– Последняя такая война была больше семи тысяч лет назад. Вам не попадалась на глаза индийская книга «Махабхарата»?

– Нет. Не читал.

– В ней, как раз, и описывается такая вселенская битва между инопланетными цивилизациями. Проходила она на нашей Земле. Ух, и народу они тогда угробили! И своих и чужих. В итоге был составлен мирный договор, по которому все сейчас и живут. И все равно, иногда, происходят стычки местного значения. По слухам, наш начальник, как раз и разруливает такой инцидент где-то за Сатурном.

– Так, получается, война продолжается?

– Да. Но, очень вялотекущая. Короче – расслабляться некогда… Вот мы и пришли.

За очередной дверью с иероглифом была комната внушительных размеров, целиком заставленная стеллажами с разнообразной аппаратурой. Боб даже разглядел на одном из стеллажей обычный земной осциллограф.

Пожилой мужчина, с аккуратной маленькой бородкой, провел Боба в дальний конец комнаты и усадил в мягкое кожаное кресло. Он сообщил, что сейчас будет проведена запись биопотенциалов мозга Боба – это, своего рода, удостоверение личности, по которому можно будет идентифицировать его мысли в любом месте Солнечной системы, да и за ее пределами тоже. На вопрос Боба: «Для чего это нужно?» ему ответили, что индивидуальная связь с каждым членом команды очень важна, да и все оборудование настраивается на индивидуальные параметры его владельца. И еще это «пароль» для охранной системы.

Бобу надели на голову легкий прозрачный шлем и посоветовали расслабиться в кресле и даже, если получится, вздремнуть. Потом ему было предложено прослушать какие– то хаотичные звуки, а затем на экране монитора ему показали ряд разнообразных, быстро меняющихся картинок. Мужчина объявил, что запись прошла успешно, и занес анкетные данные Боба в память устройства, после чего мужчины попрощались, и Сайман с Бобом вышли из комнаты.

– Это же был обычный землянин? – спросил Боб.

– Ну да. Я же говорил, что большинство персонала – обычные земные люди. А вот сейчас мы пойдем в медицинский сектор, им заведует настоящий инопланетянин. Только не стоит на него откровенно таращиться – он этого не любит.

Они зашли в другое помещение. В нем чувствовался запах озона и апельсина. Помещение было оборудовано различными устройствами и совсем не походило на медицинский кабинет. По виду устройств трудно было догадаться об их предназначении.

Хозяином этого многообразия оказался высоченный, около восьми футов, и чрезвычайно тощий мужчина. На нем был облегающий серебристый костюм, который еще сильнее подчеркивал его худобу. Лицо инопланетянина было подстать фигуре – такое же длинное и худое. На мраморной коже виднелся маленький аккуратный рот, с плотно сомкнутыми тонкими губами, ровный прямой нос и огромные серые глаза. Цвет радужки был почти белый, отчего казалось, что его взгляд пронизывает насквозь. С головы струились ниже плеч длинные волнистые волосы цвета спелой пшеницы.

Инопланетный медик на чистом английском языке объявил, что его имя – Ярс, и предложил Бобу прилечь на кушетку. Тот выполнил просьбу. Врач сел рядом на высокий вращающийся стульчик и стал водить над телом Боба своими огромными руками с длиннющими пальцами. Боб старался лишний раз не смотреть на него. По телу разливалось приятное тепло и, иногда, легкий зуд и вибрация.

– Можно вставать, – сказал врач, – в целом организм здоров, хотя есть некоторый разлад в эндокринной системе и толстом кишечнике. А вот старая рана в ноге внушает опасения. Придется вас пролечить. Проходите вот сюда.

Он указал в другой конец комнаты, где стоял большой агрегат, напоминающий тот, в котором спит двойник начальника, только немного другой формы. Он поднял крышку и сказал:

– Ложитесь сюда и постарайтесь максимально расслабиться. Глаза лучше прикрыть.

Врач закрыл крышку и набрал на пульте длинную комбинацию из инопланетных символов. Аппарат зажужжал и завибрировал, а по телу Боба, с головы до ног, поползла широкая полоса яркого желто-оранжевого света. Световая полоса переместилась от макушки до пяток девять раз, с каждым проходом меняя цветовой оттенок. Потом аппарат зажужжал сильнее, и Боб почувствовал зуд и щекотку во всем теле. Ему пришлось собрать все свои силы, чтобы не «заржать как конь» – щекотки он боялся с детства. Через минуту аппарат затих и крышка открылась.

