный швах с подтверждением собственности. Ничего не сходится по всем направлениям, просто ужас какой-то! Его родители были очень добрыми и мягкими людьми, многие этим пользовались, перекраивая карту владений. Теперь я уговариваю его хотя бы формально обновить границы владений, зафиксировать их по всем правилам. Никто не просит его выгонять фермеров, которые за много лет искренне считают землю своей; однако Адам боится доставлять неудобства окружающим и готов отказаться от всех спорных участков в пользу новых хозяев. Но этим он оказывает им очень плохую услугу, ведь людям придется самим следить за порядком на этих землях, а они могут не справиться. Страшно подумать, к чему это приведет.
Грэм приложился к бутылке пива и довольно выдохнул.
— Но ведь… все бумаги о владении землей, границах и сделках хранятся в муниципалитете. Не думаю, что их так уж сложно поднять и оформить заново в соответствии с новыми правилами, — задумчиво сказал Ричард. — Только я почти уверен, что площадь владений Адама куда меньше графства. Все окрестные фермерские хозяйства оформлены официально, и они уже давно находятся во владениях семей.
— Ну, я сейчас говорил о гораздо более старых границах, — Грэм с хрустом почесал бороду. — Мда.
— Но ты сказал, что многое было упущено во времена родителей Адама. Я, правда, совсем их не помню, но вряд ли это было так уж давно. А фермерские хозяйства Калленов, Хамфрисов, МакКензи и даже Отто находятся на своих местах уже более ста лет точно. Так что они никак не могли совершить самозахвата земель Адама, когда здесь руководили его родители. Даже наоборот, в последнее время он сам берет в аренду неиспользуемые земли соседей: участки Джона Каллена, мой, Дина у него в пользовании.
— Да, да, все так. Сам видишь, какие сложности, — покачал головой Грэм. — нужна уйма времени, чтобы привести все в порядок. Муниципалитет не всегда может помочь, там нет многих данных.
— Да как это так? — Ричард взволнованно распрямился. — Я сам регулярно пользуюсь информацией действующего кадастра, иногда смотрю в архивах — и никогда ничего там не терялось. Совсем недавно, пару лет назад, был спор по межеванию между пастбищами Дурифа и полями Фримана, и мы очень быстро все уладили именно благодаря полному документированию всех сделок в муниципальном архиве!
— Ну вот примерно так мы и спорим, — усмехнулся Грэм, спокойно отпивая из своей бутылки. — Сам видишь, никаким серьезным конфликтом тут и не пахнет.
— Я мог бы вам помочь. Меня хорошо знают, я имею доступ к архиву и могу делать копии с нужных документов. К тому же, если требуется найти нечто совсем уж старое, я неплохо ориентируюсь в архиве и умею обращаться с древними планами.
— Вообще у Адама есть копии новых документов о владении и кадастровых планов. Но, может быть, что-то и получится найти в архиве, тут ты прав.
— Отлично. Я могу начать завтра же с утра, у меня как раз есть время до обеда.
Ричард был почти уверен, что Грэм не ожидал ничего подобного, и теперь несколько удивлен и даже растерян. Любопытно выходило. Хорошо бы выяснить причины, но спешить в любом случае не стоило: Ричард всегда считал, что при должном терпении любое тайное проявит себя рано или поздно. Так что он просто улыбнулся и поцеловал Грэма в щеку.
