— Теперь да.

— Ну? Назови хотя бы диапазон.

— Наиболее удобно связаться с базой, — задумчиво произнес летчик, — на частотах от восьмисот до девятисот килогерц. Но нужна большая мощность передатчика...

— Мощности должно хватить, если с возвышенности выйти на связь. А килогерцовый диапазон нам подходит. — Влад мысленно прокрутил в голове внешний вид виденной им рации. — Прорвемся. Если ты глупостей делать не будешь.

— Я не собираюсь.

— Все так говорят. И у нас, и у вас. Потом не успеешь оглянуться, как уже по уши в дерьме. — Рокотов сознательно немного давил на Коннора, просчитывая его реакции. От поведения пилота зависело слишком многое. — Твои не откажутся взять меня с собой?

— Нет, естественно, — удивился капитан. — Если ты мне помог, значит, тебя должны не только вместе со мной вытащить, но еще и наградить. Это закон. Его никто не нарушает.

— Идеалист ты, Джесс. Ладно, держи нашу подзорную трубу и наблюдай за окрестностями. Мне тут одна идейка в голову пришла...

Коннор поднялся на ноги и подошел к щели.

— Нас по отблеску стекла не засекут?

— Ого, уже соображать начал, — улыбнулся Влад. — Не бойся. Ты из темноты смотришь, так что бликов не будет.

— А что делать, если я кого нибудь замечу?

— Хороший вопрос, — биолог почесал затылок. — По крайней мере, не оглашать окрестности радостными криками.

Кудесник насупился.

— Да шучу я, шучу. Характер у меня веселый. Увидишь полицейских, постарайся их посчитать и прикинуть примерное направление движения. Для нас сейчас самое важное — это информация о противнике...

Коннор деловито кивнул и приник к окуляру. Армейская служба приучила его выполнять разумные распоряжения, даже если они исходят не от прямого начальства. А в Рокотове американский пилот видел опытного и осторожного человека. Национальность при окружающих условиях не имела никакого значения.

Владислав осторожно выскользнул в заваленный обломками камня коридор, прошел до основного тоннеля и склонился над замеченными им при входе баллонами. Один оказался пуст, зато два других были наполовину заполнены кислородом, использовавшимся здесь для сварки. Хоть баллоны и облупились от старости, но не проржавели, защищенные от коррозии сухим воздухом шахты.

Рокотов с усилием открутил вентиль, выпустил немного газа и снова завернул его до упора. За прошедшие десятилетия кислород своих свойств не потерял, стенки баллонов еще держались.

Биолог с минуту подумал, откатил пустой баллон в сторону и улыбнулся своим мыслям.

Гражданский специалист Агентства Национальной Безопасности США, сидящий перед двадцатидюймовым экраном компьютера, на который выводилась информация по капитану Коннору, выругался под нос. Очередного сигнала на сантиметровых волнах не поступило. То ли летчик попал в экранируемую зону, то ли комбинезон испортился.

Он несколько раз щелкнул клавишей дорогущего «Power Macintosh G3/400 + 1Mb L2». Но машина стоимостью почти семь тысяч долларов выдавала лишь отсутствие сигнала с системы обнаружения.

Специалист вызвал офицера центрального поста. Тот развернул электронную карту километровку, вызванную из основного блока памяти, доступа к которому у гражданских не было, и совместил точку последнего сигнала с трехмерным изображением. Получалось, что последний сигнал был принят от подножия горы высотой 731 метр над уровнем моря и площадью около трех квадратных километров. Никаких данных о наличии рядом с горой строений или военных объектов Югославии не имелось. Зато внизу, в примечании, существовало упоминание о нескольких заброшенных медных рудниках.

В АНБ наравне с военными работают и штатские сотрудники, не имеющие никаких звания даже формально.

— Так, — облегченно вздохнул офицер, — он залез в шахту. Сейчас у них утро, возможно прочесывание местности войсками. Разумный поступок. К вечеру должен выбраться. Перекачайте этот файл к себе на жесткий диск и, как только поступит сигнал, привяжите его точно по местности.

— Спутник дает рассеивание плюс минус пятьдесят метров.

