- И кто же старается его разрушить?
- Только не я, дитя мое. Я-то как раз стараюсь добиться обратного.
- Я живу здесь гораздо дольше Вас, сударь, – надменно заявила Маслова, – и предупреждаю: стоит мне только захотеть, и Вы вернетесь в Киев… Помните об этом.
Не дожидаясь ответа, Наташа ушла, пылая от ярости. К себе она не пошла, а направилась прямиком в кабинет князя, отлично зная, что он всегда заглядывает туда перед сном. Маслова не ошиблась, вот и теперь Карелин вошел в кабинет и немало удивился, увидев там ожидавшую его Наташу. Князь не был по натуре дипломатом, а потому, взяв быка за рога, немедля приступил к делу.
- Возвращайся в Николаевку, Наташа, – без обиняков заявил он, – боюсь, роль управляющего Владимиру не по плечу.
Наташа попыталась защититься, но поняла, что на этот раз победа осталась за Лизой.
- Ну нет! Я не позволю им выгнать меня! – процедила она сквозь зубы, оставшись одна.
Наташа снова спустилась вниз и вошла в кабинет, зная, что Карелин позвал к себе Николая, чтобы отдать ему распоряжение: утром подготовить для княгини экипаж. Увидев перед собой вошедшую Наташу, князь не скрывал своего недовольства, но заметив, как перекосились от волнения красивые черты ее лица, решил поговорить с ней еще немного, но при этом стоять на своем и не отступать.
- Что она наболтала обо мне? – в отчаянии выкрикнула Наташа. – Не отрицай, это она, твоя жена, отсылает меня подальше от тебя!
- Наташа, это полнейший абсурд! – возразил князь, теряя терпение.
- А если она недостойна твоей любви, Александр? – осмелилась начать издалека охваченная ревностью и гневом Наташа. – Если бы кто-нибудь сказал тебе, что долг жены для нее не так уж свят?
- Черт! – вскочив на ноги, взревел Карелин и диким зверем метнулся к Масловой, с силой вцепившись в ее плечи.
- Александр? – испуганно вскрикнула она. – Ты сошел с ума? Отпусти меня!
Пальцы князя, как когти, впились в нежную кожу молодой женщины, но он нашел в себе силы приглушить яростный огонь в своих глазах, и грубо оттолкнул ее от себя.
- По-моему, это ты сошла с ума, Наташа. Только безумец может решиться говорить такое, но я отлично понимаю, что ты говоришь так от ревности и досады… Твоя ревность так же ничтожна и смешна, как и твоя любовь…
Эти слова были для Наташи сродни пощечине. Она никогда не говорила князю о своей любви, стараясь скрыть ее, а Карелин всегда щадил ее чувства, потакая ребяческому притворству.
- Ты достаточно хорошо знаешь меня, чтобы понимать, как опасны и глупы твои поступки, – мягко продолжил Карелин, и Наташа опустила голову, униженная и взбешенная. – А “она”, как ты ее называешь, – княгиня Карелина, и она будет матерью моего ребенка. Эти две причины делают ее достойной и уважаемой для всех, кто живет под моей крышей и ест мой хлеб. Здесь недопустимы даже тень сомнения и подозрения.
- А если для сомнений есть основания? – Маслова отчаянно стояла на своем.
- Сомнений не должно быть, только чистая правда. С доказательствами. Чистая правда, которую ты вложишь в эти руки, а они знают, что делать… И не смей больше заикаться об этом, Наташа. Или ты можешь доказать свои слова?
Карелин снова схватил ее за плечи и сильно тряхнул. Наташа задрожала от боли, страха и безнадежной любви, но ее губы крепко сжались, не давая вылететь слову, которое могло бы обернуться для кого-то смертью. Она боялась, по-настоящему. Боялась человека, которого боготворила, обожала до безумия, и ради которого готова была на преступление. И снова руки Александра отпустили ее, грубо оттолкнув.
- Забудь все свои дела на завтра, – холодно сказал Карелин. – Утром ты едешь в Николаевку! Я не хочу встретиться с тобой здесь, когда вернусь! Ты слышала меня? Завтра утром ты уедешь, и чтобы я больше не видел и не слышал тебя! Я ничего не хочу знать о тебе, Наташа!
Маслова даже не поняла, что осталась в кабинете одна. Александр ушел, и она разрыдалась, но тут же вытерла слезы рукавом, превратившись в хладнокровного, свирепого и беспощадного врага.
