Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Ну, это правда.

— Более того, будет еще более жалко, если у меня будут дети от женщины, которую я не люблю.

— Да, и это тоже правда, — согласился Кааврен.

— Или проведу всю мою жизнь с кем-нибудь, к кому равнодушен.

— Да, конечно, не все браки длятся вечно…

— Отец, вы слышали то, что сказали?

Кааврен вздохнул. — Да, простите. Можно ли мне отказаться от моих последних слов?

— Конечно.

— Благодарю вас.

Какое-то время они шли дальше, не выходя из света костра, который горел слева от них.

Пока они разговаривали, не обращая внимания на запах еды, Лар взял тяжелую кастрюлю, и, с помошью Клари, начал раздавать что-то вроде тушеного мяса, приготовленного из норски, клубней и лука, приправленных некоторым специями. Чтобы хватило на всех, Лар долил воды и добавил несколько клубней. Все немедленно набросились на еду, за исключением Айрича, который отказался, сказав, что он не голоден. Когда все уже ели, Лар сходил за вином, которое — не случайно! — оказалось Каавр'ном, и про которое Лар утверждал, что это был хороший год. Сам Лар, Клари и Джами налили его всем за исключением Айрича, который опять отказался, сказав, что не испытывает жажду.

Если кто-нибудь и был смушен отсутствием у Айрича интереса к еде или питью, то только не сам Лиорн: он безмятежно уселся на землю, прислонившись спиной к седлу, скрестил ноги перед собой, на его благородном лице появилась спокойная улыбка, как если бы он был совершенно доволен сам собой, и его не интересовал весь остальной мир, который в настоящий момент энергично жевал и пил, а говорил только о том, насколько замечательно приготовлена еда или требовал еще вина. Джами, все еще униженный тем, как обошелся с ним Йенди, оставался в тени и препочитал не показываться; Лар, со своей стороны, отвечал как на похвалы так и на требования совершенно одинаково: то есть кланялся. А Клари, когда требовалось, разливала вино.

Тазендра, которая всегда ела быстро, первая начала общий разговор, сказав, — Как хорошо опять увидеть вас, мой дорогой Китраан.

— Ну, мне тоже очень приятно видеть вас, и разрешите пожелать вам удачи в предстоящей битве.

— А! — сказала Тазендра. — Так вы считаете, что скоро будет битва?

— Я так думаю, — сказал Китраан.

— И с кем?

— С Претендентом. Видите ли, почти все кругом только об этом и говорят.

— И что они говорят?

— Что тиран должен быть низвергнут.

— Тиран? — спросил Пэл, внимательно слушавший разговор.

— Претендент, — объяснил Китраан.

— А. Я и не знал, что он тиран.

— Ну, — сказал Китраан, пожимая плечами. — Любой, кто попытается захватить силой Орб и потерпит поражение — тиран. По меньшей мере таково общественное мнение.

— То есть если бы он победил, он не был бы тираном?

— Точно. Если бы он победил, тираном была бы Зарика.

Пэл пожал плечами. — Обычно я не обращаю внимание на общественное мнение.

— Пиро тоже, — заметила Ибронка. — Видите ли, я думаю, что это именно то, что он и его отец обсуждают как раз сейчас.

— Это, — сказал Пэл, — или что-нибудь другое, совершенно отличное.

— Да, и пока они говорят об этом другом…

— Ну?

— Кто-нибудь слышал что-нибудь о Ее Высочестве, Принцессе Сеннии?

— Я знаю только то, что она была при дворе, — сказал Пэл.

— А она говорила что-нибудь обо мне?

— Она говорила о вас Ее Величеству, — сказал Пэл, — и выразилась в том смысле, что хотела бы, чтобы вы нашлись, причем в ее словах звучала неподдельная любовь к вам. Но так как я слышал этот разговор находясь на официальной службе Ее Величества, я не могу передать его вам.

— Да, я поняла.

В этот момент Клари обратилась к Айричу, сказав, — Не хочет ли Ваша Светлость немного вина?

Айрич ленивым жестом отклонил предложение и опять вернулся к своим размышлениям.

— Предложите ему воды, — сказал Пэл.

— Не хочет ли Ваша Светлость немного воды? — послушно сказала Клари. — Мы ее берем из чистейшего ключа в двадцати шагах отсюда; из-за этого ключа мы разбили наш лагерь имено здесь, и я могу поручиться за его чистоту.

