– Неужели… это оно и есть? – прошептал он. – Неужели я влюбился? Мы ведь всего несколько дней знакомы…

Стук в дверь прервал его размышления.

– Я надеюсь, что это пиво заставляет тебя соревноваться с Панамским каналом, а не несварение из-за мяса, – сказал Грэм с той стороны. – Я нашел таблетки и заварил зеленый чай. Не по тем идиотским правилам, ну, как эти, модные требуют, а обычно. Так что выходи давай, а то твоя птица не верит, что ты в порядке.

– Леди Мариан — большая вредина, – вздохнул Ричард. – Я задумался, прости.

– Задумался о чем? Что это все неправильно и мы плохие мальчики?

Видеть его лица Ричард не мог, но по голосу слышал, что он ухмыляется. Распахнув дверь, он убедился, что так оно и есть.

– О том, что хотел бы представить тебя моей матери, – сказал он.

Лицо Грэма удивленно вытянулось, брови взлетели вверх, но спустя секунду его украсила довольная улыбка.

– Это серьезный шаг. Я весьма польщен, Ричард.

– Я рад. Где моя таблетка?

– На кухне. Вообще-то я хотел предложить тебе сходить в душ. Со мной. После него, возможно, тебе и не захочется пить эту химию, – Грэм поиграл бровями и скрестил руки на груди.

– Да, душ бы не помешал. Но… это будет просто душ? Я не уверен, что смогу что-то еще, прости…

– Конечно, только душ. Я же обещая, что мы не будем спешить.

Ричард подумал, что заниматься сексом на четвертые сутки знакомства – это определенно спешка, но озвучивать не стал. В конце концов, он был не против.

Горячие струи расслабляли и снимали напряжение в мышцах. Грэм стоял позади, неприлично, вроде бы, близко, но не позволял себе ничего намекающего. Он растирал спину Ричарда мочалкой, негромко мурлыча что-то себе под нос. Его прикосновения сейчас были близкими, интимными, но не провоцировали. Это была забота, и Ричард был благодарен Грэму за нее. Во взрослом возрасте сложно встретить того, кто готов проявить ее просто так.

– Давай теперь я тебе, – предложил он.

– Давай. Поворачиваемся направо, на счет «три»! – скомандовал Грэм. – Раз, два, три. У тебя маленькая душевая.

– Прости, мне хватало.

Ричард плеснул на мочалку немного геля и стал растирать его по спине Грэма. У него были очень красивые мышцы, проступающие сквозь кожу как хребты или архипелаги. Хотелось гладить их пальцами и ласкать губами. Ричард улыбнулся своим мыслям.

– Ты заводишь меня, хотя ничего для этого не делаешь. Пора заканчивать, может, успеем еще немного поспать.

– Часа три до рассвета точно есть. А там… видно будет. Я никуда не денусь.

– Это хорошо.

Леди Мариан сидела на своей клетке и тревожно вскрикивала высоким голосом. Увидев дорогого Ричарда, она перепорхнула на его плечо и ласково потеребила клювом ухо.

– Все хорошо, моя дорогая, давай спать. Смотри, какая еще темная ночь, – сказал он, погладив птичку пальцем.

Грэм уже устроился в спальне; Ричард вошел и увидел его поверх одеяла. Он все так же не считал нужным надеть на себя хоть что-то.

– Я надеялся найти порножурналы под матрасом, но тут только кроссворды, – пожаловался он.

– Порно гораздо удобнее смотреть в интернете, – ответил Ричард. – И я люблю рассказы больше, чем картинки или видео.

– Ясно. Как твоя голова?

– Ты был прав, голова прошла. Но я захватил зеленый чай, – он поставил кувшин на прикроватный столик и сел на кровать. – Если мы захотим пить еще.

– Хорошая мысль. Иди ко мне под бочок? – Грэм похлопал по одеялу рядом.

Впервые в жизни Ричард засыпал у себя дома, в своей постели, в объятиях мужчины. И он не испытывал по этому поводу никаких угрызений совести.

========== Глава 10 ==========

Следующие дни были похожи один на другой, но отличались от прежней жизни Ричарда, что была до Грэма. Вроде бы ничего серьезного не изменилось: по утрам Ричарда встречал тот же вид из окна, те же знакомые линии холмов, каменные стены, серые облака и дождь. Вся мебель в доме стояла на прежних местах, и даже семейные портреты продолжали строго смотреть с каминной полки. Ничего существенного не случилось, просто Ричард все время ощущал присутствие Грэма. Теперь он был не один.

