- Хуже уже точно не будет, - парирует ментор. - Помните, им нужно шоу. Ведите себя как можно спокойнее и невозмутимее. Покажите, что вы приехали из дистрикта, который их кормит. Покажите, что все они зависят от вас. А теперь спускаемся вниз, ваши команды уже ждут.

Спускаемся на цокольный этаж на лифте, попутно к нам добавляются еще два трибута. Алто здоровается с рыжей женщиной слегка за сорок и они заходятся в разговоре.

Лифт останавливается, и мы все расходимся по разным комнатам. У каждой двери стоят по два миротворца с оружием. На случай чего? Бежать отсюда некуда, да и на играх все равно умрем. Так зачем эти собаки Капитолия здесь?

Захожу в пустую комнату с одной кушеткой и занавеской, какие вешают в ванных комнатах. Меня встречают два человека, у одного выбрита почти вся голова, кроме затылка, там красуются разноцветные длинные косы, они торчат фонтаном. На лице у этого человека, то ли мужчины, то ли женщины, нанесено множество различных рисунков, а глаза красного цвета. Другой человек полный по телосложению, с длинными шелковистыми волосами, длинными ресницами и очень большими глазами. Одеты они в цвета из-за которых хочется зажмуриться.

- Меня зовут Йохим, а это Мелоди, - заговаривает человек с косицами. - А теперь, милая, переоденься в это. Нам нужно подготовить тебя, пока не пришла Оливия.

Мне протягивают мешок с вырезанными местами для головы, рук и ног. Вещица весьма формальная, потому что стоит мне только оказаться переодетой в это, как два помощника стилиста начинают кружить вокруг, словно ястребы над добычей. Они недовольно морщатся, оглядывая мои волосы, кожу и ногти. Перекидываются фразами весьма обидными, но я стараюсь сконцентрироваться на другом.

Меня моют, расчесывают, сушат, выдергивают волосы то тут, то там, стригут и пилят. Через пару часов я остаюсь в комнате одна, лежать на кушетке и ждать что же еще капитолийцы сделают со мной. В помещении весьма холодно, кожа становится похожа на гусиную, приходится растирать руками, чтобы вовсе не окоченеть.

В дверях появляется серебристоволосая девушка с раскосыми глазами и смуглой кожей. У нее такие же серебристые брови и серые глаза, что выглядит весьма странно, но интересно. Она улыбается белоснежной улыбкой так широко, что я вижу пару блестящих камней, вживленных в ровные зубы. Девушка представляется Оливией.

Ей на вид лет двадцать пять, не больше, но она ведет себя как профессионал. И хоть цвет волос выглядит неестественным, на лице моего стилиста ни капли макияжа, что делает ее более привлекательной. Я могу ненавидеть Капитолий всей душой, могу ненавидеть здешних людей, но эта девушка вызвала во мне невольное восхищение.

- Сними накидку, - голос у нее приятный, бархатный и глубокий, ни разу не писклявый, как Йохима и уж точно не как у Мелоди (ее слушать просто невозможно).

Покорно, не без стеснения снимаю единственное, что скрывало мою наготу от посторонних глаз. Чувствую себя максимально неловко, когда Оливия обходит кругом, выглядывая каждую мелкую деталь моего тела.

- У тебя очень красивые длинные волосы, и цвет необычный, отдает медью. Хорошо сочетается с цветом кожи, - проговаривает стилист задумчиво, остановившись прямиком передо мной. Пытаюсь спрятать глаза где-нибудь, лишь бы не залиться краской.

- Можешь одеться, и мы обсудим твой образ.

Повторять не приходится, накидка тут же оказывается на мне, сверху закутываюсь в халат, и чувствую себя сразу же гораздо спокойнее. Мы идем вместе с Оливией в другую залу. Минимализм как стиль жизни, в комнате находятся лишь стены, два кресла и стол. Стеклянный столик больше похож на кофейный, нежели обеденный. Одна из стен представляет собой монитор, который Оливия тут же настраивает. Я вижу обширные поля как в десятом, и слышу мычание коров, щебет птиц. Подумать не могла, как сильно я скучаю по дому.

- Ты ведь еще не завтракала? - дружелюбно спрашивает меня стилист, вырывая тем самым из воспоминаний о доме. Отрицательно качаю головой.