- Нет, не бывать этому! Они прижали меня в угол – тем хуже для всех! – сказала она, твердым шагом выходя из кабинета. Наташа вышла из боковой двери, пересекла двор и направилась к конюшне. Оседлав лошадь и взяв поводья, она на секунду высунулась из двери и огляделась по сторонам. Убедившись, что никого нет, Маслова поехала в раздольные поля на поиски Марфы.
В ярости Карелин выскочил из кабинета, но, к счастью, столкнулся с Катей. Старая служанка сумела успокоить его, поговорив с ним несколько минут.
- А уж барыня наша так рада будет поехать с тобой в поля, батюшка, – сказала Катя. – Она ведь так убивалась, так горевала да плакала. Любит ведь она тебя, когда ты с приказчицей уезжал, а она дома оставалась.
Эти сладостные слова верной служанки проливались бальзамом на душу Александра.
- Могу ли я подарить матушкино кольцо жене, Катя? – желая испытать служанку, спросил Карелин и достал висевшее на шее обручальное кольцо.
- Можешь, батюшка, – улыбнулась та. – Я ведь сказала, что ты можешь подарить ей это кольцо, когда она родит тебе ребенка, а это уже не за горами. Она достойна твоей любви и уважения! Я, батюшка, душой твоя, как могут быть твоими мои руки, а барыню я люблю, потому что знаю, что тебе принадлежит ее сердце.
- Спасибо тебе, Катя, – растроганно пробормотал Карелин. – Передай Лизе, что Наташа завтра уедет, и больше никогда не вернется в Карелинку.
***
Кумазин вошел в дом, несколько обеспокоенный, и Надя вопросительно посмотрела на мужа.
- Я не нашел Федора, Наденька, – сообщил он. – Никто не знает, где он. Я шаг за шагом шел по его следам. Похоже, сначала он поехал в Москву. Я боялся, что оттуда он вернулся в Малороссию, но Федор поступил очень разумно: чтобы побороть свое искушение он на пять лет сдал в аренду принадлежащие ему орловские земли. Я поговорил с нотариусом, и он сказал, что твой кузен собирался встретиться с ним, чтобы подписать договор об аренде земли с неким Иваном Ежовым, торговцем зерном. А потом он ушел, и не оставил следов…
- Ты уверен в этом? Я считаю, что Федор был в отчаянии и думал только о Лизе!
- Теперь ты знаешь все. И что хочет моя любимая куколка? Что мы будем делать?
- Едем в Малороссию, Фридрих! Едем туда любым путем!
- Хорошо… Как пожелаешь.
- Под любым предлогом, будь то просто отдых, или дружеский визит. Мне очень хочется повидаться с Лизой…
- Что ж, тогда едем туда, и сегодня же начнем готовиться к отъезду!..
Так же как и в Москве, в Карелинке назревала трагедия. Ночью Маслова поговорила с Марфой, а рано утром, пока никто не узнал, что у барина она уже не в чести, а потому вынуждена ехать в Николаевку, отдала распоряжения Николаю.
- Что? Я должен идти так далеко? – недовольно попытался возразить удивленный Николай.
- Тебе незачем ждать ее с шести утра. Пока она подготовится и спустится, ты десять раз успеешь обернуться. Бери этот сверток и ступай живее. Можешь взять лошадей, так ты выиграешь время и вернешься раньше.
Под властным взглядом Масловой Николай взял маленький сверточек, который должен был передать почтальону, направлявшемуся из Одессы на юг. Разумеется, все это было подстроено. Наташа вместе с Марфой придумала дьявольски коврный план, и Николай стал их невольным соучастником.
Катя видела, как Николашка выехал со двора, и постаралась разузнать, куда он держит путь. Наташа уверила ее, что по велению князя ему пришлось уехать по срочному делу. Спросить об этом у Карелина было нельзя, а Николай был уже далеко в полях, и Катя, не солоно хлебавши, угрюмо вернулась в спальню Лизы, где барыня готовилась ехать к мужу в поле и умывалась, приводя себя в порядок...
… На великолепной бричке, запряженной тремя лошадьми, Николай быстро добрался до развилки, где проселочная дорога упиралась в тракт, ведущий к Одессе. Развилка находилась неподалеку от лесочка, в котором пряталась Марфа. Пустое брюхо Николашки сводило от тревоги, ему нетерпелось побыстрее увидеть почтовую карету, чтобы передать сверток, который дала ему Наташа. Неожиданно послышался шум медленных и усталых шагов, заставивший его повернуть голову. От удивления Николай вытаращил глаза: перед ним стояла Марфа с бутылкой чистейшего самогона в руке.