Это чувство сложно было описать, ведь никаких особенных проявлений у него не наблюдалось. Для себя Ричард это представлял как ночное освещение на улице: прежде он бродил один, полагаясь только на свой ручной фонарик, а теперь кто-то зажег для него фонари на проспекте, показывая безопасный путь.

Грэм приходил и уходил, не пытаясь менять ничего вокруг. Ричард боялся, что в новом статусе ему будет не комфортно, и придется учиться жить по новым правилам, но с виду все оставалось абсолютно так же. Днем он был предоставлен сам себе, мог спокойно заниматься привычными делами и наносить визиты соседям и знакомым. Грэм появлялся у него под вечер, возился на кухне, напевая себе под нос бесконечные шотландские мотивы дуэтом с леди Мариан (они очень сдружились). Они вместе ужинали, смотрели кино — или хотя бы пытались — подолгу целуясь и изучая друг друга руками. Грэм очень хорошо делал массаж, и Ричард чувствовал себя обязанным ему за уют и компанию. Ночи они тоже проводили вместе, но ничего нового больше не пробовали.

— Я хочу, чтобы ты привык ко мне, прежде чем мы попробуем что-то новое, — сказал Грэм, когда на третью ночь Ричард попробовал продвинуться дальше в сближении. — Ты торопишься.

— Я тороплюсь. Ведь время идет, твой отъезд неизбежно приближается… а я не знаю, как смогу отпустить тебя.

— А что так? Я же сказал, что вернусь, — хмыкнул Грэм. — Не веришь?

Ричард не знал, что ответить. Он верил каждому его слову, но не верил самому себе — что это действительно происходит с ним. Вдруг однажды утром он проснется один, и все будет по-старому? К счастью, Грэм не требовал от него ответа, словно и так знал, что происходит у Ричарда в голове.

— Как ты хотел бы встретить Новый Год?

— А есть предложения?

Ричард брился в ванной с утра, Грэм хозяйничал на кухне; снаружи едва светало, но день уже обещал быть препротивнейшим: серым, ветреным и дождливым.

— Конечно. Адам звал нас обоих, или можем остаться дома, или поедем куда-нибудь, где подают вкусноту и посуду потом мыть не надо, — Грэм деловито взбивал омлет, мастерски орудуя венчиком. — Или, может быть, тебя приглашали друзья?

— Дин сказал, что я могу заехать к ним, если мне будет хотеться общения, — Ричард подошел к Грэму и поцеловал в угол губ. — Но, я думаю, они с Эйданом будут счастливы, если останутся вдвоем.

— Да уж, знатного коня себе надзорный подцепил, — усмехнулся Грэм.

— О, и правда: Эйдан похож на коня! Как я раньше этого не замечал?

— И правда, как?

Грэм отставил миску с омлетом и обнял Ричарда за талию. Его руки были уверенными и горячими, даже через одежду тепло мгновенно проникало до кожи. Или это Ричард так его чувствовал.

— Я бы хотел провести больше времени с тобой, но это звучит, наверное, не слишком мужественно, — сказал Ричард.

— Насчет этого не переживай: мой богатый опыт говорит, что мужество — это как раз найти в себе силы говорить правду и не стесняться всякой выдуманной ерунды, — Грэм слегка прикусил его ухо. — Ты даже не догадываешься, насколько смелым можешь быть. Так что прекрати эти самоистязания. С Новым Годом мы поступим так: посетим Адама и Сильвестра на ужин, возьмем с собой еды с запасом, и отправимся встречать его сюда, вдвоем. О, втроем — я забыл про нашу принцессу!

Леди Мариан, к счастью, не заметила этого, занятая лущением мини-кукурузного початка. Ричард улыбнулся.

— Удобно ли будет набирать еду и сбегать домой?

— Не только удобно, но и очень хорошо: Адам будет вне себя от счастья, я тебе обещаю. Он обожает всех кормить и откладывать с собой, причем меры не знает, и если дать ему волю, можно уйти с количеством еды, достаточным для прокорма целой семьи.

Ричард вспомнил его слова вечером, когда они сидели за столом в доме Адама и его деда. Поначалу он опасался намеков, косых взглядов или даже шуток, но все вели себя совершенно так же, как и всегда — словно ничего не случилось, или никто об этом не знал. Адам рассказывал веселые истории, попутно диктуя Грэму кулинарные рецепты, успевал всем подложить добавки и долить соуса, а Сильвестра, как и всегда, куда больше интересовало давнее прошлое, чем события нынешних дней.