Оливия жмет на какие-то кнопки на пульте, с которого настраивала окно-экран, и сверху выезжает еда прямо на стол. Здесь еды не так много, как нам предоставляли в поезде, просто омлет с курицей, сыром и помидорами, свежевыжатый апельсиново-грейпфрутовый сок и пара тостов с маслом. Ничего тяжелого, но вполне питательно. Оливия мне нравится все больше и больше, она не похожа на других капитолийцев. Все, что у нее общего с остальными это цвет волос, не более. Она учтива, болтает не много, и от звука ее голоса не тошнит.

- Ты удивила Капитолий своей безрассудностью и холодным отчаянием. Не каждый захочет вызвать сотрибута на сцену. Браво! - подмечает со смехом Оливия.

- Я сама себя удивила.

- Что ж, начало было хорошее, теперь нужно продумать твой образ, чтобы не ударить в грязь лицом. - Женщина достает бумаги с рисунками, приклеенными образцами тканей, перьев и прочей фигни, которую я даже не знаю как назвать.

На показе одежда трибутов должна отражать характер дистрикта, из которого они приехали. Самые красивые наряды, конечно же, у первого - они всегда украшены алмазами и различными драгоценными камнями. Двенадцатый - вечные шахтеры, четвертый либо в водорослях, либо с рыбьими хвостами. А мы, десятый, постоянные парнокопытные: быки, овцы, кони.

Я уже готова была увидеть на эскизах коровьи рога, которые стилисты нашего дистрикта лепят из года в год на каждого трибута. Меняется лишь цвет основного костюма. Но Оливия удивляем меня и тут, нет никаких рогов.

- Это восхитительно, но не понимаю, как это отражает десятый дистрикт. - Оливия улыбается, завидев мое выражение лица.

- Мы решили с моей коллегой Матильдой, которая работает с Уильямом, что ваши костюмы будут дополнять друг друга. Десятый дистрикт обычно представляют в виде коров, но вы ведь не только их выращиваете?

Вопрос скорее риторический, но я все же отвечаю кивком.

- Раз десятый кормит буквально весь Капитолий, который без ума от мяса, значит он должен быть восхищен и трибутами. - Оливия улыбается, но ее пояснения не развевают мои сомнения.

Через пару часов я вижу в зеркале перед собой девушку в длинном нежно-розовом платье. Открытые плечи и плотно прилегающая полоска ткани на шее вместо украшений. Вместо рогов мне сделали небольшие ушки из моих собственных волос и украсили луговыми цветами. Я была прекрасным поросенком. Мне нравится все, кроме аксессуара, увы, но у свиньи самое узнаваемое - это пятак.

- Когда проедете первую трибуну со зрителями, тебе нужно будет сорвать пятачок. Я хочу, чтобы тебя все запомнили. Будь дерзкой, немного кровожадной и сумасшедшей, тебя полюбят.

С каждым новым словом я все больше и больше думаю, что Оливия сбрендила. Все-таки нельзя судить книгу по первым главам, это может плохо кончиться.

В холле нас встречают Уилл со своим стилистом и еще каким-то человеком, похоже помощник стилиста, и Алто, наш ментор. Последний не скрывает своего желания посмеяться над костюмами, за что и ловит два не очень добрых взгляда.

Мы спускаемся вниз на лифте, никто не говорит ни слова, пока не раздается облегчающий звонок остановки. Теперь я понимаю, как чувствовали себя все наши предшественники на показе трибутов. А я еще что-то имела против коров.

Нас отводят к колесницам, запряженным лошадьми. Чувствую себя очень неловко в своем костюме до тех самых пор, пока мимо не проходит девушка из двенадцатого. Она вся измазана в угольной пыли, на голове шахтерская каска с фонарем и больше ничего из одежды. В этом году стилисты двенадцатого решили не заморачиваться.

- Нельзя быть такой злой, но нам еще повезло, - тихо говорю рядом стоящему Уиллу.

Начинает играть музыка, массивные ворота разъезжаются в разные стороны, я вижу как крутятся огромные шестеренки. Первая колесница отправляется, вслед за ней с разрывом в минуту следует вторая, третья, четвертая.

Наша карета вскоре тоже трогается, от неожиданности цепляюсь рукой за стенку повозки, совершенно не обращая внимания на что-то говорящую мне вслед Оливию. Мы выезжаем из загона, свет сразу бьет по глазам. Тысячи тысяч глаз устремлены на всех трибутов, на нас с Уилом в том числе. Изначально мы не производим ожидаемого фурора, но вот колесница минует первые трибуны, мы переглядываемся с сотрибутом и сдергиваем с себя пятаки.