====== Глава 12 ======

Море перекатывалось от одного утеса к другому, как большие качели, баюкая в люльке усталый дождь. Ветер гладил верхушки волн, ласкал их пенные кудри и вздыхал, как человек. Теплая лошадиная морда ткнулась в лицо – раз, другой. Бархатные губы щекотали кожу. Ох и холодно на берегу! Скорее нужно в тепло...

– Может, еще раз обернуть его горячей простыней? – гулко спросил ближайший утес.

Голос у него был как у Уилс.

– Сейчас, чайник вскипит. Да не рычи ты, придурок! Нет, ну смотрите на него: сам едва оклемался, а на меня рычит!

Большая туча возмущалась голосом Крэйга, а теплая волна по-щенячьи рычала на нее.

– Ничего ему не надо больше, сейчас очнется, – сдавленно проворчал кто-то с берега.

– Ты вообще молчи, пока я тебе голову не оторвал за все хорошее! – возмущенно зашипел большой черный конь.

Эйдан. Он стоял в волнах, и море расчесывало его длинную гриву. Конь пытался поймать что-то в воде, похожее на человеческое лицо. Дин вдруг вспомнил, что это он. Захотелось обнять Эйдана за шею, ощутить под пальцами короткую шерсть, тепло его тела. Дин хрипло застонал и тут же зашелся кашлем. Горло болело просто зверски. Тут же горячая тряпочка принялась сновать по лицу, восторженно повизгивая. Дин схватился за нее и понял, что это кто-то живой.

– Дин? Родной, скажи что-нибудь, умоляю! – лицо Эйдана склонилось над ним, загораживая свет.

И почему Дин решил, что видит коня?

– Пить, – прошептал он

– Пить, сейчас, секундочку подожди, – Эйдан закивал.

Кто-то бегал рядом, хлопала дверь кухни, пахло лечебным чаем и морской солью. Дин рассмотрел, что гладит рыжего щенка, развалившегося с ним на диване.

– Бретт прав, диван страшно неудобный, – пробормотал он. – Песик жив, как хорошо.

– Ты зачем туда полез? – возопил Крэйг. – Мы чуть с ума не сошли!

– Вас не было. Ждать – долго. А он мог умереть...

– Я была в ста метрах, Дин, – сказала Уилс.

– Но я не видел...

Уилс посмотрела на Карла, и Эйдан тоже, очень мрачно.

– Потому что ей помешали.

Теперь Дин понял, что Карл сидит привязанный к стулу, но с очень довольным видом. Интересно, они правда думают, что веревки из простыней смогут удержать морского монстра?

– Ну да, я не пустил Уилс в море, чтобы Дин сам спас щенка. Но как только это случилось, я сам бросился его доставать!

Щенок терся об руки Дина, покусывал его пальцы и вилял хвостом так сильно, что тот едва не отваливался.

– Дину не было нужды так рисковать, – сказала Уилс. – Я не очень люблю морскую воду, но уж маленького песика я бы достала.

– Но ты не должна была, – хихикнул Карл, ничуть не смущаясь того, что связан. – Это же щенок для Дина.

– Что за... бред, – недовольно пробормотал Эйдан, вручая Дину кружку с чаем.

– Это морская собака. Вы что, не видите? Его жизни вообще ничто не угрожало, он родился в море и может плавать там сколько угодно. Но море решило дать Дину шанс – и он принял правила. Рискнул, принес жертву. Как только сделка была заключена, я бросился за ним.

В гостиной повисло напряженное молчание. Дин рассеянно перебирал рыжую шерсть щенка и думал, какой же тот несуразный и смешной. Длинные лапы, шерсть смешными клочками, торчит там и тут, потешные брови, которыми песик шевелит... Глаза у него были умные, но не такие, как обычно у собак. Дину показалось, что там плещется тихое ночное море. Карл был прав, это морская собака.

– Ты знал, что так будет? – спросил Эйдан наконец.

– Нет конечно, – Карл покачал головой. – Море ни с кем не советуется.

– Спасибо, – тихо сказал Дин. – Я давно хотел собаку.

– Я чуть не умер от страха за тебя, – Эйдан тяжело сел на диван рядом с ним. – Дин, ты вообще понимаешь, что я чувствовал? Ты ведь тонул, помнишь?

– Прости. Я не мог никак иначе. Он ведь звал на помощь, погибал...

Дин погладил голову щенка, отчего тот тут же завилял задом.

– Я никогда не плавал так быстро, – Эйдан вздохнул. – Думал, сердце изо рта выскочит.

– Может, вы меня развяжете? Я мог бы выбраться сам, конечно, но и простыни, и стул тогда пострадают, – подал голос Карл. – Вообще я там рыбы принес.

