– Пф, я лишь вел себя так, как требовали обстоятельства.

– Я подозревала, что с тобой что-то не то, – сказала девушка дрогнувшим голосом.

На самом деле Олеся сама была обескуражена тем, насколько она быстро смогла взять себя в руки. Наверняка многие на ее месте, если и не лишились бы психического здоровья, то явно не стали бы настаивать на том, чтобы им дали время собрать личные вещи, и не болтали бы спокойно со своим потенциальным похитителем, который на человека только похож. Кирилл же, судя по всему, хотел сотрудничать, пусть на своих условиях, конечно, но все же: отчего-то ему было важно, чтобы девушка пошла с ним не совсем как беспомощная жертва, а с какой-то иллюзией свободы пожеланий.

– Еще при нашей первой встрече, – через некоторое время проговорил Кирилл, наблюдающий за сборами и явно заскучавший, – я понял, что ты крепкий орешек.

– Какая прелесть, спасибо, я очень польщена, – пробормотала Олеся, медленно роясь в шкафу.

– Нет, серьезно. В такие моменты можно ожидать истерик и потоков слез, и еще много чего неприятного – ты же вполне бодрячком, – вполне дружелюбно пояснил Кирилл.

– При чем же тут наша первая встреча? На первой встрече не было никаких похищений, и ты… ты был тогда нормальным, не перемещался в доли секунды на короткие дистанции…

– Ты тогда очень долго не поддавалась, вообще смотрела мимо меня. Я же, наверное, даже не в твоем вкусе, верно? Я тогда приложил немало усилий, чтобы снести тебе крышу, а ведь играла громкая музыка, мигал свет… Да половина народа и так уже была в трансе без чей-либо помощи.

– То есть это были какие-то ваши штучки? Из всего того, что я уже услышала, я могу сделать вывод, что ты не случайно прицепился именно ко мне, и дело не в личной симпатии, как ты заметил ранее, – Олеся повернулась к Кириллу, скрестив руки, словно отгораживаясь, – или это тайна? Ты дал мне время собраться, значит убивать в ближайшее время ты меня не намерен. Но я не понимаю, зачем я такому как ты. Честно говоря, я даже понятия не имею, что именно ты собой представляешь. И я очень сильно обрадуюсь, если окажется, что ты просто плод моего воображения, а я реально не здесь, а сижу в палате с мягкими стенами в смирительной рубашке.

– Поверь, безумие один из самых худших уделов для человека… и не только человека. Ты, видимо, совсем не сталкивалась с сумасшедшими, если тебя прельщает такая участь, – Кирилл стряхнул пепел с сигареты прямо на ковер.

– Часто пересекаешься с выжившими из ума? – растягивая время, спросила девушка.

– Чаще, чем хотелось бы…. Ладно, сохранять завесу тайны уже действительно бессмысленно. Я могу сказать тебе напрямик, в конце концов, аккуратно из-за Анастасии нам действовать некогда, да и ты все равно все узнаешь рано или поздно. Лучше уж заключить некое подобие договора, верно? – Кирилл потушил бычок в чашке, чем вызвал очередное молчаливое возмущение у Олеси, и сел на кровать. – Дело в том, что моя жизнь, жизнь моих собратьев сильно завязана на людском виде, по очевидным причинам, думаю, даже для тебя. Мы не просто рядом, мы всегда среди вас. Занимаем высокие посты, принимаем участие в политике, сфере образования, всегда под чужими лозунгами и целями, дабы отстоять свои. Так было и так будет… Одним из наших механизмов контроля являются наши способности влиять на человека, его желания, поведение и память. Как, думаешь, мы смогли оставаться незамеченными столько столетий и стали просто мифом, сказкой, страшилками или фигурами в сюжете очередного молодежного сериала? На искусстве манипулирования людьми держится наша власть. И возможности каждого вампирского клана определяются тем, насколько сильно мы можем задурить или очаровать людей, дабы получить желаемое: деньги, блага, питание, власть. Самая сильная связь, которая может влиять на человека и которой пользуемся мы, так как это то, что дано нам от нового рождения – это сила крови.

Леся слушала его, широко раскрыв глаза и ловя себя на мысли, что происходящее абсолютно нереально. Все услышанное напоминало ей какой-то невероятный бред, хороший сюжет для ночного кошмара.

