Делая вид, что внимательно разглядывает то, о цене чего он спросил, и в конце мимикой лица и жестами рук показывая, что товар ему не подходит, он говорит: "Киитос" (спасибо). И уходит.

Постепенно он убеждается, что финские магазины буквально забиты всевозможным товаром: одеждой, обувью, штуками материи, посудой, хо-лодильниками, телевизорами и многим другим. У него разбегались глаза, и он начинал понимать, что те товары, которые ему нравились, стоят безумно дорого. И это были в основном финские товары, а импортные товары, глав-ным образом, итальянские, стоят намного дешевле, но вызывают в нём со-мнение. К тому же и тех денег у него с собой не было. Иногда он натыкался на магазинчики с вывеской "Intim", в витринах которых было выставлено что-то такое, что приводило Андрея в крайнее смущение. Ему ужасно хоте-лось заглянуть в такой магазинчик, но он не решался этого сделать.

Такое провождение времени повторялось изо дня в день, целую неде-лю. Он так увлёкся этими маркетинговыми исследованиями, что уже забыл о письме, переданном им послу. Однажды он всё же набрался духу и зашёл в маленький магазинчик "Интим". Продавец неожиданно оказался русским. Он по каким-то ему хорошо известным признакам сразу распознал в посети-теле своего бывшего соотечественника и спросил с еврейским акцентом:

- И что вас интересует, молодой человек приятной наружности в моём скромном торговом заведении? В России она называлась бы торговой точ-кой. Для вас я могу сделать скидку, если вы будете что-нибудь покупать.

- Нет, нет, ничего, - поспешил ответить Андрей. - Я просто зашёл по-смотреть. Никогда такого не видел.

- Ну что же, смотрите. Товар у меня первоклассный. И недорогой.

В глаза Андрею назойливо лезло таинственное чёрное дамское бельё, какие-то хлыстики, наручники, резиновые половые мужские члены (иные поражали его своими невероятными размерами), женские груди и вульвы, разноцветные презервативы с похожими на червей усиками.

- И что же, всё это берут? - спросил Андрей, переступив через свою стеснительность и покраснев.

- Редко, но берут, - ответил продавец. - Чаще девушки. - Продавец начинал сердиться. - Вы будете покупать или нет?

- Спасибо, мне ничего не надо.

Андрей запомнил то острое чувство любопытства, которое охватило и возбудило его, когда он впервые заглянул в магазинчик и впервые увидел такие в Хельсинки, каких в Советском Союзе никогда не было. И когда он в очередной раз, возвращался домой, шляясь по магазинам, сворачивая в но-вые переулки и улицы, чтобы расширить ареал своих исследований, он на-брёл на большой магазин интимных товаров, и какая-то сила заставила его туда войти. Продавца не было, видно, он не услышал звонок в двери, потому что тот не работал. И первое, что увидел Андрей, был надувная резиновая женщина, прикреплённая к стене в игривой позе.

Она умела открывать и закрывать фарфоровые глаза. Поднимешь ей голову, она глаза откроет, опустишь - закроет. Она имела подогрев и могла выделять смазку, когда мужчина "овладевал" ею. Ещё она умела часто ды-шать, изображая сладострастье, для этого нужно было нажать кнопку. Вот такую бы заиметь, мелькнуло в мозгу у Андрея, и никакая хозяйка не нужна. Но он тут же отринул от себя эту мысль, прошептав: "Фу, какая гадость!"

В это время в торговый зал вышла продавщица. Это была молоденькая хрупкая девушка, прелестное создание с милым детским личиком. Причёска на её голове была такая же, как у хозяйки его квартиры: вертикально завитые льняные кудри. При ходьбе они подрагивали, но не сильно, так как их туго стягивал накрахмаленный кокошник.