– Дин, что скажешь? – Уилс улыбнулась. – Отпустим?

– Карл не виноват, конечно. Это было мое решение.

Дин допил чай, и боль в горле немного утихла, хоть и не прошла до конца. Его все еще знобило.

– Хочешь, я сбегаю за доктором, – прошептал Эйдан, обнимая его.

– Ночь же, – Дин посмотрел на часы. – Не нужно. Я вполне доживу до утра.

Крэйг распутывал Карла, Уилс собирала разбросанные вещи.

– Ты утопил куртку и ботинки, – сказала она.

– Ага. И камеру с офигенным светосильным объективом, – вздохнул Дин. – Ну, зато у меня теперь есть этот парень. И он стоит как самая породистая собака в мире.

Щенок снова кинулся лизать Дину лицо. Похоже, он находил это занятие крайне полезным, важным и приятным.

С помощью Эйдана Дин перебрался в спальню, но заснул только ближе к утру. В довершение к больному горлу и насморку добавилась простудная зубная боль; его все еще знобило и трясло. Друзья разошлись, остался только Эйдан. Щенок больше не рычал на него, будто признал своего.

Сквозь сон Дину слышался шум волн, перекатывающихся от берега до берега: с левого плеча на правое, от правого уха к левому. Море уговаривало Дина поспать.

На рассвете пришли Люк и дед: они только доплыли с островов, откуда Эйдан сорвался вечером. Они тихо разговаривали в холле, и хоть Дин различал голоса, заставить себя проснуться по-настоящему он не мог. К обеду забегал Адам. Эйдан не пустил его в спальню, и они, кажется, разругались. Щенок прислушивался к их голосам, смешно крутя головой, и негромко ворчал. Дин кутался в три одеяла и дрожал; он то проваливался в неглубокий сон, то почти просыпался и снова мерз. Есть не хотелось, только пить.

Немного полегчало только к вечеру, Дин даже встал. Эйдан дремал, стоя в углу, и не сразу заметил нарушение постельного режима.

– Эй, куда это ты собрался? – поймал он Дина в гостиной.

Щенок крутился у них под ногами.

– В туалет. Потом поесть, залезть в ноутбук. Мне, вроде бы, получше, – Дин откашлялся. – Нет такой слабости. Я устал лежать, Эйдан!

– Мне это не нравится. Я беспокоюсь. Вдруг тебе еще рано вставать с постели? Надо было привезти к тебе мистера Каллена.

– Зачем лишний раз беспокоить его, если и так... – Дин замешкался, не решаясь произносить то, что подумал, и сказал мягче, – мы знаем, что нужно делать.

– Мы можем ошибаться. Или не учитывать что-то важное.

– Прекрати. Сейчас я перекушу и немного поработаю. А потом снова лягу, идет?

Щенок заскулил, привлекая к себе внимание. Дин потрепал его по голове и как-то очень ясно понял, что малышу бы немного поплавать.

– Эйдан, ты не хочешь искупаться?

– Сейчас?

– Ну да. Выгулять этого приятеля.

– А он будет меня слушаться? – Эйдан опасливо покосился на щенка.

– Будет, я ему скажу. Правда, малыш? – Дин присел к нему. – Эйдан – мой муж, я его люблю. Будет здорово, если ты с ним подружишься, и вы сможете вместе плавать в море. Как тебе такое предложение?

Щенок смотрел на Эйдана оценивающе, а Дин мысленно уговаривал его, что тот не представляет угрозы. Это было непросто, ведь пес чуял в Дине отголоски боли, которую доставил Эйдан некоторое время назад. Наконец он негромко тявкнул и ткнулся лбом ему в ногу.

– Прекрасно, мальчики. Теперь немного поплавайте и возвращайтесь. Я пока не рискну выходить на берег.

– Надо дать ему имя, – сказал Эйдан. – Не можем же мы звать его просто Пес.

– Да, я тоже думал об этом. Пока ничего не приходит в голову, но, я полагаю, имя само найдется со временем.

Эйдан хмыкнул и пошел к двери, раздеваясь на ходу. Щенок весело потрусил за ним, словно делал так постоянно.

Оставшись в одиночестве, Дин первым делом повыл и побился головой о стену по поводу потери камеры. Стоит ли говорить, что Марк был одним из его любимых фотоаппаратов? Объектив с ним ушел тоже, как назло, хороший и дорогой. Теперь придется покупать новые, конечно. Дин знал, что может попросить Эйдана и тот не откажет, но почему-то смущался. Ему казалось, что сесть кому-то на шею и свесить ноги будет нечестно.