– Я знаю. А теперь расскажи мне очень подробно, как Дуриф говорил с тобой, о чем именно. Что тебе показалось странным, что ты запомнил лучше всего.

Дин постарался вспомнить все встречи с фермером, как и темы пустых, на первый взгляд, разговоров. Сара слушала очень внимательно, иногда кивая или переспрашивая детали, которые самому Дину казались малозначительными и крошечными, но он не спорил, а описывал все, что мог припомнить. Как выглядела ферма, какие эмоции она навевала, как там пахло. Во что была одета Робин? А дети? Какую посуду подали на обед? Сколько машин стояло на въезде, сколько лампочек горело в столовой?

Сара ненадолго замолчала, глядя в окно. Дин видел, что она напряженно думает о чем-то: на лбу ее то и дело появлялась складка, когда она сводила брови, а взгляд становился стеклянным и полным ужаса. Сара потерла губы пальцами, словно опасаясь тех слов, что были у нее на языке. Она посмотрела на Дина, будто надеясь на поддержку.

– Думаешь, все совсем плохо? – улыбнулся он.

– Мне это напоминает… очень напоминает один случай. Числа, предметы и темы имеют значение всегда, но в ритуалах они особенно важны. Кое-что произошло с… одной девочкой. Очень, очень глупой девочкой, – Сара закончила шепотом.

– Ты ее знала, – подыграл Дин. – Ты думаешь, я тоже могу попасть в такую ситуацию?

– О, ты уже в ней. Все вокруг тебя… Я расскажу, пока Эйдан не вернулся, но это будет неприятная история, Дин. История этой моей знакомой.

Глаза Сары блестели, зубки легли в звериный оскал. Дин кивнул и приготовился слушать.

====== Глава 17 ======

Некоторое время назад жила в графстве Корк одна девушка. Назовем ее... Энн. Почему бы и нет.

Все у нее было хорошо: приличный достаток, любящая семья, друзья. Эта Энн горя не знала, и не верила, что страшное ходит совсем рядом с ней. Началось все очень мирно, даже забавно. В жизни каждого человека есть закономерности, часто встречающиеся детали. Например, выходя утром из дома в одно и то же время, мы встречаем одних и тех же людей. Кошка сидит в любимом окне каждый день, дворник здоровается, приподнимая шляпу. Вот и у Энн...

Утром она просыпалась от крика чаек. Одна из них обязательно садилась на окно и скрипела по подоконнику когтями. Когда Энн ехала по делам, на углу соседней улицы, возле пустующего дома, она каждый день встречала старушку с тележкой; та улыбалась и махала девушке. Энн тоже здоровалась. Но самой интересной особенностью, как считала она сама, были бусинки. Каждый год, сколько Энн сама помнила себя, в свой день рождения и на Рождество она находила по одной бусине. Красноватые, синие, мутно-серые с золотистой крошкой – все они были примерно одного размера, но разной формы, хоть и выполненные в схожей технике из цветного полупрозрачного стекла. Бусины попадались Энн в прибое на морском берегу, в горах, во время похода, лежали в кресле автобуса, в почтовом ящике, под дверью, и даже в кармане пальто. Она все время пыталась угадать, где попадется следующая, и ждала нужного дня с нетерпением. Глупая Энн.

Темной тенью в ее жизни были только сны. Энн часто видела кошмары, и все они были похожи друг на друга. Во сне она бежала в ночной темноте, цепляя ногами камни, падая и расшибаясь в кровь – бежала, потому что за ней гнались. Нечто, невидимое во мраке, преследовало ее, и только жадное дыхание лизало Энн плечи. Мимо пролетали бесшумные птицы, касаясь перьями ее лица, где-то вдали маячили могильные зеленоватые огни, мелькали темные громады пустых и мрачных домов, от которых несло холодной сыростью – Энн знала, что это не тот мир, в котором она живет, что это место, куда живым людям входа нет. Она видела костры из бледного огня между камней, и странных существ, стоящих и сидящих вокруг. Некоторые выглядывали из окон, или стояли неподвижно среди скал, мимо которых она пробегала. У них не было глаз, но все они смотрели на Энн, потому что чуяли в ней чужую. Она все бежала и бежала, и темные твари ловили ее, а поймав, начинали рвать на части. Энн слышала, как журчит ее собственная кровь и кричала. Однако утром все проходило, сон оставался сном, и она с трудом вспоминала детали, словно кто-то милосердно стирал их из памяти.