— Не страшно. Ребятам из отдела спасательных операций в Куантико достаточно. По крайней мере, теперь мы знаем, где он, — офицер выглядел удовлетворенным. — Если действовать двумя группами, то на сто процентов вытащим.

— Я слышал, — тихо заметил гражданский, — что кого то вытащить не успели...

— Ерунда, — оптимистично заявил офицер, — этот пилот — вообще первый, кого сбили непосредственно над территорией Югославии. Был три дня назад аналогичный случай, но тогда летчик дотянул до Македонии и катапультировался там.

«Ври больше», — подумал оператор, но ничего вслух не сказал. Его приятель по игре в боулинг по секрету признался, что как раз три дня назад ас из Первого крыла Белградской Особой Дивизии в одном бою сбил сразу два американских «F 16». Причем югослав использовал новейшие ракеты класса «воздух воздух» «Р 27ЭТ/М2 Б», взрывающиеся буквально в двух метрах от самолета и не оставляющие пилотам ни единого шанса на спасение. За «МиГом 29» с изображением черной гадюки на фюзеляже охотился не один натовский истребитель, но пока тщетно. Пилот ловко прятал свою машину от «Аваксов», уходя после боя на высоте ниже трехсот метров, недосягаемый для радаров Альянса, и появлялся будто бы ниоткуда, вылетая из темноты на предельных скоростях. За сбитую «гадюку» были обещаны медаль Конгресса и премия в сто пятьдесят тысяч долларов, однако нащупать ее пока не удавалось.

* * *

Владислав вернулся в полутемное помещение, где оставил Коннора, через сорок минут. Кудесник продолжал неотрывно глядеть в видоискатель.

— Ну что?

— Семнадцать минут назад, — доложил дисциплинированный пилот, — на запад прошла группа из пяти полицейских. Вооружение — стрелковое оружие. Шли гуськом, не скрываясь, на дистанции около десяти ярдов друг от друга. Больше движения не заметил. Слева, на вершине холма, по всей видимости, расположился снайпер или наблюдатель — там дважды мелькали отблески, как от линзы... Расстояние — около полутора миль.

У Джесса, как и у всех летчиков, было прекрасное зрение.

— Вольно, — усмехнулся Рокотов, — молодец. Все верно. Они прочесывают местность. И то, что снайперов поставят, я не сомневался. Эти сволочи меня так один раз чуть не подловили. Спасло то, что стреляли с километра, не меньше, а на таких дистанциях о прицельной стрельбе можно забыть... Садись, в ногах правды нет, — последнее выражение биолог напрямую перевел на английский.

Коннор, естественно, русской поговорки не понял[19].

— Что ты сказал?

— Это выражение такое. Типа нечего стоять, потому что от этого нет толку, — смутился Влад.

Его юмористические наклонности не все по достоинству оценивались окружающими. И частенько в этом была его собственная вина.

— Нам тут минимум до вечера сидеть, — сообщил он, устраиваясь спиной в углу, — я вход в наше ответвление замаскировал, так что опасаться, в принципе, нечего. Кто попробует сунуться дальше чем на метр, получит по башке тонной песка и щебня. А у нас выход останется — там недалеко узкий тоннель в глубь горы... В подобной пещере я уже гулял недельку назад.

— Мне продолжать наблюдение? — поинтересовался Кудесник.

— Пока не надо. Стоит осмотреться ближе к шести семи часам. Темнеет тут около девяти. Думаю, двух часов хватит, чтобы обстановку выяснить. Кстати, держи свой ствол.

Влад бросил «смит вессон» на колени летчику, одновременно готовый из положения «сидя» ударить очередью ему в грудь. Коннор, не заметивший, как напрягся его новый знакомый, проворно схватил пистолет, проверил предохранитель и сунул в кобуру на ремне. Потом уставился на Рокотова.

— Удивлен? — биолог еле заметно улыбнулся. — Проверка на прочность. У вас, по моему, это называется «проверка на вшивость». — Джесс кивнул. — Можешь посмотреть, патроны из обоймы я не вынимал. Ну надо же было когда нибудь решиться! Вот я сейчас и решился.