Деньги заканчивались. В кармане лежал свеженький диплом самого престижного на Джозе университета, но это ничего не меняло. Все объявления по найму, словно сговорившись, твердили в один голос: "Опыт работы по специальности – не менее трёх лет".

Сергей задумчиво откусил от аппетитно пахнущего беляша и покосился на отощавшего пса, с надеждой семенившего рядом. Пёс был рыжий с белыми пятнами – но грязный и неухоженный. Шерсть, которая могла быть красивой, сбилась на животе и лапах в неприятного вида колтуны.

– Ну что, поделимся по-честному? – спросил Сергей. – У тебя, вижу, сходные проблемы.

Пёс остановился и вслушался в человеческую речь, забавно вертя головой. Затем, выражая полное согласие, сел напротив парня и вывалил язык.

Мимо проехала машина, обдав запахом бензина и выхлопных газов. "Дыра вся наша планета, одна большая дыра, – в который раз думал недавний студент, разрывая беляш на две примерно равные половинки. – Уехать бы отсюда!"

К сожалению, мечты оставались мечтами. Чтобы заработать на билет до какой-нибудь приличной планеты, нужно повкалывать на одной из многочисленных ферм Джозы лет эдак двадцать. Но трудиться от зари до зари в поле, имея диплом с отличием… До такого Сергей пока не дошёл.

– Держи!

Пёс получил свою порцию, которую тут же проглотил. Облизнувшись, он уставился на оставшуюся часть беляша.

– Э, нет, приятель! – возмутился Сергей. – Так дело не пойдёт!

Четвероногий "приятель" довольно помахал хвостом.

– Мы же договаривались по-честному.

Пёс невинно продолжал глазеть на беляш.

– Слушай, приятель, не наглей, – парень решительно вцепился зубами в остаток своего скромного обеда и зашагал дальше.

Он направлялся в бар. Сегодня была третья годовщина со дня смерти его отца, и в память такого замечательного человека следовало выпить хотя бы бокал дешёвого вина. На большее скудных сбережений всё равно не хватало.

Некоторое время пёс ещё трусил следом, а потом, убедившись в твёрдых намерениях обладателя беляша, тяжело вздохнул и скрылся в каком-то грязном переулке. Через полминуты оттуда лениво выползла облезлая крыса, понюхала воздух и тоже неохотно убралась назад.

Впрочем, Сергей этого не видел. Он смотрел вперёд, сосредоточась на том, чтобы не проглотить свой кусок, как это сделал пёс. Кушать следовало не спеша, тщательно пережёвывая небогатую пищу. Тогда чувство голода немного отступало.

Интересно, не опьянеет ли он от бокала вина? Юноша усмехнулся, непроизвольно возвращаясь мыслями к университетским дням.

Учиться было легко. Его однокашники стонали от "непосильного груза" заданий, но Сергею всегда казалось, что они только притворяются. Из лени, из упрямства, или потому что так модно.

Его первым успехом стали ещё вступительные экзамены.

Семнадцатилетний паренек из далёкой фермы на восточном континенте сдал их настолько хорошо, что экзаменационная комиссия, посовещавшись, специально по этому случаю выделила ему стипендию на всё время обучения. Таким образом была решена главная проблема: ведь сбережений отца едва хватало лишь на оплату первого года в университете.

Помнится, как радовались они вместе с отцом. Как пошли на могилу матери позади дома, как отец долго и с увлечением рассказывал безмолвному камню об успехах сына, а сам Сергей стоял чуть позади, испытывая чувство неловкости.

Матери он совсем не помнил. Она умерла сразу после родов: доктор не смог добраться вовремя из-за раскисшей после дождя дороги, а сам отец оказался не в состоянии справиться с продолжавшимся кровотечением. Много лет спустя Сергей часто впадал в негодование, понимая, что пользуйся Джоза всеми приобретениями цивилизации, мать была бы жива. Но отсталой сельскохозяйственной планете отказали даже в самом элементарном – в гарантированном минимуме уровня жизни. Отец на его вспышки всегда реагировал одинаково. Добродушно улыбался, хлопал рукой по плечу и говорил:

– Направь-ка свою энергию в другое русло. Так оно будет полезнее. Я верю, что ты выберешься из этого болота, но на ненависти далеко не уедешь. Учись.