– Люди знают обо всем этом крайне мало, и тебя я сильно грузить не стану. Скажу лишь, что практически у всех правящих когда-либо человеческих династий, у большинства ключевых фигур была особая, так называемая сильная кровь, отличная от обычной по своим свойствам, и используя которую мы, в свою очередь, можем укрепиться в своей силе. Такая кровь увеличивает наши совокупные чары, когда ее носитель обращается в вампира и становится частью клана. Сила этой крови может дремать в человеке всю его жизнь, а может привести его в краткий миг к большим свершениям, но в наших руках она будет петь всегда. Забавно, но, несмотря на то, что власть по праву рождения люди с ходом времени стали номинально отрицать, наиболее сильная кровь – у потомков людей, которые когда-либо играли в истории ключевую роль. Не у всех, конечно, – только кому она перешла, кого выбрала. Когда человек становится публичен, мы, к сожалению, не можем в полной мере… воспользоваться им. Однако с тобой все крайне просто. Для людей ты просто исчезнешь, и это никак не повлияет на текущее положение вещей. Я затруднюсь тебе назвать точно, кто из твоей родословной отличился, но, думаю, мой отец воспроизведет тебе цепочку, по которой к тебе перешло это… благо. Ты отправишься со мной в нашу резиденцию, где пройдешь обряд инициации и займешь свое место – именно так совокупные силы клана увеличатся на магическом уровне. Отец хочет, чтобы ты стала моей женой, – формальности, но как наследнику, мне нужна подобная опора для власти. Костяк клана, то есть правящая семья, должен быть особенно сильным, а у тебя, поверь, потрясающая кровь. Ну и взамен ты получишь практически все что тебе угодно из возможного. При твоем согласии и покладистости, возможно, ты даже займешь высокое положение. Ну, или закончишь, как эта сумасшедшая Анастасия, – тебе решать. Я думаю, это отличное предложение, – как ты считаешь? Некоторые люди мечтают оказаться на твоем месте и обрести шанс на вечную жизнь, отдавая нам себя в услужение, тебе же почти ничего не нужно для этого делать. Просто быть хорошей и послушной девочкой. Ну так что скажешь?

Олеся молчала. Она осела на подвернувшееся кресло в ступоре, прокручивая только что сказанное Кириллом в голове.

– Конечно, к своей новой сущности ты будешь долго привыкать, говорю уж напрямик. Первый десяток лет на солнце находиться ты не сможешь, да и ряд других проблем у новообращенных имеется… Но, уж поверь, это того стоит. Поменяешь свою жизнь на…

– Но ведь это моя жизнь, – хмуро и резко перебила его Леся, сама от себя этого не ожидая, – и она мне вполне нравится. Получается, в действительности выбора у меня нет? По мне, какой смысл в этой вечной жизни, если, по сути, жизнь будет мне не принадлежать, да и это формальное замужество… меня крайне смущает.

– О, только не надо так сгущать краски. Ладно, у тебя ещё есть время на адаптацию и принятие.

Дверь балкона со скрипом приоткрылась, и оттуда выглянул высокий мужчина, на вид лет сорока, в темно-синем спортивном костюме. Обычный такой, ничем не примечательный, средней комплекции и с невыразительным лицом. Увидев его, Леся вздрогнула, вспоминая свою утреннюю галлюцинацию.

– Хозяин просил не задерживаться, он хочет сегодня взглянуть на девушку.

– Иварл, я в курсе. Делай свое дело, – ответил Кирилл.

Дверь с хлопком закрылась.

– Это от Анастасии вы так? – удивленная собственной догадкой спросила Олеся. – Мне почему-то кажется, что вы ее… словно боитесь.

– Чушь. Но она может что-нибудь выкинуть, поэтому… просто перестраховка, – хмыкнул Кирилл, – и знаешь, отец действительно не любит кого-то ждать. Постарайся закончить сборы как можно быстрее, я же вижу, что ты оттягиваешь момент. Учти, что у моего терпения есть предел.

– Хорошо, хорошо… – Олеся сделала вид, что начала спешить, и словно мимоходом кивнула на балкон. – А это кто? Я его, кажется, уже видела сегодня.