– Процедура окончена, можно вставать.

Врач подвел Боба к большому зеркалу на стене.

– Ну, как?

Боб поглядел на себя в зеркало и не узнал. Там отражался совсем не тот Боб, которым он привык себя видеть. Отражение было лет на двадцать моложе. Все морщинки разгладились. Кожа помолодела и порозовела. Даже ростом он стал как-будто выше. А как нога? Боб пощупал ногу через ткань штанов. Ужасная яма на лодыжке исчезла. Он поспешно задрал штанину. На ноге даже шрама не осталось. Как будто никогда и не было той страшной раны.

– Благодарю, Доктор! – с чувством сказал Боб.

– Не стоит. Это моя специальность. Заходите – если что, – улыбнулся Ярс.

Попрощавшись с доктором и выйдя из медицинского кабинета, Сайман поглядел на часы.

– О! Да мы чуть обед не прозевали! Пойдем, поедим.

– Пойдем, – сказал Боб и вдруг ощутил такой зверский аппетит, как будто два дня ничего не ел. Они прошли несколько шагов и остановились перед закрытой дверью.

– Запомни эту надпись. Это лифт, – сказал Сайман, проводя ладонью перед дверью.

Дверь открылась, и они зашли внутрь. Там не было никаких кнопок, как в обычных лифтах. Там вообще не на чем было остановить глаз. Кругом были одни белые стены. Дверь закрылась и тут же снова открылась. Сайман вышел сам и вывел Боба за рукав рубашки.

– Почему мы не поехали? Мы что, опять пешком пойдем? – растерянно спросил Боб.

– Мы уже приехали! – веселился Сайман.

– Как, приехали? Мы не нажимали никаких кнопок. Я не почувствовал никакого движения. Куда мы приехали? Это тот же самый коридор.

– Конечно тот же самый – ведь он идет по спирали. Только мы сейчас тремя этажами ниже. На этаже жизнеобеспечения. Ту комнату я назвал лифтом по привычке. На самом деле это портал переноса, только маломощный, ограниченный пределами базы. Зато безотказный и быстродействующий. Чтобы попасть куда-либо, нужно зрительно представить себе этот этаж, когда закроется дверь. Тут ключевое слово «зрительно». В лифте специально ничего нет, чтобы ничем не отвлекать внимание. Это один из рубежей системы охраны. Если в течение десяти секунд человек не переместился, дверь блокируется и туда спешит персонал охраны. Потому я и вытащил тебя за рукав. Закрылась дверь одной комнаты лифта, а открылась дверь другой. Там внутри, на дверях, написан номер этажа. Обрати внимание в другой раз. Вот и столовая.

Столовая была большая. От противоположной выходу стены тянулись три длинных стола, с обоих сторон которых стояли легкие, ажурные пластиковые стульчики. Штук по двадцать с каждой стороны. На некоторых уже сидели работники базы и что-то ели с тарелок, стоящих на больших подносах. Откуда-то сверху звучала тихая, приятная музыка. Сайман подвел Боба к умывальникам и они стали мыть руки.

– А мыло где? – спросил Боб.

– Здесь мыло не нужно. В воде растворен специальный обеззараживающий состав. Пить ее нельзя. Такая вода везде: в умывальниках, в душевых, в туалетах. Попозже я покажу тебе, где брать чистую питьевую воду.

Они высушили руки под струей горячего воздуха и пошли к столу. Боб поднес ладонь к лицу. Рука пахла нежным цветочным запахом. Усевшись на один из стульчиков, Сайман указал на стену, к которой примыкали все три стола.

– Видишь тот большой экран на стене – это меню на сегодняшний обед. Там двадцать позиций. Каждое блюдо закодировано шестизначным кодом. Перед тобой на столе цифровая клавиатура. Набранный код высвечивается на этом маленьком экранчике. Заказывай любое блюдо из меню, любое количество порций, но помни: на поднос умещается только шесть тарелок. Если тебе нужно больше – будет два подноса или три. Смотря, какой у тебя аппетит, – Сайман хитро прищурился на Боба. – Сегодня рыбный день, поэтому мяса в меню не ищи.