И Сергей учился. Отчасти для себя, но больше для отца. Чтобы оправдать его надежды.

Однако в самом начале третьего курса, когда юноша только вернулся после летних каникул в университет, пришло письмо от соседа по ферме. Он с прискорбием сообщал, что отца больше нет. Детали произошедшего были непонятны: кажется, старый фермер залез под комбайн с работающим двигателем, а у того в этот момент что-то случилось с коробкой передач… В общем, от тела осталось немногое.

Его похоронили рядом с матерью. Несколько самых ближних соседей приехали выразить сочувствие, и Сергей был им благодарен за это. За немного грубые, но искренние слова. Потом он вернулся в университет. А спустя неделю за него взялись чиновники.

По законам Джозы он имел право унаследовать ферму – однако лишь в том случае, если будет обрабатывать её сам. Иначе собственность переходила к государству. Продавать и покупать землю фермер не мог.

Перед студентом встал выбор: либо вернуться на ферму, бросив университет и ещё три оплаченных года безбедного существования, либо отказаться от наследства, от дорогого с детства кусочка земли, но закончить образование. Он выбрал второе…

Тяжёлая деревянная дверь отворилась со скрипом. Сергей вошёл в полутёмное помещение бара.

Здесь всё было по-старому: табачный дым, несколько завсегдатаев за столиками и сосредоточенный бармен у стойки. Свет еле-еле пробивался с улицы через пыльные и закопченные стёкла, но это придавало обстановке странный оттенок уюта.

Юноша пошарил в дырявом кармане, достал невесть как уцелевшие медяки. Их оказалось пять. Как раз на бокал "Ангорского".

– Ангорское красное, – заказал Сергей, бросив на стойку последние деньги.

Бармен деловито кивнул и с ловкостью фокусника через две секунды поставил перед клиентом наполненный бокал. Взяв вино, недавний выпускник протиснулся поближе к окну, сел за свободный столик и начал неспешно потягивать кисловатый напиток.

…Уже сразу после смерти отца он начал искать работу. Но возможности устроиться в столице – единственном городе на планете – практически не было. Всё в конечном счёте решали личные знакомства и связи. Впрочем, он не терял надежды. Вот только денег катастрофически не хватало…

Сергей смотрел на улицу. Серый асфальт, серые дома по ту сторону дороги, серое небо, серые люди… "Кажется, я совсем не испытываю патриотизма, – с неожиданной для себя горечью подумал юноша. – Ты был прав, папа, Джоза – это не та планета, где стоило бы жить".

Когда бокал опустел, Сергей поднялся из-за стола. И вдруг обнаружил, что с трудом держится на ногах. В голове приятно зашумело. "Я таки опьянел", – с интересом прислушиваясь к своим ощущениям, подумал он.

Кто-то из завсегдатаев сочувственно посмотрел на паренька, который неуверенной походкой направился к выходу, но ничего не сказал. Голодали на Джозе многие.

Слабый ветерок улицы дохнул в лицо, но не освежил. Наоборот, Сергея охватило тупое безразличие, и он побрёл наугад, не заботясь о конечной цели своего маршрута. Да и была ли какая-нибудь цель теперь у вчерашнего студента в этом знакомом, но совершенно чужом городе?

Он шагал мимо однообразных домов, сворачивал в однообразные улочки, и в конце концов абсолютно потерял чувство времени и направления. В себя он пришёл от неожиданного и сильного тычка в плечо.

– Здорово, парниша! – пробасил над ухом чей-то голос. – Прогуливаешься?

Сергей обернулся.

Владелец голоса был на полголовы выше его и на пару лет старше. Упитанную бородатую физиономию "украшала" синяя татуировка под левым глазом: крест в круге. Рядом топтались ещё четверо его товарищей.

"Влип!" – подумал с тоской Сергей, тщетно пытаясь протрезветь. У него не было ни малейшего шанса. Броситься бежать – догонят. Отбиваться – бесполезно. Парни явно не голодали последние два месяца, в отличие от него. Да и мышцы они себе нарастили… гм. Вон какие плечи!