На фартучке у неё был значок, изображающий мужской половой член с крылышками. Авторами такого значка, скорее всего, были вездесущие немцы, потому что он, значок этот, почти один в один представлял собою кокарду на красивых эсэсовских фуражках. С той лишь разницей, что вместо туловища орла был изображён пенис, вместо головы орла с хищным клювом сами понимаете что, а вместо кругляша внизу (венок из дубовых листьев, в центре которого расположилась знаменитая фашистская свастика), была изображена стилизованная мошонка.

Ясные голубые глазки девочки-продавщицы, по сути дела, ещё ребён-ка, смотрели на вошедшего в магазин посетителя невинно и с выжидатель-ной улыбкой на пухлых детских губках.

Андрей был потрясён до глубины души. Он не мог понять, как этот ан-гел во плоти мог находиться здесь, среди всей этой жуткой дряни! А она, ни-чтоже сумняшеся, стала подробно объяснять (с глубоко профессиональным знанием дела), как интересно устроена эта кукла. Чтобы приводить в дейст-вие все её возможности, у неё в голове помещался целый завод, который работал от электричества. Андрей разволновался и выскочил из магазина, прошептав: "Эй хумо суомеа (я не говорю по-фински). Он долго не мог успо-коиться и больше уже никуда не заходил, торопливо шагая к дому.

Всё это Андрей узнал (про куклу) не тогда, как был в магазине, а значи-тельно позже, когда рассказывал о кукле переводчику Жоре. Тот был боль-шой дока в вопросах сладострастья и, посмеиваясь противно, говорил, что такая кукла стоит бешеных денег. Но он сам, конечно, предпочитает живую женщину. Его можно было понять. К тому же Жора был ярым приверженцем третьего рейха и не скрывал этого.

XXII

В пятницу в советской миссии произошло событие, имевший громкий эффект разорвавшегося снаряда, обнаруженного сапёрами. Или грома среди ясного неба. Назавтра, в десять утра приёмщика Соколова Андрея Николаевича ждал к себе советский посол. Это событие было из ряда вон выходящим. Телефоны не переставали трезвонить. Все разыскивали Соколова.

Отзвук этой тревоги достиг строительной фирмы "Лемминкяйнен", где трудился не за страх, а за совесть недавно прибывший из Москвы приёмщик. В комнату, где Андрей перекладывал с места на место бумаги, изображая напряжённую умственную деятельность, торопливо вошёл переводчик Жора и сообщил ему строго конфиденциально, что его просят срочно позвонить в ОО "Проммашимпорт". Андрей, естественно, позвонил. "Шпендрик" Мишкин срывающимся от волнения голосом сообщил о вызове к послу. Вечером по домашнему телефону позвонил Леонард Тараканов, пресс-секретарь посольства, и напомнил о визите к послу. Просил не опаздывать. Не успел Андрей повесить трубку, как позвонил Иван Иванович со сложно запоминаемым именем-отчеством и проговорил заискивающим елейным тоном:

- Уважаемый Андрей Николаевич! (заметим, впервые на "вы" и впер-вые по имени-отчеству). Вас вызывает к себе посол. Для всех нас это большая честь. Мы все крайне взволнованы. После аудиенции заходите к нам, милости прошу. А то вы нас совсем забыли. Это совсем рядом. Заходите, заходите. Посидим за чашкой кофе, поговорим, потолкуем, покалякаем, пообщаемся, так сказать, как свои. Вы очень интересный собеседник. Мы будем вас ждать с большим нетерпением. Спокойной вам ночи, дорогой!

Андрей поставил будильник на шесть утра и долго ворочался в посте-ли, не засыпая. Он думал то о предстоящем визите к послу, то ему на ум приходила хозяйка квартиры, то надувная резиновая женщина-кукла, которую он видел в магазине "Интим". Наконец он заснул, но спал тревожно. У Андрея была способность просыпаться точно в назначенное время. Он знал за собой эту свою способность, но поставил будильник на всякий случай. Проснулся он ровно в шесть, и в это же время зазвонил будильник.