— Хорошо, — на этот раз сказал Айрич.

Пока Клари бегала, чтобы принести Лиорну кружку воды, Рёаана тихо спросила у Пэла, — Разве Его Светлость вообще отказался от вина?

— Нет, — сказал Пэл. — Но, насколько я могу догадаться…

— Да?

— Я верю, что он не желает есть или пить того, что могло быть куплена на деньги, добытые грабежом.

— А, — сказала Рёаана. — Я и не подумала об этом обстоятельстве.

— А вы, — сказал Китраан. — У вас нет подобных предубеждений?

— О, для меня все по другому, — сказал Пэл. — Как вы понимаете, я ем со стола Ее Величества.

— Да, и?

— Еда для Ее Величества покупается на деньги, полученные от Великих Домов, а Великие Дома получают их как налоги за дома, еду или торговлю.

— Ни и что?

Пэл пожал плечами. — Так что, можно сказать, все, что я ем, приобретено на деньги от грабежа.

— То есть вы не видите разницы между грабежом и налогами, — удивилась Тазендра.

— О, нет сомнения, разница есть, но не настолько большая, чтобы волноваться из-за нее.

— Мне кажется, — сказала Ибронка, — что для придворного ваши слова звучат странно.

Пэл пожал плечами.

— Есть разница, — спокойно сказал Айрич. — По закону.

— О, закон, — сказал Пэл, опять пожимая плечами.

— Вы презираете закон, мой друг? — сказал Айрич, слегка улыбаюсь.

— Почти полностью.

— Тогда вы нечего не можете сказать против наших друзей здесь, которые подстрегают путников, чтобы избавить их от кошельков, наполненных монетами, которые те заработали более или менее тяжелой работой?

— Более или менее, — повторил Пэл. — А я спрошу, какой?

— О, что до этого, кто может сказать?

— Точно. Кто может сказать?

— Но тогда, мой дорогой Пэл, не значит ли это, что вы предпочитаете жить в обществе, где вообще нет законов?

— Такого не бывает, — с сожалением возразил Йенди. — Если нет законов, то, как вы понимаете, нет и общества.

— Прошу прощения, мой друг, — сказал Айрич, — но, как мне кажется, вы противоречите сами себе.

— Ни в малейшей степени, — сказал Пэл.

— Я не понимаю.

— Тогда я объясню.

— Очень хорошо, я слушаю.

— Есть законы, другие законы и третьи законы, — мой дорогой Айрич.

— Как, три сорта?

— И даже больше, но давайте упростим ситуацию.

— Я за упрощение, если при этом мы не потеряем смысл.

— Посмотрим.

— Хорошо.

— Во-первых, есть законы природы.

— Я их понимаю.

— Потом есть законы человека.

— И это достаточно ясно. А третьи?

— Законы чести.

— Разве это не часть законов природы?

— Ни в коем случае.

— А законов людей?

— Только частично.

— Тогда продолжайте.

— Итак, мы должны подчинаться законам природы.

— Конечно, как же иначе?

— Точно. Что касается законов людей, которым некоторые подчиняются, некоторые нет, то большинство из нас…

— Да, большинство из нас?

— Большинство из нас ходит по чему-то вроде линии, выбирая для себя, чему подчиняться, а на что не обращать внимание, отбрасывая его как на неудобство.

— Вы так думаете?

— Ну, те кто ел вместе со мной — за исключением вас, конечно — выбрали не обращать внимание законы, которые говорят, что если человек купил фунт бекона за десять пенни, а продал за двенадцать, он заслужил доход в два пенни.

— Мне кажется, это хороший закон.

Пэл пожал плечами. — Возможно. И будьте уверены, если бы такого закона не было, было бы крайне трудно найти того, кто вообще бы захотел продать фунт бекона.

— Это и мое мнение. И тогда?

— И тогда вспомните время, когда мы служили в Гвардии и когда мы встречали множество очаровательных людей, которые искренне верили, что они могут игнорировать закон, требующий платить налоги за азартные игры.

— Я помню.

— И наших друзей гвардейцев, которые чувствовали что, в свою очередь, они могут игнорировать законы, которые говорят, что гвардеец не может отворачиваться от нарушений закона, и некоторые из них брали деньги за то, чтобы смотреть в другую сторону.

208
{"b":"607240","o":1}