Она не замечала многих вещей, просто жила. По четвергам на ужин капуста. Ночами снятся кошмары. В воскресенье – тарелки с розовой полоской на столе, а у мамы красный передник. Прабабушка Лара садится в свое кресло только после того, как Энн возьмется за спинку стула.

Прекрасные были семейные вечера, Энн ими так гордилась. Ни у кого из ее подруг не было такой прекрасной, дружной семьи, как на картинке в книге сказок.

В какой-то момент в гости стал заходить очень дальний родственник – назовем его Энди. Он был гораздо старше Энн, но ей нравились его смешные истории, и вообще Энди был прекрасным собеседником. После его визитов кошмары не оставались в памяти совсем, хотя она просыпалась в слезах над изорванной постелью.

У Энн тогда была всего одна тайна, и она собиралась заговорить об этом как можно позже, если получится, чтобы не расстраивать родителей. Она предполагала, что им это не понравится.

Так вот, все было хорошо, даже очень. Но однажды Энди остался наедине с Энн. Сперва он рассказывал свои забавные истории, но постепенно пересаживался все ближе и ближе: с одного конца дивана на другой, потом на кресло, потом на край стола... Глупая Энн ничего не подозревала, пока Энди не попытался обнять ее.

– О, с характером! – рассмеялся тот, когда Энн вырвалась и возмущенно посмотрела на него.

– Я сейчас закричу, – предупредила она.

– Кричи, давай. Но твоя семья не придет на помощь, да и ближайшие соседи тоже.

– Это еще почему? – спросила Энн.

Она нащупала большое блюдо для фруктов позади себя и чувствовала себя смелее: ничего ведь не может случиться, только сны бывают с плохим концом.

– Потому что ты – моя невеста, – Энди облизнулся, и стал похожим на большую лягушку.

– Что за... бред? – Энн вытаращила глаза и забыла о своем страхе на минуту. – Кто сказал такую глупость?

– Как, ну это же твои родители заключили сделку, и получили все, что их душе угодно. Разве ты в чем-нибудь нуждалась? Разве случалось с тобой что-нибудь плохое, моя прелесть? Это ведь не просто так. Мир жесток, он делает больно, страшно, нечестно. Но я могу защитить тебя, и сделать так, что у тебя будет все, что пожелаешь: покой, тепло, достаток, хорошая еда, красивые вещи и дорогие блестяшки. И все, что я прошу взамен – это твоя любовь. Ты станешь моей женой, моя Дюймовочка, и будешь жить в прекрасном дворце, далеко от забот, горя и болезней! И даже смерть не будет тебя страшить, ведь ее нет в моей стране.

Энн слушала и понимала, что этот Энди просто псих. Как только родители не заметили? То, что он говорит – это же просто смешно: разве он волшебник, или демон, или король фей – о каких сделках идет речь?

– Но я вообще не собираюсь замуж, – улыбнулась Энн. – У нас же свободная страна, и меня не могут насильно выдать замуж. Я просто откажусь.

Энди рассмеялся, задирая голову, но глаза у него были внимательными.

– Этот брак не будет регистрировать муниципалитет, и в церковь мы не пойдем, дорогая. Мне эти условности не нужны.

– Так, все, мне надоело, шутка затянулась. Я не пойду замуж за тебя или за кого угодно. Мне вообще не нравятся мужчины, ясно? – зло сказала Энн.

Она не собиралась говорить на эту тему до тех пор, пока не станет жить отдельно, но страх и непонимание толкнули ее на это. Реакция Энди превзошла все ее ожидания.

– Ты... Ты испорчена! Испорчена! Моя прелесть пропала, ее украл этот мерзкий мир людей! – завопил он, выдирая клочья волос с головы. – Недоглядели! Не уберегли!

Он убежал прочь, хлопнув дверью, и Энн убедилась, что этот Энди – полнейший псих, без сомнения.

Немного успокоившись, она принялась убирать посуду после семейного обеда. Вот удивятся родители!

Энн представляла их реакцию, но она ошиблась в каждом из пунктов.