— А, Ваше Величество знает об этом сражении?
— Я очень неплохо информирован.
— Тем лучше. Тогда вы знаете, что мы столкнулись с некромантом, который поднял мертвых и послал их против нас.
— Да.
— И Восточные колдуны призвали животных, которые напали на нас?
— Конечно.
— Ну, у нас есть способ нейтрализовать эти силы.
— Как, у вас есть способ?
— Да, есть, замечательный способ. И даже нейтрализовать Императорский Орб. Более того…
— Да?
— Ваша армия никогда не имела дела с Орбом, так что в сражении он не сможет повлиять на вашу армию, по меньшей мере ментально. А в нашей армии достаточно взрослых людей, помняших Орб, и им не слишком нравится сражаться с ним.
— Да, это я понимаю.
— И, даже после всего, что произошло, у нас есть по меньшей мере двадцать тысяч человек, и они тоже будут участвовать в сражении.
— Довольно круглое число.
— Да, Ваше Величество.
— Очень хорошо. Дайте мне обдумать это дело. Есть что-нибудь еще?
— Есть, Ваше Величество. Небольшое дело, но которое, тем не менее, я хотел бы обсудить.
— Давайте сделаем это.
— Это касается некой Леди Иллисты.
— Иллиста? Ах, да, я знаю леди, о которой вы говорите. Она приехала сюда несколько сотен лет назад. Что о ней?
— Мне очень трудно даже сказать вам о том, что с ней случилось, Ваше Величество.
— Постарайтесь, сэр.
— Я так и сделаю.
— И?
— Это касается того, как с ней обошелся двор Его Величества.
— Как с ней обошлись?
— Точно.
— Но мы сделали в точности то, чего хотел от нас Император Тартаалик. То есть ей разрешили спокойно жить там, где она захочет, доставляли небольшое содержание, посылаемое Империей, и не разрешили находиться при дворе. На самом деле мы сделали даже больше, потому что после Катастрофы Адрона мы продолжали ей платить из наших собственных общественных средств.
— Это было требование Его Величества Тортаалика?
— Точно. Так решила моя прославленная предшественница на тоне, Королева Легрантё, и я не вижу причины, почему мы должны изменить это. А что, теперь есть такая причина?
— Да, в определенной степени.
— Объясните что вы имеете в виду.
— Во первых, Иллиста больше не на Элде, она вернулась на материк.
— Как, она вернулась? Но чьей властью это было сделано?
— Властью Его Величества Каны.
— Очень хорошо, что еще?
— Мы бы хотели — то есть мы надеемся…
— Давайте, мой юный друг. Выскажите все, что вы имеете в виду.
— Его Величество Кана хотел бы извинений от Вашего Величества относительно того способа, каким обошлись с Леди Иллистой.
— Извинений?
Удаар наклонил голову.
Король нахмурился и несколько мгновений размышлял. — Я не привык, — наконец сказал он, — извиняться за свои действия. Более того, я вообще не понимаю, почему это каким-то образом задевает Кану.
— Если Ваше Величество хочет, я с удовольствием объясню.
— Да, сделайте это.
— Нам нужна помощь Илиисты в наших усилиях, потому что она единственная из двух оставшихся в живых Фениксов, а другая настолько далека от того, чтобы помочь нам, что даже бесполезно просить.
— И она не хочет помогать вам, пока не получит извинений от нас?
— Нет, не совсем так, Ваше Величество.
— А что тогда?
— Дело в том, что с этими извинениями ее помощь станет больше значить. То, что мы получим публичную помощь от аристократа Дома Феникса, должно произвести большое впечатление на другие Дома. Но если эта помощь придет от того, кого опозорили, тоже публично…
— А. Я понял. Вы занимаетесь вашими собственными интригами, и вы хотите, чтобы я помог вам в этом.
— В точности, Ваше Величество. И кроме того…
— Есть еще?
— Ваше Величество сейчас увидит. Кроме того мы предлагаем Острову Элде, как свидетельство нашей доброй воли, Остров Спэр, который был предметом раздора между Элде и Империей в течении тысяч лет.
Кортина задумался. — Признаюсь, — сказал он, — что было бы просто замечательно закончить все споры вокруг Острова Спэр. Древесина имеет огромное значение для постройки кораблей, и мы все понимаем ценность права на акваторию этого острова.
Удаар поклонился.
— Что касается других вопросов, — продолжал Король, — предполагаемое оскорблении, если вы хотите, было нанесено моей предшественницей, но не мной.
— И?
— И вот мое решение: Если — я говорю, если — я решу помочь вам военной силой, я сопровожу эту помощь извинениями, которые вы просите, и высказанными таким языком, какой вы пожелаете. Если я не захочу оказать вам помощь, я не принесу вам никаких извинений.
Удаар поклонился. — Я сделаю себе честь сказав, что решение Вашего Величества просто великолепно.
— И, — продолжал король, — относительно вопроса об оказании вам помощи, которой вы у меня просите, я дам вам ответ завтра.
— Очень хорошо, Ваше Величество.
— Есть что-нибудь еще?
— С моей стороны все. Но быть может есть что-нибудь, что Ваше Величество хочет узнать от меня?
— Нет, мой дорогой сэр. Я думаю, что достаточно хорошо понимаю нынешнее состояние дел.
— Тогда я с нетерпением буду ждать завтра, чтобы услышать решение Вашего Величества.
Кортина кивнул и жестом дал понять, что аудиенция закончена. Когда Удаар вышел, Король вернулся в свою личную комнату, где собрал своих советников и обсудил вопрос с ними, сьел обед, который так долго ждал его и который состоял из невероятного количества всяких морских деликатесов и еще более невероятного количества топленого масла, а также сушеных фруктов (сезон свежих фруктов уже кончился), и все это заел огромным пирогом. К тому времени, когда он закончил как обед, так и разговор (а Кортина был знаменит своим умением обсуждать любую проблему во время еды), он принял решение.
На следующий день Гардимма была отправлена домой.
А еще через день по всему острову разнеслось слово, что армия будет реорганизована. В первый раз за всю отмеченную историю, Остров Элде готовился к вторжению на материк.
Семьдесят Первая Глава
Как Виконт Адриланки вел жизнь дорожного агента
Было раннее утро Рыночного дня ближе к концу зимы первого года правления Императрицы Зарики Четвертой, когда Пиро, Виконт Адриланки, скакал от рынка в деревне Рядом, находившейся в Графстве Мистиваль, вместе со своими друзьями и вьючным мулом, нагруженным достаточно большим количеством различных хороших вещей, приобретенных на этом рынке. Многие из продававшихся на рынке товаров были привезены странствующими торговцами; были также продукты из коптилен, выставленные на продажу, что, учитывая приближающееся лето, было более чем ценно. Про сам рынок невозможно было сказать, что он переполнен товарами; тем не менее они приобрели все, что им было надо.
Пока они скакали, Ибронка, любовница и хороший друг Пиро, заметила, — Я думаю, что нас узнали.
— Вы действительно так думаете? — спросил Пиро, достаточно равнодушно.
— Очень похоже.
— Хорошо, тогда давайте послушаем: Почему вы так думаете?
— В дальнем конце рынка был прилавок с рыбой.
— Да, с этим невозможно поспорить; на дальнем конце действительно был прилавок с рыбой, я его видел. И не только видел, но, думаю, даже нюхал.
— Хорошо, и я попросила джентльмена за этим прилавком рассказать мне о рыбе.
— Хорошо, и?
— Он сказал, что ее зовут кальпа.
— И?
— И больше не сказал ничего.
— Прошу прощения, моя дорогая Ибронка, но я не понял, что вы имели честь сказать мне.
— Он назвал имя рыбы, но больше не сказал ничего.
— И?
— Мой любимый, вы когда-нибудь видели рыбака, хозяина гостиницы или торговца рыбой, который замолчал бы в этот момент? Это невозможно. Это нарушает закон природы. А закон требует, чтобы он сказал, что эта кальпа похожа, скажем, на форель, но менее костистая. Или на длинную рыбу, но не такая сочная. Или как рыба-меч, но не такая жесткая. Или что ее вкус вообще не похож ни на что другое. Или что она знаменита во всей стране, но самая лучшая ловится только здесь, или что-нибудь еще в таком же роде.